Анатолий Самуилович САЛУЦКИЙ написал новую книгу – «На шаг впереди. Двойная жизнь России». «Двойная жизнь» – это размышления о нарастающем разрыве между государственно-историческими успехами современной России и глубоком провале той сферы, которую в обиходе принято обобщённо называть бытовухой. Можно ли преодолеть этот разрыв? Кто и что мешает? На кого и на что надежды? Впервые в художественной форме представлен конфликт между национальными интересами государства и потребностями повседневной жизни.
«На шаг впереди» – девиз глубоко засекреченной аналитической организации под неофициальным названием «Группа экспертов». Ставит задачи группе лично Владимир Путин. Эксперт Виктор Тропинин – один из главных героев книги, и описание работы «Группы экспертов» составляет «первую жизнь» книги о национальных интересах государства.
«Вторая жизнь», пресловутая бытовуха, показана через повседневные будни Натальи Парамоновой, старой знакомой Тропинина. Серые будни приправлены любовными страстями между молодыми представителями семей Тропинина и Парамоновой.
Так как жизнь «двойная», то и отрывков из книги мы предлагаем для знакомства два.
… В первый же будний день Доня по нарисованному Натальей чертёжику соседних улиц направился в жилконтору.
– Где техник Колесова? – не спросил, а гаркнул он с порога.
Но секретарша была тёртая и осадила:
– А вы не кричите. Чего расшумелись?
– У меня голос такой. Где Колесова?
– Почём я знаю, она мне не отчитывается. Техник-смотритель на объекте.
– Вот что, госпожа, не знаю, как звать, или через четверть часа я буду общаться здесь с Колесовой, или прямо отсюда двину к прокурору с жалобой на её проделки, – зычно отчеканил Парамонов и указал на настенный циферблат: – Четверть часа! Время пошло. Пока её нет, мне здесь делать нечего.
И не давая секретарше опомниться, вышел из приёмной, несильно, однако демонстративно хлопнув дверью.
Минут десять он прогуливался в сторонке, пока не увидел, как в подъезд жилконторы торопливо вошла низенькая женщина с высокой причёской, по наташиному описанию – Колесова. Выждав ещё пять минут, решительно поднялся в приёмную на втором этаже и прямиком шагнул к Колесовой, будто хорошо знал её. Не здороваясь, начал громко басить:
– Вы почему затягиваете с ремонтом потолка и крыши в двенадцатом доме? Почему не исполняете жилищное законодательство? Ждёте, когда вас особо попросят? – сделал упор на слове «особо», явно намекая на подношения, однако не давая повода обвинить себя в оскорблении официального лица; с этой публикой надо общаться нагло, но осторожно: – Вы знаете, кто такая Парамонова, над которой вы измываетесь? Это внучка Чапаева! Ждёте, когда шум поднимут газеты?
Он давил и давил, не позволяя Колесовой опомниться, вставить хотя бы словечко, чтобы не начинать словесную перепалку с неизвестным исходом. И увидев в её глазах испуг, перешёл к угрозам:
– Я не ходатай и не адвокат. Моя фамилия Парамонов, речь о моей двоюродной сестре, и я знаю, к кому обратиться, чтобы вывести на чистую воду всю вашу контору. Уж, конечно, не к муниципальному руководству, которое вас покрывает.
Его громкий голос и уверенная манера речи производили впечатление. Краем глаза он заметил, что дверь кабинета с начальственной табличкой осторожно приоткрылась, и в приёмную робко вышел управляющий. Колесова повернулась к нему за помощью, но Парамонов намеренно не обратил на него никакого внимания, продолжая атаковать техника-смотрителя и, подняв градус обвинений ещё выше, хотя на сей раз адресовал их начальнику.
– Вы думаете, никто не понимает, что вы намеренно порождаете недовольство властью. К выборам готовитесь? Не-ет, на дворе не одиннадцатый год, теперь этот номер не пройдёт. Именно так я и буду ставить вопрос. Тут пахнет не просто неисполнением обязанностей, но непониманием общей обстановки в стране. Ваши действия, вернее, ваше бездействие баламутит народ.
Натренированный в многочисленных стычках с коммунальщиками, Данила Викторович Парамонов отлично знал, что в какой-то момент их испуг достигает апогея, парализуя волю к сопротивлению. Но после первой растерянности они начинают приходить в себя, и важно уловить, когда закруглять угрожающий натиск, переходить к ультиматуму и быстро ретироваться. Поэтому, подняв разговор на непривычный для этой публики, пугающий её, но вовсе не спекулятивный, а реальный политический уровень, Парамонов резко закончил:
– В общем, так. Говорить мне с вами не о чем. Входить в ваше положение – тоже. Хочу, чтобы было ясно: либо в ближайшие две недели квартира Парамоновой и крыша будут отремонтированы, либо я займусь этим делом всерьёз. И не с вами – здесь мне делать больше нечего. Займусь на другом уровне, чтобы в вашей конторе провели независимый аудит.
…Когда несколько экспертов Группы на факультативной основе глубинно изучили подоплёку американского глобализма, то с немалым удивлением пришли к выводу, противоречившему общепринятым в России представлениям. Наши спецы по США, как и подавляющее большинство политологов, считали политику Вашингтона импульсивной, слабо просчитывающей отдалённые последствия «ковбойских» мер по дестабилизации различных регионов мира. Согласно этой концепции, стратегия управляемого хаоса скатывалась к хаосу неуправляемому, одним из плачевных результатов которого стало возникновение ДАИШ на обломках армии Саддама Хуссейна. «Растерянные» американцы зачастую грешили ошибками, следуя принципу «ввязаться в драку, а там видно будет».
В действительности это был, как говаривали наши предки, «подкладной скрип» – когда в башмаки клали специальную стельку, создававшую при ходьбе своеобразный эффект. Применительно к политике США более к месту были слова Блока о «мировой метели». Она замела очень важные следы, оставленные Америкой в истории. Как показывал глубинный анализ, стратегическая мысль США была целенаправленной, последовательной. Допуская нерациональные перегибы и ошибки в побочных ситуациях, американцы ни на миг не упускали из внимания достижение главной цели. Именно так было в период холодной войны с СССР, когда в итоге они добились своего. Так же работала их «стратегическая машина», когда целеполагание изменилось и главным соперником определили Китай.
Казалось бы, что главное в политике США? Раскачка Ближнего Востока инициировала необходимую для воплощения стратегических замыслов дестабилизацию мира, а наезд на Украину ставил своей целью усмирение строптивой России. Однако после изучения множества тонкостей, составив таблицу сопоставлений, эксперты Группы всё более склонялись к мысли, что удар по России был промежуточной, а отнюдь не главной целью создания на Украине американского протектората. Слишком не равны экономические потенциалы США и России, чтобы Америка позволила себе рисковать, всерьёз конфликтуя со второй ядерной державой мира. Прежние идеи дробления нашей страны теряли смысл.
Шахматная доска Бжезинского явно устарела, потеряла своё значение, переместившись в разряд исторических достопримечательностей. Более того, Соединённым Штатам стала очень выгодна именно сегодняшняя Россия – в качестве некой африканской Вольты с ядерными ракетами. Но – во главе не с Путиным, а, допустим, с Медведевым. США, по расчётам экспертов, не преследовали цель крайнего ослабления и без того падающей, по мнению Вашингтона, России. Противопоставление Киева Москве вкупе с раздуванием сирийского конфликта и санкциями не были рычагами экономического сокрушения России. Задача ставилась иначе: координируя внешние и внутренние воздействия, произвести смену власти в Кремле и покончить с пресловутым «рашен майнд» – русским духом.
Америке позарез нужна большая, но послушная Россия. Не ради утверждения своей гегемонии, не ради сохранения однополярного мира, уже немыслимого при наличии современного Китая. Ядерная, но послушная Россия нужна была Америке для того, чтобы натравить её на Китай – так же, как Украину натравили на Россию. Это был единственный способ реально связать силы набирающей мощь великой Поднебесной державы. Именно эту новую цель ни на миг не упускали из внимания вашингтонские стратеги, хотя никогда не афишировали её.