21 марта в Московском Доме книги на Арбате в 18.00 состоится встреча с Андреем Максимовым, известным телеведущим, писателем, театральным режиссером. Андрей Максимов представит свою новую книгу: роман-притчу «Соль неба». Роман о жизни и спорах двух священников, служащих в храме небольшого провинциального города. Максимов приглашает читателей принять участие в размышлениях о вечном и насущном. Что такое Вера, что значит верить, а, значит, доверять Богу. Можно ли спорить о библейских истинах? Можно ли спорить о Вере? На эти вопросы автор пытается найти ответ, но оставляет окончательное решение за читателями. Роман был отвергнут разными издательствами, в которых решили, что такой спор невозможен. В издательстве «Аргументы недели» сочли этот спор уместным.
Сегодня мы публикуем небольшой отрывок из романа.
«Небо чернело, густело, опускалось, покуда не упало. Небо рухнуло на землю и придавило всех, кто жил здесь.
Константин чувствовал: из него уходит дыхание. Оно покидало его, оставляя пустое бессмысленное тело на раздавленной небом земле.
Вместе с дыханием уходила жизнь. И Константин угасающим, исчезающим, ненужным теперь сознанием с ужасом понимал: не получается принять смерть смиренно; страшно ему грозящей неизвестности; не вечная жизнь грезится ему впереди, но пропасть, в которой бессмертная – бессмертная! – душа его сгинет навсегда, на веки вечные.
Он ощущал, как испариной покрывается сначала лоб, а потом и все тело, и дыхание – привычное, родное, необходимое - уходит, бросает его, покидает…
Хочется кричать, звать на помощь. Но губы, неслышно, повторяют лишь два слова: «Господи, помоги! Господи, помоги! Господи, помоги!»
И вдруг появляется отец Тимофей.
Он идет прямо по серому небу, прижатому к земле. Шагает спокойно, уверенно, уютно, по-домашнему. И улыбается, словно человек, завидевший старого знакомого, встреча с которым неожиданна, радостна и приятна.
Константин понимает: настоятель движется именно к нему - то ли с доброй вестью, то ли с необходимой помощью.
Отец Тимофей, молча, протягивает ему руку.
Константин хочет ухватиться за нее, но чувствует: руки его отяжелели до конечной, страшной степени - не то, чтобы поднять, а даже пошевелить рукой он не в состоянии.
Вдруг возникает табуретка. Из ниоткуда. Из воздуха возникает их кухонный табурет и прочно устанавливается на, упавшем на землю, небе.
Этот, твердо стоящий на земле, табурет, неожиданно и непонятно успокаивает Константина. Дает надежду. Почему-то – что нелепо, невозможно, но происходит ведь, происходит! – в улетающий уже, уходящей душе Константина начинает зреть надежда… Да что там надежда – вера! Да! Абсолютная вера в то, что, если существует в этом мире столь прочно стоящий табурет, значит, все будет хорошо и складно.
Отец Тимофей садится на табурет, прочно и непоколебимо стоящий на небесной земле. Улыбка настоятеля обнимает Константина, берет его в радостный плен. Старик глядит взглядом, которым любящий отец смотрит на нашкодившего ребенка.
«Что я сделал не так? В чем виноват? - хочет спросить Константин. – Разве я все совершил в этой жизни, и мне уже пора уходить? Разве все?...
Но рот - сухой, песочный; язык приклеился к нёбу, тоже стал твердым, непослушным – не поговорить. Разве только глазами. И почему-то кажется, что сейчас этого вполне достаточно – говорить глазами. А слова – это все лишние, ненужные, громкие, бессмысленные подробности.
Настоятель берет отца Константина за руку и ведет куда-то.
Они идут по упавшему небу – одни, во всем мире. Никого и ничего нет – ни людей, не деревьев, ни облаков, ни звезд, ни солнца.
Идут одни по небесной пустоте земли».
