«Аргументы недели» внимательно следят за начинающими авторами. Сегодня мы представляем рассказ Анатолия Левикова. Это удивительный человек – выпускник МАИ, баскетболист, игравший в основном составе московского клуба «Динамо». В его биографии работа в аэрокосмической промышленности, годы жизни за океаном. Сегодня он живёт и успешно работает в Москве. Увлекается литературой.
- Дорогой коллега, Серафим Петрович, – задумчиво произнёс Евлампий Савельевич, врач более чем с тридцатилетним опытом, – прелюбопытнейший случай произошёл со мной. Посетила меня одна дама с результатами анализов своей сестры. На первый взгляд – ничего особенного, я так и сказал ей – «...немного нарушен гормональный фон... думаю, что всё нормализуется…» И вот что она мне поведала…
Год назад по приезде из деревни она стала раздражительной… стала пропадать по утрам, потом стала приводить мужчин домой, сначала довольно приличных и обходительных, но в последнее время в их квартире стали появляться отвратительные типы.
– Например? – полюбопытствовал я.
– В прошлом месяце жил слесарь Васька из соседнего двора, человек мастеровой, слов нет... но всё же… слесарь…А вот уже третью неделю не съезжает от нас грузчик из соседнего магазина… – Лицо бедной женщины изобразило глубокие тоску и уныние.
– Какого? – только и нашёлся я что спросить.
– Какая разница? Из молочного, который на углу…
– Вот ведь б…! – вырвалось у меня.
– Доктор! – воcкликнула дама. – Что вы себе позволяете?!..
– Голубушка! Это не к вашей сестре! – я спохватился и замахал руками. – Простите старика, сорвалось… Этакое, знаете ли, выражение досады! Продолжайте, пожалуйста, продолжайте…
– …У нас молочные продукты дома не переводятся… грузчик этот… скоро и он не выдержит! Дорогой Евлампий Савельевич! – заговорила дама горячим шёпотом. – Я вас умоляю о помощи… соседей стыдно… а ведь нам деваться некуда… мы ведь небогато живём… Она бывает такой шумной… стыдно сказать – коты сбегаются...
Я согласился помочь, и в условленный день на пороге кабинета появилась привлекательная женщина, на вид 40–45 лет. Безупречная фигура и восхитительные формы на мгновение привели меня в замешательство.
– Добрый вечер, сударыня!
– Здравствуйте, доктор, – сказала женщина, подняла чёрные как смоль глаза и слегка повела плечами.
Сам того не ожидая, я непроизвольно повторил её движение плечами. «Кошмар!…Чёртова нимфоманка, так она и до меня доберётся!» – подумал я.
– Ну-с, сударыня, как мы себя чувствуем?
– Я всегда чувствую себя хорошо, когда встречаюсь с образованными и интересными людьми…
– Спасибо, спасибо… Не согласились бы вы, уважаемая…
– Меня зовут Мария, но мне нравится, когда меня зовут Эдельвейс…
– Ах, вот как! Ну что ж… Эдельвейс так Эдельвейс…
Эдельвейс-Мария небрежно достала из сумочки небольшую фляжку и отхлебнула.
– Коньяк? – поинтересовался я
– Нет… это кефир…
«Час от часу нелегче! – подумал я. – Просроченный?»
– Почему же, – томным голосом ответила Эдельвейс-Мария.
Она жеманно зевнула, потянулась всем телом и сделала большой глоток из фляжки. Взгляд её стал мгновенно с поволокой, она сделала шаг ко мне, но внезапно задела рукой фляжку, и кефир вылился на стол. Она обмакнула указательный палец в образовавшуюся лужу и стала чертить на столе какие-то загогулины, которые превратились в кефирно-сексуальный натюрморт.
Тут меня осенило: «Вот он, афродизиак!!! Кто бы мог подумать?!» Дело принимало явно дурной оборот. Я картинно расстегнул две верхние пуговицы рубашки и сделал вид, что собираюсь разоблачаться окончательно…
– Дорогая Эдельвейс! – страстно прошептал я, – не откажетесь ли вы от бокала прекрасного вина, которое мне привёз мой друг из Италии…
– Я не склонна к употреблению спиртных напитков, – утробным голосом произнесла Эдельвейс-Мария.
– Голубушка, умоляю вас...
– Ну, хорошо, давайте вашу итальянскую кислятину.
Я кинулся в лабораторию, где на леднике стояла початая бутылка адыгейского вина – жуткая отрава. Я выжал в бокал для Эдельвейс пол-лимона.
«Сейчас я тебе кефирчик быстренько сверну, пока ты его в кровь не всосала!!!» Со стороны я, наверное, был похож на Мефистофеля с демонической улыбкой. Проблема заключалась только в том, как теперь это в неё затолкать!
– Мадам, только надо пить залпом, это такой сорт удивительный…
Эдельвейс с опаской взяла бокал и понюхала содержимое.
– Вы уверены, что это итальянское вино?
– Абсолютно уверен… Ну же, дорогая… я весь горю.
Я сделал движение, как бы намереваясь расстегнуть брюки.
– Только умоляю, залпом… вкус потрясающий… а уж послевкусие…
Эдельвейс поднесла бокал ко рту, сделала небольшой глоток, лицо её скривилось, но я быстро подошёл к ней и насильно влил ей в рот весь бокал.
– Профессор… как вы смеете… что это такое?
Я пристально посмотрел в глаза Эдельвейс, поволоку смело, как будто её и не было, передо мной стояла абсолютно нормальная женщина без признаков какой-либо нимфомании…
– Вот и хорошо, дорогая моя… вот и хорошо… А теперь сядьте-ка сюда, Мария! Давайте условимся следующим образом: вы переедете ко мне, и мы вместе определим, какая терапия будет для вас самой эффективной…
– Это что-то невообразимое! – прервал собеседника Серафим Петрович. – Наука знает много удивительных случаев, но кефир в качестве афродизиака?! Это знаете, Евлампий Савельевич, как говорится, слегка… чересчур! Но рассказывайте, рассказывайте, очень интересно!
– Увы, дорогой Серафим Петрович! Никуда не деться – мне пришлось сражаться с совершенно новым противником и даже не с вирусом, а с грибком, Zoogloea – кефирный грибок! И самое интересное, что совершенно непонятен механизм его действия на организм этой особы… А что писать в эпикризе, милостивый государь?! «Пьёт кефир и бросается на мужиков»?! Нет уж, увольте…
Собеседник только и успел, что набрать воздуха в лёгкие, чтобы ответить, но беспомощно развёл руками.
– Уж не знаю, каким образом у этого Эдельвейса слетел механизм гормонального регулирования, но этот чёртов Zoogloea, видать, тоже «руку» приложил. Отсюда все эти слесари и этот гад грузчик из молочного магазина! Её сестра посоветовала мне в качестве помощника своего дальнего родственника… фельдшера. Его брызжущая через край энергия вкупе с довольно поверхностными знаниями в медицине создали гремучую смесь рецептов и рекомендаций по лечению больной. То предлагал разложить кефир на сыворотку и творог – «Дадим ей напиться кефиру и потом быстренько ведём в баню! Там мы её пропарим и разложим кефир на составляющие!» Или вместо кефира поить её кумысом, «он ведь кисловатый, может быть, он по-другому будет действовать», а уж про то, чтобы «поиграть жирностью», я вообще молчу!
– И что же произошло?
– Мне нужно было уехать ненадолго по срочному делу… как я и боялся, он «поиграл жирностью»! Бедная женщина! Он заставлял её выпивать по литру кефира различной жирности и вёл наблюдения за её поведением.
– И что?
– А ничего… «Жирность кефира не влияет на сексуальное поведение» – тоже мне, открытие века! Так мало этого, он поил её кумысом! Вместо слесарей и грузчиков к нам стали приходить туркмены, таджики и прочий азиатский люд! Ну, откуда они взялись вдруг?! Он это назвал побочным эффектом! Каково, а?!
Слава богу, что я приехал вовремя: застал момент, когда этот новоявленный Гиппократ в бане «разлагал кефир на сыворотку и творог» – попросту лупил веником по заду бедной женщины. Причём он вошёл в такой раж, что, когда я стал отнимать у него веник, он не сразу понял, что происходит, и продолжал махать веником, оглашая баню воинственным кличем:
– Гаси её, гаси!!!
– Я сейчас тебя погашу, мерзавец ты этакий! Она что тебе, головешка? Оставь женщину в покое! – закричал я на него.
После этих процедур я целый месяц приводил её в чувства..
Массивная дверь кабинета открылась, и на пороге появилась служанка, сбоку на небольшом ремешке на её поясе висела… фляжка. Профессор быстро встал с кресла и подошёл к служанке. До Серафима Петровича лишь доносились отдельные слова: «…мы же договорились… ну чуть-чуть… никоим образом…»
Профессору удалось снять фляжку с пояса служанки и проводить её до двери.
– Неужели ваша служанка?! – воскликнул тихим шёпотом Серафим Петрович.
– Да, коллега, – тихо молвил собеседник, – а что делать? Я не могу её отпустить… есть обязательства перед её сестрой, наконец… – он замялся. – Есть долг врача. Но чем всё это закончится, я не представляю…