Прямое управление, как и раньше

Народный артист России Игорь ЯСУЛОВИЧ – легенда нашего кино. По его ролям можно изучать историю советского и российского кинематографа: «Девять дней одного года», «Айболит-66», «Майор «Вихрь», «Бриллиантовая рука», «Щит и меч», «12 стульев», «Не может быть!», «Тот самый Мюнхгаузен», «Однажды двадцать лет спустя», «Брежнев», «Статский советник» и др. Всего – более 360 киноролей! Помимо того что Игорь Николаевич до сих пор снимается и играет в театре, он ещё передаёт своё актёрское мастерство студентам ГИТИСа и ВГИКа.

– ИГОРЬ Николаевич, одна из недавних ваших работ – роль Чебутыкина в фильме Юрия Грымова «Три сестры». Сюжет там перенесён в наше время, и ваш герой черпает информацию уже не из газет, как в чеховской пьесе, а из Интернета…

– Это Грымов придумал. Моё личное отношение к Интернету в принципе неплохое. Другое дело, погружаться в него с головой не очень хочется. Из-за внутреннего протеста, который возникает, когда вижу, как все утыкаются в свои айпады и смартфоны. У меня есть дома компьютер, не могу сказать, что я им владею. Иногда прошу сына, чтобы он мне, как «чайнику», объяснил, что к чему. Кто-то пришлёт сценарий или сцены, которые нужно просмотреть. Однако новости я слушаю по радио. Так что и без Интернета всегда в курсе того, что происходит в мире. Мы живём не в замкнутом пространстве. Когда выходишь на сцену, начинаешь работать, репетировать, это всё непосредственно связано с тем, что происходит вокруг. Чем ты напитался, как ты к этому относишься…

В «Трёх сёстрах» у нас была замечательная атмосфера на площадке в Подмосковье, великолепные партнёры: Анна Каменкова, Максим Суханов, Ирина Мазуркевич, Александр Балуев, Александр Пашутин. И прекрасная возможность для импровизации, что очень важно. Вершинин в «Трёх сёстрах» рассуждает о том, какая будет жизнь в будущем, через 200 лет, и мы прикоснулись к его мечте. Ведь мы могли сравнить, что получилось, спрягается ли настоящее с тем, о чём мечталось. А мечталось о том, что люди изменятся, станут лучше. Но люди остались такими, какими были всегда, со всеми своими достоинствами, недостатками, с неразделённой любовью. С тем, что жизнь у кого-то может устроиться, а может и не устроиться. И наверное, из этого следует сделать главный вывод: а что мы сами делаем для того, чтобы изменить нашу жизнь к лучшему?

– Давайте переместимся в другое время – в «эпоху развитого социализма». Вы играли Михаила Андреевича Суслова сразу в двух фильмах – «Разрывая замкнутый круг» и «Брежнев». Вам не кажется иногда, что наше время какими-то урывками напоминает то, «сусловско-брежневское»?

– Какими-то моментами, да. Например, «ручным управлением». Российско-казахская картина «Разрывая замкнутый круг» снималась по воспоминаниям Нурсултана Назарбаева. Там была такая сцена. Молодой секретарь парткома Назарбаев вызван в ЦК. И вот Михаил Андреевич Суслов, которого играл я, принимает этого секретаря парткома. Назарбаев изо всех сил хочет наладить дело на своём месте, он реально заботится о людях. Поэтому просит разрешения у Суслова построить у себя детский садик. У Суслова – второго лица в государстве, главного партийного идеолога! Михаил Андреевич задумывается и проявляет «широту души»: «Нурсултан Абишевич, а как вы смотрите на то, что мы разрешим вам построить не один, а целых два садика?..» Понимаете, когда на таком высоком уровне решались подобные элементарные вопросы, о чём можно вообще говорить? Ясно, почему всё в итоге разрушилось. А разве сейчас так не происходит? Вспомним хотя бы прямые линии с президентом…

Или, наоборот, бюрократический подход к людям. И в советское время было, и в наше есть. Вот я заседаю в Комиссии при Президенте РФ по делам инвалидов. Недавно был в Бресте и обратил внимание, что там, где надо, у них все бордюры утоплены – для удобства перехода инвалидов. А у нас, в Москве, как-то еду на заседание этой комиссии. Город разворочен, кладут новую плитку. Приезжаю, слушаю всех, слушаю. Члены комиссии решают какие-то общие вопросы, проблемы глобального характера. Наконец, поднимаю руку и говорю: «Вот сейчас есть конкретное дело. Я еду по городу и вижу: перекладывают плитку и бордюры, как обычно, не утапливают. Мы сейчас говорим о проблемах инвалидов – так вот она, конкретная проблема! Может, сейчас этих строителей предупредить, чтобы утапливали, где надо, бордюры?» Меня выслушали, покивали. И посмотрите, походите сейчас по Москве – ничего с бордюрами так и не сделано!

– Игорь Николаевич, вы замечательный комедийный артист. Особенно врезался в память голый инженер Щукин из «12 стульев». Тяжело дался эпизод?

– Да нет, вполне нормальный, рабочий. Сцену снимали летом, был жаркий день. Долго репетировали с Леонидом Гайдаем «хореографию сцены»: куда пойти, за что ухватиться. Стеснялся ли я? Речь идёт о профессии. Мне предлагали какие-то трусы телесного цвета. Я отказался – всё должно быть достоверно. Потом, у нас была мочалка, если вы помните, много пены. И снято было так, что зритель обращал внимание не на наготу артиста, а на нелепость и юмор ситуации. Во всём должны быть чувство меры, такт и наличие определённой культуры.