Останется ли культурная жизнь в привычном формате?

Пандемия поставила на паузу все сферы человеческой жизни. Многие обеспокоены, что самоизоляция убьёт кино, театры, концертные залы, фестивали. Так ли это?! И что ждёт нас дальше? «Аргументы недели» провели опрос среди известных представителей отечественной культуры.

Всем были заданы такие вопросы:

1. Что изменилось в вас как в человеке и руководителе после карантина?
2. Как изменится зритель после пандемии? Он добровольно вернётся в театральные и кинозалы и на концертные площадки или ему нужно будет в этом «помогать»?
3. Онлайн-трансляции спектаклей и концертов – благо или «убийство» для творческого коллектива?
4. Что после пандемии будет востребовано в кино, театре и на концертных площадках?
5. Что в первую очередь сделаете вы после карантина, о чём мечтаете?

СЕРГЕЙ БЕЗРУКОВ, актёр, режиссёр, музыкант, художественный руководитель Московского Губернского театра:

1. Осваиваем технику руководства театром «на удалёнке». Есть видеоконференции, письма, сообщения – техника позволяет. Но, конечно, театр «на удалёнке», онлайн-театр – это оксюморон, это не может продолжаться долго. Театр – это живое общение, это зритель и живые артисты на сцене, по-другому быть не может.

Мне кажется, во многом пандемия сыграла и в плюс, потому что люди, может быть, впервые по-настоящему задумались, насколько всё зыбко, проходяще, и надо беречь и ценить то, что у тебя есть. У меня возник незапланированный отпуск, уже почти два месяца я неотлучно с семьёй. Пожалуй, впервые в жизни! С одной стороны, отсутствие работы и нехватка денег, с другой – счастье, что мы с семьёй вместе. Крестьянские корни во мне заговорили, поэтому и курей завели, и садом занимаемся. Этим можно спасаться долгие годы, выращивать самим на земле – не просто для удовольствия, но для того, чтобы элементарно прожить.

2. Мы живём в удивительную эпоху, когда выражение «я тебе руки не подам» стало не проявлением презрения, а вынужденной формой общения. Мне кажется, в первое время изменится отношение зрителя к массовым мероприятиям, потому что люди сейчас, опасаясь новых вспышек и новой изоляции, не спешат покупать билеты. Театрам будет очень сложно выживать, как и многим.

С другой стороны, как показывает практика, наши люди своеобразно относятся к запретам. И как только будет возможность, они вернутся в театр, – были бы деньги.

3. Это вынужденная мера, чтобы в отсутствие живых спектаклей поддерживать связь со зрителем. По статистике, ни одна трансляция или размещение видеозаписи спектаклей в Интернете не вредила продажам билетов на эти же спектакли в театре. Другое дело, что играть на пустой зал, без зрителя – это испытание для актёров. За эти два месяца людям надоели онлайны и трансляции, им хочется живого театра.

4. Не думаю, что что-то коренным образом изменится в потребностях зрителей – останутся востребованными и драма, и комедия, и другие жанры.

5. В первую очередь – прийти в театр, встретиться с коллегами.

МАРК ВАРШАВЕР, директор театра Марка Захарова «Ленком», глава «Директорской ложи московских театров»:

1. Начинаешь ценить каждый прожитый день, время, которое ты проживаешь. Вот, вероятно, это должно измениться после этой трагедии человеческой.

2. Тот зритель, который любит свой театр, будет ждать с нетерпением его возвращения. Не сомневаюсь, что людям, которые хотят прийти в театр, помогать не надо.

3. Любая трансляция, любая запись не может подменить общение зрителя с актёрами. И когда человек подходит к театру, входит в фойе, входит в зрительный зал – это ощущение невозможно ничем заменить. Если зритель живёт далеко и не может по каким-то причинам приехать в Москву, то для него встретиться с любимыми актёрами, даже удалённо, а мы транслируем спектакли в кинотеатры других городов, очень важно. Для них это большое событие – побывать в театре, хотя бы сидя в зале кинотеатра другого города.

4. После любого несчастья зритель хочет видеть прекрасные спектакли. Я бы хотел, чтобы это были спектакли репертуарного театра, где подходят очень тщательно к подбору драматургии, к подбору пьес, подбору режиссёров. Вот эти спектакли, эти театры будут востребованы.

5. Я жду с нетерпением, когда мы сможем вернуться к репетициям, к восстановлению нашего репертуара. Это важно для любого члена нашего коллектива. А для актёров это главное в жизни – выйти на сцену и сыграть спектакль для своего зрителя.

1. Надеюсь, что ничего не изменилось в человеческом плане. Всё же в моём возрасте за 2–3 месяца люди не меняется кардинально. Но, конечно, этот кризис не то что изменил, а, как минимум, высветил, вернул на первый план, сделал важным ценность каждого человека.

2. Уверен, что зритель захочет вернуться, но также он будет испытывать и волнение вместе с желанием. И ему, безусловно, нужно будет помочь.

3. Я бы не сравнивал это вообще. Для меня искусство – непосредственная взаимная передача эмоций, энергии от музыканта зрителю и обратно. При онлайн-концертах этого добиться практически невозможно. При этом мы довольно много всего делали и делаем в онлайн-пространстве сегодня, пока нет возможности проводить нормальные концерты. Но это и не дополнение, и не замена точно. Это просто другое.

4. Уверен, что прежде всего будет востребовано честное, искреннее искусство. Искусство, рождающее отклик в публике, которая приходит в залы.

5. Мы все так уже подустали без работы отдыхать дома, поэтому первое, что хочу сделать после карантина, это порепетировать со своими замечательными музыкантами. А мечтаю я выйти на сцену и увидеть зрителей в зале.

1. У меня появилась дикая тоска по моему миру, по моим любимым людям, по сцене, по репетициям, по моим любимым артистам, тоска по свободе. Сейчас у меня ощущение, сравнимое с поцелуем через стекло, но ведь и это пройдёт?!

2. Неизвестность в скорости возвращения зрителя, преодоления чувства страха – это главные вопросы. Но я уверен, что зритель вернётся. Наша задача – сделать всё для того, чтобы спектакли стали лекарством от страха. Нам всем нужно прежде всего бороться с чувством страха.

3. Онлайн-трансляции в период разлуки со зрителем стали единственной возможностью оставаться на связи с ним. Наш опыт показал, что ТВ-трансляции никак не влияли на высокую посещаемость. Вред может быть нанесён только в том случае, если на экране, показывая крупные планы, не видно сопереживания.

4. Мне кажется, что после пандемии мы начнём показ спектаклей в очень камерном формате и в зале, и на сцене. Люди, отдохнув от зрелищности и скоростей, сконцентрируется на крупном плане самого человека.

5. Мечтаю о переосмыслении нашей жизни! О том, чтобы люди стали более искренними, чтобы трогательность, эмоция, доброта, чуткость побеждали. Мечтаю безопасно общаться со своей мамой, принимать гостей, общаться с друзьями, путешествовать и продолжать ставить спектакли.

ВЛАДИМИР ЮРОВСКИЙ, дирижёр, художественный руководитель Государственного академического симфонического оркестра Российской Федерации имени Е.Ф. Светланова, главный дирижёр Лондонского филармонического оркестра:

1. Карантин ещё не закончился, а изнутри плохо видно. Вот когда он завершится, тогда и спросите, поменялось что-то или нет.

2. Часть зрителей прибежит мгновенно, какая-то часть ещё долго будет бояться. А у кого-то будут серьёзные финансовые трудности, так что «помогать» придётся в любом случае, и не только рекламой, но и снижением цен на билеты.

3. В период пандемии они – безусловное благо. Хотя живого спектакля или концерта, конечно, не заменят. А архивные записи я и раньше с удовольствием смотрел и слушал.

4. Сейчас трудно давать точные прогнозы, но, скорее всего, зрителям и слушателям захочется увидеть и услышать прежде всего то, чего во время карантина они были лишены. Классике, безусловно, будет, как и раньше, легче, чем новому искусству, заполучить массового зрителя, слушателя и спонсора! С другой стороны, экспериментальному искусству намного проще приспособиться к новым требованиям социального дистанцирования, чем классике. То есть в новых условиях post-corona новое искусство может оказаться намного живучее традиционного.

5. Пойду в кино на вечерний сеанс.

1. Может быть, такое и произойдёт. Что-то изменится во мне как в человеке и руководителе после карантина. Но это будет после.

2. Я тоже зритель! И точно знаю, что, пробыв взаперти дома, не побегу сломя голову на спектакль, в кино или на концерт. Пойду только тогда, когда у меня будет интерес к данному произведению, постановке, фильму. И уж точно мне не нужна будет помощь!

3. Концерт можно слушать в записи, но лишаешь себя главного – энергии. Спектакль, если это не качественная адаптированная телеверсия, – это «убийство»! Хочешь отлучить зрителя от театра кукол – покажи ему запись.

4. Всё то, что мы смеем называть искусством. Жаль, что пандемия не уничтожит попсы, пошлости и скуки.

5. Мечтаю, что откроют границы как внутри страны, так и во всём мире. Что наш театр наполнится жизнью. В зале появится зритель, на сцене оживут куклы. Что смогу провести Арт-лабораторию «Кукольник. Возвращение», придуманную нашим театром для коллег-кукольников, в рамках которой к нам приедут педагоги-практики из Бельгии, Словении и Японии. Что смогу встретиться с художником Роситой Рауд из Эстонии: с ней мы сочиняем новый спектакль по сказочной повести Джеймса Барри о Питере Пэне.

1. Дело, которым мы занимаемся – живые спектакли, – не может существовать без прямого физического контакта между артистами, художниками, мастерами – всеми теми, благодаря кому живёт опера, – и публикой. Поэтому, бесспорно, нам очень трудно переживать период карантина и изоляции. Дистанционная работа была, без сомнения, единственным выходом, но это невероятно фрустрирует.

2. Живой спектакль позволяет и требует физического присутствия, встречи, коммуникации всей публики. Этот кризис установил очень сложный климат мнительности и беспокойства. Поэтому в ближайшем будущем необходимо будет найти доверие и преодолеть боязнь, которая сейчас существует.

3. Думаю, что такие трансляции никак не могут заменить живой спектакль. С другой стороны, они могут быть интересны и полезны, особенно если мы придумаем специфическое содержание и эксклюзивный продукт.

4. Уверен, что публика всегда хочет обрести на спектакле живые эмоции, такие как существовали со времён античности.

5. Когда это будет возможно, хотел бы встретиться с людьми лично и попутешествовать самому, а не только благодаря экрану и книгам.