Актрису Марию КУЛИКОВУ, так полюбившуюся зрителям по фильмам «Две судьбы», «Своя правда», «Склифосовский», «Слишком красивая жена», «Разрешите тебя поцеловать… на свадьбе», «Куда уходит любовь», отличают от многих коллег по цеху удивительно лёгкий характер, магическая привлекательность, но главное – желание услышать собеседника. Актриса не пытается играть «на публику», не включает «звезду». Она такая, какая есть! Улыбчивая, обаятельная, светлая и очень трудолюбивая молодая женщина.
О БЕСЕДЕ с актрисой мы договаривались в Риге, по телефону. Планировала, что встреча состоится, как минимум, через месяц-два: востребованность в кино, работа в театре, маленький ребёнок. Но каково же было моё удивление, когда Мария сама позвонила и сказала: «У меня скоро гастроли в Прибалтике. Поговорим тогда. Вам удобно?» Конечно, мне это было удобно.
Куликова сразу расположила к себе. Естественность, открытость и бокал прекрасного французского шампанского. Вместо интервью получился монолог-воспоминание. И начался он с внешнего вида.
Социальный статус не играл никакой роли
– Многие считают, что я практически не пользуюсь макияжем. Но грим, конечно, присутствует. Просто у меня совершенно среднестатистическая внешность. Вот поэтому я часто играю врачей, учителей, военных. Меня в толпе сложно заметить. Когда меня узнают на улице, я вздрагиваю. И я никогда не считала себя красавицей и совершенно не страдаю от этого. Видимо, сказывается строгое советское воспитание. Всё идёт из детства, которое было прекрасным.
Вообще моё поколение росло в счастливом, замечательном времени. Мы были такие пионеры-герои. Мне сложно сказать, как с патриотизмом обстояло дело в небольших регионах страны, но в Москве всё было конкретно. Кстати, в этом были свои плюсы. Например, в школах была единая форма. Не было явных различий между учениками. Сегодня очень большой разрыв между слоями населения. Сразу видно, кто обеспечен, а кто нет. Когда я училась в школе, то нам до девятого класса запрещалось носить серьги, кольца, краситься. Всё было очень строго. Хотя я училась в специализированной английской школе, но вольностей у нас не было. Да и в институте важно было то, что ты собой представляешь, а не во что одет и не марка твоей машины. Впрочем, какие тогда автомобили у студентов? Их просто не было! Добродетель была в чести. Если ты на сценической площадке что-то представляешь, то тебя ценят, уважают, любят. А если ты ноль, то никакая машина тебе не поможет.
Готовилась в юридический, попала в «Щуку»
Родители также были самыми обычными людьми. Папа много лет проработал на Гостелерадио, а позже стал петь в церковном хоре. Мамочка была инженером. А вот бабушка служила деканом вокального факультета в Гнесинке. Но я мало её помню. Бабушки не стало, когда мне было четыре года. Но я помню её по фотографиям. Да, мощные фото. Вот бабушка с Гагариным! Вот бабушка с самой Гнесиной. Конечно, в детстве я не понимала всей этой «мощи», а теперь горжусь своими родственниками.
Жили сначала в центре Москвы, а потом наш дом расселили, и мы оказались в квартире на «выселках», на окраине. Но в то время не принято было спорить с государством по жилищным вопросам. Дали такую квартиру – радуйтесь! Меня отдали в обычную театральную студию города Москвы. Я была зажатым, стеснительным ребёнком. И чтобы стать хоть немного уверенней в себе, стала ходить в эту студию. А первая моя роль была маленькой Бабы-яги. Принцесс мне никто не давал играть.
Очень нравилось кривляться, как сейчас говорят – «отжигать». Мне было десять лет, и я осознанно понимала, что на сцене можно проказничать, и тебе за это ничего не будет! Это была некая свобода, которой не давало советское воспитание.
Но при всей любви к сцене родители считали, что я должна получить, скажем так, «серьёзную» профессию. В итоге стала готовиться к поступлению на юридический факультет МГУ. Но не лежала у меня душа к этой профессии! Не захотела я учиться на юриста и подала документы во все театральные вузы. И чудом попала в Щукинское училище.
Конечно, все театральные институты замечательные, но «Щука» – круто! Посмотрите, какие одарённые люди учились там: Гундарева, Богатырёв, Михалков, Варлей. И традиции в училище прекрасные. У меня до сих пор осталось правило: вставать, когда в помещение заходит человек старше тебя. В училище нас приучили к этому.
В группе у нас было 18–20 человек. А вёл курс Евгений Владимирович Князев. Тот, кто сыграл Вольфа Мессинга. Это совершенно уникальный человек. МАСТЕР! И сейчас я часто пользуюсь теми навыками, которым научил Князев. Он умеет потрясающе выстраивать женский образ. Теперь я понимаю, что, ради того чтобы выполнить перед своими студентами педагогический долг, он отказывался от многих интересных работ в театре и кино. Он ходил на все наши показы в московские театры, благодаря чему наш курс очень хорошо распределился. Практически все устроились в московские театры. А на курсе у нас учились потрясающие ребята: Дмитрий Ульянов, Станислав Дужников.
Кстати, до сих пор наш курс по традиции собирается у него на старый Новый год, а летом мы приезжаем к нему на дачу. Просто поговорить, попить чай.
Татьяна ТИМУКА, спецкор «АН» в странах Прибалтики