Главное для актера — быть честным

Этой весной в Иркутском академическом драматическом театре им. Охлопкова состоялась премьера спектакля «Царь Федор Иоаннович» по знаменитой пьесе Алексея Толстого. В роли царя Федора мы видим молодого талантливого актера Сергея Дубянского. В интервью нашему корреспонденту он рассказал о своем отношении к образу царя, о жизни в театре и многом другом.

— Сергей, когда вы узнали, что будете играть царя Федора, какие чувства и эмоции испытали?

— Я испытал огромный страх и ужас перед ролью, которая, может быть, дается один раз в жизни. Это был страх, разбавленный радостью. Я думал, а получится ли у меня достойно сыграть роль, которую до меня исполняли такие известные актеры, как Юрий Соломин, Иннокентий Смоктуновский? Конечно, на меня ложилась большая ответственность перед командой, режиссером Станиславом Мальцевым и другими людьми, которые работали над созданием спектакля, за то, каким будет мой герой. Справился я с ролью или нет, должен судить зритель. Для меня каждый спектакль не радость за то, что я сделал, а недовольство тем, чего я не сделал.

— Как вы создавали образ царя Федора? Какие источники использовали?

— Для начала я познакомился с самим материалом: прочел знаменитую трилогию Алексея Толстого «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис». Далее я обращался к интернету, к историческим трудам Соловьева, Карамзина. Смотрел спектакли, в которых играли Виктор Сухоруков, Юрий Соломин и другие. Все это я делал для того, чтобы лучше понять и узнать своего героя. В целом подготовка была достаточно серьезная и обширная.

— Возникали ли какие-нибудь трудности в процессе создания образа?

— Главная трудность состояла в нехватке исторического материала о царе Федоре. К тому же трактовать образ царя можно было по-разному. Как мы помним из истории, одни считали его умственноотсталым, другие — ребенком, блаженным, святым. Несмотря на все эти мнения, я, как актер, должен был создать образ нормального, хорошего человека, любящего мужа и адекватного правителя, человека «с душой». И, конечно, это было непростой задачей.

— Как вы сам относитесь к личности своего героя? А к первоисточнику?

— Мое отношение к Федору развивалось в процессе работы над образом, с каждым днем он раскрывался для меня все больше и больше. Я считаю, что это был потрясающий человек в своей добродетели и желании помочь! Он хотел принести мир через добро, любовь, терпение и правду.

— В чем, на ваш взгляд, трагедия царя Федора?

— Это хороший, светлый человек, оказавшийся не на своем месте. И на это самое «не свое место» он пытался принести мир и добро, пытался всем помочь, всех спасти. В театре есть такое понятие, как «сквозное действие». В пьесе «Царь Федор Иоаннович» оно заложено в словах царя, которые он произносит в финале: «Всех помирить и все сгладить». Однако никому это было не нужно. Царь пытается сказать людям: «Будьте лучше, чем вы есть». Мы видим, как он воздействует на других героев. Просто иногда для общего блага нужно поступать не так, как хотелось бы тебе. Например, и Борис Годунов искренне считал, что его действия благие. Но встает вопрос: а можно ли оставаться добрым правителем, убивая других людей? Мы видим и конфликт с Богом. Царь, как помазанник божий, не смеет идти против создателя, и в тот момент, когда он это сделает, непременно поплатится. Так и происходит в финале спектакля, когда Федора хотят разлучить с царицей, он отступает от своего пути, указанного Богом. За что и его ждет наказание.

— Если предположить, что события «Царя Федора Иоанновича» повернулись бы совсем другой стороной — воцарился бы мир, согласие, все были бы счастливы. Смог бы такой мир существовать?

— К сожалению, такой мир никогда бы не смог воцарится. Было бы здорово, но не было бы. Ведь невозможно, чтобы Борис Годунов поступил по-другому. Он искренне думал, что совершает благо, однако, как сказал Шуйский, «от зла лишь зло родится». Все произошло так, как произошло. Тем не менее в третьей части трилогии мы видим, что и Годунов поплатится.

— Проводите ли вы параллели между царем Федором и другими вашими героями? Князем Мышкиным, например?

— С князем Мышкиным и царем Федором есть параллель. Помню, режиссер даже сомневался в том, чтобы дать роль Федора именно мне, ведь ненароком могло получиться отождествление героев. Пусть они и кажутся похожими на первый взгляд, присмотревшись пристальней, мы видим двух абсолютно разных персонажей. Так же с образами Алексея Карамазова и князя Мышкина — в них есть некоторая схожесть. Однако если Алексей Карамазов сдерживает в себе темные стороны «карамазовщины» своей верой в Бога, то князь Мышкин свят от природы, он напрямую Бога чувствует. Только через эту грань достаточно понять, насколько герои разные.

— Вы уже нашли свое амплуа?

— Я очень надеюсь, что нет. Хотя, конечно, принято считать, что мое амплуа — неврастеник. Я надеюсь, что режиссеры смогут увидеть меня в разных образах. Например, было неожиданно, когда в спектакле «Я — Жанна Орлеанская» меня назначили на роль Дофина. За три небольших выхода получился персонаж, которого ненавидели все, чему я был очень рад. В спектакле «Прощание с Матерой» выхожу из «стандартного» амплуа. Здесь герой несет нечто иное, нежели другие мои персонажи.

— Каких персонажей вы бы хотели сыграть в будущем? Есть ли у вас роль-мечта?

— Много лет назад моей мечтой было коснуться князя Мышкина, тогда я понимал, что это невозможно. И вот спустя много лет случилось. Это было волшебство! К счастью, сейчас такой мечты нет. Хотя у меня есть соблазн сыграть человека с раздвоением личности. Когда-то я мечтал, но потом перестал. Ведь роль-мечту могут так и не дать. Может появиться огромный страх, что такая роль не случится в твоей жизни никогда или достанется кому-то другому. Это как вырвать ее из сердца.

— Расскажите, как вы попали в театр?

— Судьба привела меня в театр. Много лет назад на вопрос, почему не иду поступать в театральное, своей преподавательнице в школе я ответил, что обязательно пойду учиться, если в Иркутске откроется филиал Щукинского института. И, не поверите, спустя месяц увидел объявление, что в Иркутске идет набор в филиал Театрального института имени Бориса Щукина. Я долго сомневался, но все вокруг словно говорило: «Иди и играй!». Помню, когда поступал, из десяти бюджетных мест я занял десятое! И таких совпадений в моей жизни было достаточно, чтобы выбрать именно этот путь.

— Что для вас театр? Каким вы представляли свое будущее, будучи еще студентом? Довольны ли тем, что с вами происходит сейчас?

— Я тогда не мыслил наперед, было искреннее желание выучиться и стать актером. Я связал свою жизнь с театром потому, что считал и считаю — это какая-то особая сила, способная изменить человека, сделать его лучше. Когда люди приходят в театр, моя задача воздействовать на зрителя, что-то донести до него. Человек будет сидеть в зале и чувствовать эту незримую силу, меняющую его изнутри, а придя домой, он почувствует перемену, которая ведет к чему-то светлому, доброму, настоящему. Задача любого театра сделать человека открытым этому миру. Сделать человека лучше, чем он был до того, как пришел в театр. Подумать только, ведь если бы люди были более открыты, в мире бы было меньше проблем. Мы бы больше заботились о своем ближнем. Театр может изменить человека, но для этого нужно искренне отдаться ему. Заражать человека этой частичкой добра и света, пока он не станет другим. Я сам видел, как театр вдохновляет людей, меняет. И знаю тех, кто после похода в театр, например, завязывал со своим темным прошлым. В такие моменты понимаю, если мы кому-то помогли, значит все не зря! Самое главное для актера — просто быть честным. К себе, к зрителю, к автору, к произведению. Ты сейчас — на сцене, перед тобой — люди. Будь с ними честным!