Музыка для простых и искушенных

Известный виолончелист, дирижер, художественный руководитель Санкт-Петербургского Дома музыки Сергей Ролдугин, познакомившись с репертуаром Иркутской областной филармонии, сказал: «Вашей афише может позавидовать любая филармония страны». Музыкант отметил сложный и интересный репертуар, рассчитанный на искушенную публику.

«Реквием» Эдисона Денисова, симфония Франка, симфония №1 Рахманинова, Малер — симфония №10, Шуман — «Реквием», самая новейшая премьера — Концерт для домры и симфонического оркестра Александра Чайковского, прозвучавший 5 января 2020 г. И симфоническая поэма «Путь мечты» Б. Юсупова.

Какую музыку предпочитают слушать иркутяне и жители отдаленных уголков нашей области, отчего прослезилась герцогиня Габсбургская на концерте наших музыкантов в Вене, почему мэр сербского города Нови-Сад в восторге прихлопывал себя по ноге — об этом мы поговорили с директором Иркутской филармонии Ириной Касьяновой.

— Недавно Губернаторский оркестр выступал в Вене, в Золотом зале филармонии, одном из лучших в мире. Почему он называется золотым?

— Потому что он весь сделан из золота — драгоценным металлом отделаны стены, потолок, есть прекрасные росписи. Зал, открытый в 1870 году, очень красив, грандиозен в архитектурном смысле. Это, бесспорно, лучший зал Европы. Акустика там просто божественная. Именно этот зал сделал своей резиденцией Венский филармонический оркестр. Новогодний концерт в Золотом зале каждый год транслируется по всему миру. Здесь собирается самая изысканная, взыскательная публика, высокопоставленные персоны. Мужчины во фраках, дамы — в вечерних нарядах. На сцене Золотого зала выступали многие крупнейшие музыканты мира — Густав Малер, Герберт фон Караян…

— Вы исполняли перед австрийской публикой концерт для скрипки с оркестром Брамса. Как слушатели принимали наших музыкантов?

— Это большая ответственность и большая дерзость — исполнять Брамса на его родине. Мы могли выбрать произведение попроще, но остановились на этом репертуаре. Волнение и гордость — вот что мы испытывали во время исполнения. В скрипичном концерте Брамса невероятно сложная партия солиста, любая фальшь сразу слышна. С другой стороны, русскую душу, эмоции в музыке достаточно сложно обуздать. Мы очень эмоциональны в своем выражении. Ведь у австрийцев несколько иной менталитет, российские исполнители более экспрессивны, у нас форте — так форте! Европейцы привыкли к более мягкой, рафинированной манере исполнения. Поэтому мы очень переживали, как нас воспримут.

— Ну и как все прошло?

— Зал наградил оркестр двухминутными овациями после исполнения симфонии. После концерта ко мне подошел коммерческий директор Золотого зала Клаус Крен и признался: «Когда мы хотим испытать солиста и оркестр, то предлагаем сыграть им концерт Брамса. Это сложное произведение как никакое другое проявляет возможности исполнителя. Вы справились и были очень убедительны!». В этом большая заслуга приглашенного солиста, скрипача Павла Милюкова, который, кстати, учился и в Венской консерватории. Это тонкий чувственный музыкант с филигранной техникой. Прекрасно звучал и оркестр под руководством Илмара Лапиньша. В какой-то момент я словно потеряла ощущение пространства и времени. Здесь уже не было ни солиста, ни оркестра, ни русских, ни австрийцев… Была только музыка, льющаяся с неба. И это ощущение испытала не только я. Чопорная европейская публика вскочила со своих мест. Дамы, сидевшие за нами, свистели, кричали браво. Третий раз на концерт иркутян пришел посол России в Австрии Дмитрий Любинский, он высоко оценил наше выступление. Среди слушателей была и герцогиня Габсбургская. Она была под таким впечатлением, что даже вытирала слезы.

— Вы выступали и в Сербии. Там как вас публика встречала?

— В этот раз наш концерт в Нови-Саде пришелся на Старый Новый год. И мы исполнили там ту программу, которую играли в Вене в прошлом году. В ней были сербские и русские народные песни. Сербы приняли нас на ура. Эмоции били через край. Рядом со мной сидел мэр города Нови-Сад. Как оказалось, градоначальник вообще впервые пришел на филармонический концерт. Он подпевал, хлопал себя по коленям в такт музыки. Практически все слушатели пели. Некоторые даже дирижировали. В центральной газете «Политика» вышла рецензия на выступление оркестра в Белграде: «У талантливых русских исключительно мощная сила интерпретации. Музыканты из Иркутска во главе с невероятно чувствительным маэстро Лапиньшем со своими инструментами так спели «Тамо далеко», как будто сами прошли албанскую Голгофу, блистательно ощутив полиметрическую основу музыки… Их абсолютно первый бас Алексей Тихомиров постиг невероятное, самое прочувственное пианиссимо в песне «Эй, ухнем».

— Один дирижер как-то сказал, что руководитель оркестра должен быть диктатором, чтобы побороть психологию индивидуализма исполнителя и свести их к единому звучанию. И если дирижер мягкий — оркестр бунтует против него. Это так?

— Конечно, в любом творческом коллективе важна дисциплина. Люди все разные, эмоциональные, яркие. У каждого — свое мнение. Дирижер, разумеется, должен быть и жестким, и требовательным. Но, по-моему, он прежде всего должен быть талантлив. Уметь настоять на своей интерпретации произведения. Нот всего семь, однако сколько музыкантов — столько и трактовок. Главное не навязывать, а убеждать. Поэтому дирижер не диктатор и не друг, а вдохновитель. И если он профи, то сумеет вдохновить музыкантов своей идеей. Илмар Лапиньш прекрасно справляется с этой задачей. У нас достаточно сложный, интересный репертуар. Афиша регулярно пополняется новыми произведениями. Бунин — Концерт для альта, Планелль — концерт для трубы. Фестиваль «Московская осень на Ангаре» — это только произведения современных композиторов.

— В каком режиме проходят репетиции?

— Режим работы напряженный. Выходной один — понедельник. Репетиции каждый день. Поскольку у нас в основном здании нет помещений для репетиций, солистам приходится ездить по всему городу. Репетиции проходят в Органном зале, в Доме литераторов, в помещениях на Сухэ-Батора, 15. Понимаете, музыкант — это такая профессия, что каждый день приходится доказывать свою профпригодность. Каждый концерт — экзамен.

— Вы могли бы выделить несколько ярких исполнителей, без которых филармонии было бы не обойтись?

— Каждый человек в нашем коллективе — будь то оркестрант или солист — на вес золота. Каждый незаменим, каждый выполняет свою задачу. А наша общая цель — даже не столько пропаганда музыкального искусства, сколько формирование художественного вкуса у слушателей. Сегодня люди все больше ходят в торгово-развлекательные центры или сидят у телевизора. В погоне за насущным мы забываем о душе. Ученые, между прочим, доказали, что посещение театров и концертов продляет человеку жизнь.

— Валерий Гергиев однажды сказал, что Мариинка призвана двигать колесо культуры вперед. Можно ли то же сказать о филармонии?

— Конечно, только у нас задача еще более сложная и интересная, нежели у Мариинского театра. При всем огромном вливании средств Мариинка гастролирует в основном за границей. Мы же ездим в самые отдаленные уголки области. И там потребность людей в музыке, как ни странно, гораздо больше, чем в крупных городах. Столько теплоты и сердечности, как в глубинке, не встретишь нигде. Слушатели там не избалованы выступлениями столичных артистов. Они более непосредственны, эмоциональны, восторженны. После выступлений многие подходят к музыкантам, обнимают их, благодарят, спрашивают — а когда снова приедете? Знаете, что такое высшее признание публики? Когда в Бодайбо ко мне на улице подошли молодые женщины с колясками, обступили меня и стали спрашивать: «А когда у вас следующий концерт? Мы так его ждем! Уже рубашки мужьям выгладили!»