Лидию ВЕЛЕЖЕВУ зритель знает и по добротным работам в Вахтанговском театре, и по таким культовым фильмам и сериалам, как «Очарованный странник», «Умирать не страшно», «Классик», «Идиот», «Август восьмого» и др. Но Лидия Леонидовна не чужда и экспериментам. Так однажды актёр и режиссёр Александр Балуев пригласил её в мюзикл «Территория страсти». В музыкальных спектаклях Лидия Вележева участвовала, поэтому без колебаний согласилась. Но оказалось, что мюзикл – «совсем другое дело». Однако тот опыт оказался для актрисы очень полезным.
- Лидия Леонидовна, вам свойственно желание экспериментировать?
– Да, я люблю эксперименты. В своё время в Вахтанговском театре Анжелика Холина предложила мне поучаствовать в хореографической постановке «Берег женщин» на музыку Марлен Дитрих. Конечно, когда ты просто танцуешь без слов, пытаясь передать эмоции и чувства жестом и пластикой, – это очень тяжело. Но я попробовала, и у меня получилось. В том же Вахтанговском театре играла спектакль «Наша любовь», где пела на французском языке, а в «Мадемуазель Нитуш» я пела с живым оркестром. Наконец, мой самый грандиозный эксперимент – мюзикл «Территория страсти» в постановке Александра Балуева.
– А в кино были эксперименты с резкой сменой амплуа, внешности, жанра?
– Нет, в кино ничего такого не было. Экспериментом для меня могла бы стать роль Бабы-яги, например. Я серьёзно, я не против! Или какая-то другая острохарактерная роль. Но пока ничего подобного не предлагают. У нас принято брать по штампам – или женщина-вамп, или роковая женщина, или женщина-секси, или женщина-интриганка. Впрочем, я действительно не острохарактерная актриса. Можно попробовать резко измениться, но ты же не знаешь, что получится. А я люблю работать на результат, вкладывать в роль всю душу, время и сердце. Как говорил Пётр Иванович Фоменко, актёру должно быть неудобно. Во всём и всегда. И когда ты пробиваешься через гору трудностей и проблем, с ролью всё обязательно получится. А когда всё легко…
– Иногда кажется, что некоторым молодым артистам сейчас как раз «всё легко даётся». Много ролей, быстрые слава и успех. Но, когда пытаешься вспомнить, где это медийное лицо играло, – без Интернета не получается.
– К сожалению, среди актёрской молодёжи трудно кого-то назвать профессионалом. Они выходят из института пустыми. В их головах только обложки в глянцевых журналах, съёмки в любых, самых примитивных сериалах, деньги, квартиры, машины. У них нет боли, трепета, нет желания создавать образы, быть актёрами. Если взять старшее поколение – Евстигнеева, Табакова, Ефремова, Калягина, Басилашвили, – каждый из них создавал великие образы и персонажи. Впрочем, для нынешних сериалов проработка роли и не нужна. Тут требуется светленькая, тут – тёмненький. Главное, чтобы актёр типажно подходил. А что у него внутри, способен ли человек вообще играть, режиссёра мало интересует.
На мой взгляд, чтобы уметь хорошо играть в кино, нужно уметь играть в театре. А так как многие молодые актёры в театрах не играют, зарабатывают на жизнь сериалами, игры у них не будет. И потом, в сериалах нет возможности даже режиссёру нормально творить. Ему нужно дать «выработку», кино у нас сейчас продюсерское, 18 минут в день. Хотя в сериалах сразу видно, талантливый человек или нет. За несколько минут ты должен быстро собраться, включиться и показать всё своё мастерство. Не просто поговорить и просуществовать, а, повторяю, сделать образ. Когда на съёмочной площадке появляется новый молодой артист, я его всегда спрашиваю – а ты откуда сейчас зашёл? В том смысле, в каких эмоциях пребывал до съёмок, может, поругался с кем-то или бежал, промок под дождём или думал над ролью, входил в образ. Но сейчас актёры в основном просто переступают порог и говорят текст.
– Лидия Леонидовна, ваш прадед был цыганским бароном. Его кровь как-то проявляется в вашем характере?
– Я очень люблю петь, люблю путешествовать, хотя сейчас немного подустала от дорог. Гадать не умею, вообще боюсь гадалок и всегда говорю – не надо испытывать судьбу, пытаться узнать о будущем. Что тебе Господь послал, всё так и будет, всё уже предначертано и решено, главное – быть порядочным человеком.
– Ваш муж Алексей Гуськов несколько лет назад исполнил роль папы римского Иоанна Павла II в итальянской картине «Он святой, он человек». Что-то изменилось в вашей семье после того, как Алексей сыграл столь высокое духовное лицо?
– Да, роль действительно серьёзная. Премьера фильма состоялась во всех католических странах как раз накануне канонизации Иоанна Павла II, картину посмотрели миллионы человек… Знаете, я всегда говорю – если человек приходит домой в каком-то образе, то он непрофессионал. Надо уметь перевоплощаться и работать на площадке. Вообще если на актёров какая-то роль накладывает отпечаток, то это в основном плохие отпечатки. Отпечатки пафосности. У Алексея пафосности нет и никогда не было. Ну сыграл он папу римского – и что теперь, обращаться к нему: «Падре, благослови»?