В театре «Школа современной пьесы» состоялась премьера спектакля «Шинель», написанного Вадимом Жуком и сочиненного Иосифом Райхельгаузом. «Диалоги, опера, балет, танцы на льду для драматических артистов» по мотивам повети Николая Гоголя. Так значится в программке. Спектакль посвящен памяти народного артиста России Альберта Филозова и его несыгранной роли.
Альберт Леонидович Филозов преподавал нам в ГИТИСе актерское мастерство - ни разу не повысив голос, ни разу никого не унизив и не оскорбив. Даже в самых пропащих студентах он умел находить то, за что он их радостно хвалил. Он был настоящим русским интеллигентом и человеком такой хрупкой душевной организации, что от него щемило сердце, и все время хотелось оградить от чего-то страшного, что вот-вот должно было бы с ним произойти. В нем одновременно жила невозможность любить жизнь и светлая любовь к ней. Тихая необходимость жить. Филозов стал бы, наверное, самым лучшим Башмачкиным на свете, самым трогательным и пронзительным за всю историю постановок гоголевской «Шинели». Не случилось. Не дожил.
Как мучительно двигалось создание спектакля! Я работала в театре пять лет назад, и почти на каждом совещании мы возвращались к обсуждению того, почему опять что-то там не ладится с «Шинелью»… Никто конкретно не был виноват, а время уходило и уходило. Потом стали происходить вещи вообще мистические. Неожиданно умер изумительный и совсем не старый директор театра Геннадий Дашевский. Просто упал и сердце остановилось. Затем случился грандиозный пожар, и театр долго и мучительно переезжал в другое здание и приспосабливал его к своей жизни. Потом произошли финансовый кризис и падение рубля….
Альберт Леонидович все это время сильно болел и боролся с болезнью. Он даже начал репетировать, но болезнь всерьез взялась за него и уже не отступила.
Но Райхельгауз все равно поставил этот спектакль! И, если честно, только за это ему нужно поклониться. У нас непростые отношения с моим бывшим начальником, но я всегда – и сейчас в очередной раз – восхищаюсь его необыкновенной силой и стойкостью. В ситуации, когда любой другой худрук уже пришел бы в отчаяние, плюнул бы на все и уехал ставить за границу, он спас театр и труппу, вдохнул в своих актеров мечты и надежды, выпустил несколько премьер. Пригласил в театр нового директоры, выбрав не просто лучшую из многих, а именно то, что было тогда так нужно! Анна Гроголь создала в «Школе современной пьесы» чудный и уютный мир, реализовав почти все идеи Райхельгауза по созданию «околотеатральной» среды, способной помогать театру зарабатывать деньги. Едва войдя в вестибюль или заказав кофе в буфете, зрители чувствуют это. Словом, не взирая на все беды, постигшие театр, Иосиф Леонидович, по сути, выстроил его заново, организовав новую площадку по старым законам. В частности, в своей эстетике. Да и вообще, если бы не Райхельгауз, то артисты «погорелого театра» – все его бывшие студенты – сейчас бы бродили по Москве в поисках работы. А они так лихо, с таким изяществом отплясывают в «Шинели», что прямо кожей чувствуешь идущие от них энергию и драйв. Спектакль придуман человеком с невероятным воображением, стильно оформлен Татьяной Анастасовой, с безупречной – как всегда - хореографией Светланы Кузяниной. Смешной текст Вадима Жука, легко запоминающаяся музыка Максима Дунаевского. И, конечно, бравый оркестр Дмитрия Хоронько, взрывающий зал звуками труб и ударных.
Татьяна Циренина, Джульетта Геринг, Александр Овчинников, Алексей Гнилицкий, Николай Голубев, Максим Евсеев, Евгений Козлов, Иван Мамонов, Александр Цой (состав вчерашнего вчера) – все работают так, что просто неудобно потом идти поздравлять их в гримерку – там переодеваются такие усталые , такие измученные, ну, просто все оставившие на сцене, люди. Но очень счастливые.
И Филозов смотрит на них. Его изображение появляется в финале спектакля, и пока актеры заворачивают зал в гоголевскую шинель, он наблюдает за ними с таким знакомым прищуром. Иронично, ласково и внимательно. Альберт Леонидович так смотрел всегда, когда бывал доволен.
Читайте также:
Другие новости культуты
См. все новости дня