22 октября на сцене Санкт-Петербургского театра «Русская антреприза» им. Андрея Миронова отметили сразу две даты: 85‑летие его основателя Рудольфа Фурманова и 35-летие созданного им первого негосударственного контрактного репертуарного театра в стране. На сцене дали спектакль-праздник «Живые души», собравший мощный ансамбль именитых мастеров сцены. Главным образом вспоминали ушедшего в 2021 г. от коронавируса Фурманова и его роль в русской культуре.
Основная заслуга Фурманова даже не в том, что он был незаурядным театральным деятелем, создавшим новую популярную площадку. Его вряд ли можно назвать и великим режиссёром калибра Товстоногова. Но он смог изменить институты внутри творческой среды на сломе эпох. В советское время было как: есть театр, есть труппа, есть режиссёр, который ставит спектакли, и есть наблюдатели из министерства, следящие «как бы чего не вышло». И могло выйти так, что актёр служит в самом БДТ, он и «почётный», и «заслуженный», а занят 5–6 вечеров в месяц. И даже не факт, что с режиссёром у него контры – просто репертуар в очередной раз обновился, а его амплуа не слишком востребовано.
Во всём мире он пошёл бы играть в антрепризах, часто являющихся театральной моделью приработка-халтуры. Договорился бы с антрепренёром про деньги, отрепетировал бы спектакль с такими же недовостребованными корифеями и повёз бы его по областям и весям: сегодня Самара, завтра Саратов. Но в СССР с 1919 г. все театры национализированы, частных антрепренёров априори быть не может, в системе брежневского Минкульта они тоже не предусмотрены. Конечно, артисты как-то выкручивались: Владимир Семёнович Высоцкий, дававший по три полуподпольных концерта в день, мог бы подтвердить. Но это всё-таки один человек с гитарой, а маскировать спектакль под творческий вечер кого-то из актёров хлопотно. Но к 1988 г. в стране стало посвободнее, и Фурманов первым создал негосударственный театр, который соединил в регламент контрактной системы, подвижный принцип антрепризы и достоинства русского регулярного репертуарного театра.
Антреприза в принципе – форма ограниченная. Ну не будешь же каждый день перевозить с места на место 20–30 актёров с техническим персоналом и кучей реквизита. Антреприза – это обычно 3–4 актёра на сцене, которые помещаются в одном купе поезда. К тому же не каждый мэтр хочет «чёсом» мотаться по перифериям – ему и гастролей по основному месту службы вполне хватает. Лучший вариант для него – в своём городе сыграть на новой сцене, получить гонорар и пойти домой отдыхать. И для этого ему необходим такой человек, как Рудольф Фурманов.
В официальной биографии будущего народного артиста в 1982 году фигурируют странные места работы вроде «начальник бюро вентиляции» в НИИ. А ему уже было 44 года. Как Фурманов сочетал инженерные должности с организацией концертов (да ещё выплачивая партийные взносы больше собственной зарплаты), он описал впоследствии в автобиографии «Из жизни сумасшедшего антрепренёра». В его театрализованных постановках ещё до перестройки участвовали звёзды первого ряда: Алиса Фрейндлих, Евгений Леонов, Иннокентий Смоктуновский, Аркадий Райкин, Андрей Миронов, Юрий Яковлев, Анатолий Папанов. Райкин, Папанов и Миронов ушли из жизни в злополучном 1987-м, за год до того, как Фурманов пробьёт свою «Русскую антрепризу» и даст ей имя Андрея Миронова.
Помещение в модерновом доме Розенштейна на площади Льва Толстого появится только через 8 лет, но предприятие Фурманова к тому времени знала вся театральная Россия. Его сын и нынешний худрук театра Влад Фурман говорит, что «Русская антреприза» с самого начала и по сей день была классическим русским репертуарным театром с традициями больших режиссёров, с яркими личностями в труппе и за кулисами: «Но одновременно удалось создать новую театральную структуру, отказаться от прежней советской рутины, когда одни и те же актёры десятилетиями сидели на своих местах, не давая дорогу молодым талантам. У отца спектакли ставили разные режиссёры, у каждого из которых – свои харизма и картина мира, к ним под задачи приходили разные актёры, что давало свежесть и разнообразие. При этом какого-то хаоса не возникало, поскольку хоть спектакли и принципиально разные, но за появлением каждого из них стояла своя логика, и именно художественный вкус отца формировал направление развития театра».
Рудольф Давыдович Фурманов дал актёрам большую уверенность и востребованность – и одно это стало менять театральный мир. В нём стало больше баланса. Режиссёр включает самодура? Ничего страшного, можно уйти ни в какой-то передвижной балаган, живущий на колёсах, а в понятный репертуарный театр, где есть вся необходимая матчасть и тьма вариантов найти себе близких по духу режиссёров и художников, обладающих индивидуальным почерком и следующих разным эстетическим концепциям.
Не случайно спектакль «Живые души», представленный зрителям на 85-летие Рудольфа Давыдовича Фурманова, начинается с противостояния двух составов актёров классической визитки «Русской антрепризы» – гоголевских «Мёртвых душ». Одну играют сегодня, а другую поставил 30 лет назад молодой режиссёр Влад Фурман с никому тогда не известными Сергеем Русскиным, Николаем Диком и Алексеем Федькиным. Тогда у молодых актёров под костюмами были «толщинки», а нынче они стали им уже не нужны. Но прежним остался свойственный хорошему театру дух братства и конкуренции одновременно. И все три часа чувствовалось, что на плодородной почве даже театральный капустник может быть соревнованием мастеров по гамбургскому счёту.