Сергей Петрович НИКОНЕНКО – артист поистине народный. Родился в простой семье, отец работал шофёром, мать – стеклодувщицей на ламповом заводе. Большинство ролей Сергея Петровича – обычные мужики, земные, узнаваемые для большинства зрителей. Многие картины, в которых участвовал актёр, стали классикой: «Трын-трава», «Тема», «Парад планет», «Завтра была война», «Анкор, ещё анкор!», «Инспектор ГАИ», «Зимний вечер в Гаграх» и др. Народный артист России Сергей Никоненко и сегодня играет в кино, пишет сценарии и снимает как режиссёр свои картины.
- Сергей Петрович, вам есть за что упрекнуть современное кино?
– Конечно! Драматургии нет, халтурят, гонятся за количеством серий, хотят всё снять побыстрее. Так не бывает! Отсюда и слабое кино. В советские времена, помню, мы жаловались, через какое количество инстанций проходят у нас сначала сценарий, потом сама картина. А ведь халтуру-то не пропускали! Только очень выверенные вещи проходили. Тогда все «правила игры» были понятны. Приносишь сценарий или заявку на студию и предлагаешь. Читают, обсуждают, и, если тема нравится, говорят: «Да, давайте заключать договор». Потом начинают вносить поправки. И дальше идёт определённая борьба: хочется, чтобы утвердили твой вариант, а тебе встречные мнения высказывают. Нешуточная борьба! Но повторяю: халтуру не пропускали.
А сегодня я не знаю, куда и к кому идти. Недавно предложил сценарий на студию, вот жду решения. Скорее всего, скажут, что время сейчас трудное, с деньгами напряжённо. Это я понимаю. Но у меня же нет тысячных массовок, военной техники. Хотя я снимал и такие картины, как «Корабль пришельцев», например, где в съёмках была задействована серьёзная военная техника: самолёты, вертолёты. Правда, тогда для нас военная техника была бесплатная. Армия кино помогала чем могла. Ведь как бы Сергей Бондарчук снял без помощи армии «Войну и мир»? Все были просто ошарашены таким количеством массовки, декораций, всадников в картине. Специально для тех съёмок в Балабино был создан кавалерийский полк на тысячу с лишним лошадей, куда регулярно призывали новобранцев. На петличках – подкова с саблями перекрещена. Сейчас этот полк, по-моему, вообще прекратил своё существование…
– Вы ведь и сами хорошо владеете верховой ездой, верно?
– Да, неплохо, любым аллюром проскачу – пожалуйста! Правда, падать с лошади я доверю, пожалуй, каскадёру. Потому что могу сломать руку, шею, ногу, и съёмки остановятся. Экстрима и так в моей жизни и карьере хватало. Например, во время съёмок эпопеи «Освобождение» запросто мог погибнуть. По сценарию мой герой – адъютант Сашка – должен был проползти под артиллерийским орудием. Сцена была отрепетирована. Но когда отсняли первый дубль, оператор Игорь Слабневич говорит: мол, картинка не очень хорошая получается, нужна ещё одна репетиция. «Серёжа! Ты от меня отбеги и проскочи под дулом орудия, чтобы поле боя было лучше видно», – попросил Слабневич. А во время первого дубля батарея, орудий этак 25, вела беглый огонь. Зарядили – стрельнули! Снаряд вылетел. Зарядили – стрельнули! Снаряд вылетел… Зарядили! И тут прозвучала команда «Стоп!». И снаряд остался в стволе. А когда я побежал под этой пушкой, произошёл самострел. Если бы дуло находилось хоть на метр ближе, я бы сейчас с вами не разговаривал.
– У вас в кино около 210 ролей. Какие из них наиболее дороги?
– В 1967 году я снялся в фильме «Журналист». Картина получилась очень мощная, главный приз завоевала на фестивале. Именно там я почувствовал, что как актёр уже что-то умею. Очень важны для меня работы в фильмах «Красная площадь», «Парад планет», «Шестой», «Зимний вечер в Гаграх», «Завтра была война». А как режиссёр я очень люблю свою картину «А поутру они проснулись» по рассказам Василия Макаровича Шукшина.Нравятся мне и роли в более поздних фильмах «Классик» и «Китайский сервиз».Там всё на редкость удачно сложилось: и драматургия, и режиссура, и актёрский ансамбль. Самое смешное, что в «Китайском сервизе» никто ничего не знал про покер, в который по сюжету резались. Я был заядлый покерист, и мне пришлось всем объяснять правила и всякие нюансы.
– У режиссёра упомянутой вами картины «Журналист», вашего педагога во ВГИКе Сергея Аполлинариевича Герасимова, говорят, были свои собственные методы, чтобы актёр не «зазвездился». Это правда?
– Да, в институте, если кто-то начинал строить из себя звезду, Герасимов иронизировал над этим так, что всему курсу было стыдно. «Смотрите, не тресните от собственной значимости! – говорил мэтр. – А если вдруг совсем начнёт от этого распирать, берите пример со Льва Николаевича Толстого. Или перечитайте Лермонтова, Чехова!» То есть Герасимов сразу ставил «звезду» на место.
– Ваш сын Никанор пошёл по вашим стопам, стал режиссёром. Как думаете, есть шанс, что скоро он всех приятно удивит?
– Надеюсь. Знаете, это ведь тоже – как повезёт. Дело случая! А сегодня, в наше время, особенно. Но пока главное достижение Никанора в том, что он подарил нам внука, которого назвали в честь моего отца Петром. За это я ему уже очень благодарен!