Муки сердца в спектакле «Брат Иван»

Спектакль о вере и неверии, бессмертии души и отсутствии добродетели, звездном небе над головой и нравственном законе внутри нас — премьера «Брата Ивана» состоялась на прошлой неделе в Иркутском драматическом театре им. Н.П. Охлопкова. На «Другой», экспериментальной сцене от «Братьев Карамазовых» Достоевского, послуживших первоисточником для нового спектакля Дмитрия Акимова, осталось немного. Чтобы уложить действие в полтора часа сценического времени, пришлось значительно сокращать и огромный объем текста, и количество героев.

Текст Достоевского, без сомнения, лишился своей полифоничности, но именно в этом состояла задача режиссера. Дмитрию Акимову интересно было исследовать главную, с его точки зрения, линию — корень неверия одного из братьев семьи Карамазовых, который, согласно роману, живет по формуле «все позволено» и не намерен от нее отрекаться, даже если из-за этого от него самого отречется родной брат Алеша. Впрочем, та самая борьба бога с дьяволом, о которой говорится в романе, происходит именно в сердце Ивана, а потому именно он, по мысли режиссера, является главным героем этого произведения.

Дмитрий Акимов написал собственную инсценировку по «Карамазовым» еще в мае прошлого года — по предложению худрука театра Геннадия Шапошникова. Постановка, от первоначального замысла до премьеры которой прошел почти целый год, осуществилась в рамках театрального проекта «Лаборатория режиссера». Как и режиссерский дебют Акимова в 2012 году (начинающий режиссер вообще-то является одним из ведущих артистов молодого состава труппы). Первой его постановкой — и тоже на «другой сцене» — был спектакль «Гоголь/Кафе» по произведению «Игроки» Гоголя. Для той части публики, которая его помнит, «Брат Иван» не станет большим сюрпризом. И в том и другом случае вниманию зрителей предлагается постановка в жанре мистификации — хотя стоит сказать, что в первый раз игры с современными театральными приемами было больше.

В «Брате Иване», напротив, на первый взгляд, все выглядит более чем сдержанно. Декорация, созданная главным художником иркутской драмы, заслуженным деятелем искусств России Александром Плинтом, представляет собой помост, похожий на крест — символ христианской веры. При этом половина зрителей видит его перевернутым. На этом помосте и разыгрывается действие, перемещаясь то в зал суда, то в дом Карамазовых, то в психиатрическую лечебницу. Поскольку сама декорация при этом никак не меняется, может возникнуть ощущение, что все происходит в помутненном сознании самого Ивана Карамазова, как будто это его сон, бред или воспоминание. К этому стоит добавить самое важное — повествование идет в обратную сторону, от финала к началу. Текст разбит на десяток эпизодов, как бы перетекающих один в другой, которые разыгрываются актерами как отдельные сцены. Таким образом, в начале спектакля мы видим сцену суда над Дмитрием за убийство отца, а в конце — самого главу семейства (роль Федора Павловича Карамазова играет заслуженный артист России Александр Булдаков — единственный из старшего поколения актеров, остальных героев играют молодые артисты), как ни в чем ни бывало попивающий коньяк, попеременно признаваясь в любви сыновьям Алеше и Ивану.

Построив свой спектакль на одной сюжетной линии, Дмитрий Акимов (сыгравший в собственной постановке роль Дмитрия Карамазова) вынужден был убрать из него большую часть второстепенных героев (дошло до того, что в инсценировку попали только мужчины), и в то же время, чтобы обострить конфликт, сделать его более наглядным для зрителя, в постановке значительную роль стали играть Черт и Человек в белых одеждах, символизирующий Христа. В тексте романа есть строки о том, что «дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». В данном случае полем битвы стало сердце Ивана (его играет актер Василий Конев), который постоянно испытывает муки из-за своего неверия. При этом Христос (эта роль досталась молодому артисту Ивану Алексееву) не произносит в спектакле ни слова, а Черт (его играет Алексей Орлов, с бесцветными линзами в глазах выглядящий просто инфернально), наоборот, так и сыплет бередящими душу фразочками. «Борьба веры и неверия — это ведь такая иногда мука для совестливого человека, вот как ты, что лучше повеситься», — говорит он, и через несколько минут зрители действительно видят Ивана, лезущего на табурет с петлей на шее. Впрочем, в целом в «Брате Иване» довольно мало живого действия — получилось, что он построен в основном на диалогах и монологах героев.

Разумеется, в спектакль попал самый мощный отрывок романа, известный под названием «Легенда о Великом инквизиторе» и составляющий отдельную главу. В сущности, в ней сконцентрированы главные размышления, терзавшие не только Ивана Карамазова, но и самого Достоевского, который, как известно, тоже испытывал кризис веры. Правда, режиссер принял решение разбить эту главу на отдельные диалоги и монологи, вмонтировав их в другие эпизоды. В результате получается, что в роли инквизитора оказывается сам Иван Карамазов, высказывающий свою позицию то Человеку в белых одеждах, то глубоко верующему брату Алеше.

Резюмируя, можно было бы сказать, что «Брат Иван», наверное, придется по душе молодой аудитории, которая впервые задается глубинными вопросами о бытии, высшей справедливости и вере в бога. Однако просмотр спектакля Дмитрия Акимова никак не может заменить прочтение «Братьев Карамазовых» (как если бы мы смотрели классическую экранизацию «Войны и мира» вместо чтения четырех томов Льва Толстого) — чтобы вдумчиво смотреть «Брата Ивана», надо хорошо знать текст первоисточника и иметь в виду все коллизии, которые там происходят. К тому же, как мы помним, «Братья Карамазовы» по своему жанру являются очень сложно организованным детективом, главная интрига которого строится на том, кто убил отца семейства. Спектакль теоретически тоже можно рассматривать с детективной точки зрения, но тогда мы имеем дело с поиском того момента, когда в душе человека поселяется червь сомнения.