Осенью 2015 г. исполнилось 50 лет со дня выхода в издательстве «Молодая гвардия» самого загадочного произведения братьев Стругацких – «Хищные вещи века». В этой повести фантасты сделали неожиданный шаг в сторону, уйдя от Мира Полудня к социальной фантастике. Буквально в один момент из певцов научно-технической революции и счастливого коммунистического будущего они превратились в критиков «совка». Просто так подобные перемены не случаются. Это означает, что в жизни Стругацких в тот момент произошло некое событие, которое катастрофически повлияло на их отношение к окружающей действительности.
Но что это было за событие?
Может быть, предыдущая книга подверглась жёсткой цензуре?
Нет! Всё было как раз наоборот: перед «Хищными вещами века» в той же «Молодой гвардии» был издан «Понедельник начинается в субботу», который представлял собой фольклор научно-технической революции, и цензура практически не терзала эту книгу. Как написали Стругацкие в своём дневнике, «повестушка вышла смешная, и придирки к ней тоже были смешные».
С марта 1965 г. Стругацкие стали вести постоянный рабочий дневник, а в конце 1990-х Борис Стругацкий систематизировал эти записи в «Комментариях к пройденному». Нельзя сказать, что эти тексты кардинально решают проблему восстановления забытых или утраченных фактов, тем не менее именно там в первую очередь стоит поискать ответ на волнующий нас вопрос. И на страницах, посвящённых «Хищным вещам века», мы наталкиваемся на странную фразу, оставленную Борисом Стругацким: «Ведь и на самом деле говорили мы тогда, в конце 62-го, друг другу: «Всё! Хватит об этом. Надоело! Хватит о выдуманном мире, главное на Земле – даёшь сугубый реализм!..»
Аркадий и Борис Стругацкие, 1965 год. Фото из личного архива М.Н.Беркетовой.) Репродукция / ТАСС
Но эта фраза порождает ещё одну загадку. Ведь согласитесь, когда фантасты призывают к реализму, это звучит довольно диковинно. Хотя, может быть, они имели в виду какую-то иную реальность? И вот тут позвольте предложить одну гипотезу…
Легенда о типичном прогрессоре
В современной научной фантастике прогрессорами зовутся представители высокоразвитых разумных рас, в чьи обязанности входит способствование научному развитию цивилизаций, находящихся на более низком технологическом уровне. Этот термин был изобретён братьями Стругацкими и изначально использовался в книгах, рассказывающих о Мире Полудня, в которых земляне помогали жителям других планет. Но не может ли быть так, что, до того момента пока земляне не достигнут определённого технологического уровня, среди них самих должен находиться прогрессор с другой планеты?
Последнее время в Интернете появилось много исследований, посвящённых некоему Роберту Бартини. По одним сведениям, он – итальянский коммунист, который эмигрировал в Советский Союз, спасаясь от преследований фашистов. Согласно другим изысканиям, Бартини – сын высокопоставленного сановника Российской империи, учившийся в Италии, а после революции вернувшийся на родину.
Получивший хорошее техническое образование, Бартини, перебравшись в Советскую Россию, работал в конструкторских бюро по самолётостроению, пройдя путь от простого инженера до генерального конструктора. В СССР он разработал более шестидесяти проектов летательных аппаратов, но реализовать удалось лишь несколько. Тем не менее многие знаменитые советские авиаконструкторы – С. Ильюшин, О. Антонов, А. Туполев – называют Бартини своим учителем. Сведущие люди рассказывают, что при создании знаменитого Ту-144 были использованы аэродинамические расчёты и чертежи крыла пассажирского «сверхзвуковика», которые Бартини разработал ещё в 1950-х годах. Конструкцию носовой части, когда на взлёте и перед посадкой «клюв» самолёта опускался и пилоты получали отличный обзор вперёд и вниз, также придумал Бартини. Итальянский инженер не стремился к тому, чтобы самому во что бы то ни стало реализовать свой проект, очень часто он дарил свои идеи другим людям, и эти идеи, подчас шокировавшие учёных, придавали резкое ускорение развитию науки и техники. В 1967 г. гениальный итальянец был награждён орденом Ленина и только что учреждённым орденом Октябрьской революции (между прочим, за номером 1).
Роберт Бартини – типичный прогрессор. Фото РИА Новости
Люди, знавшие Бартини лично, рассказывали о нём очень странные вещи. Говорили, что из-за какой-то болезни у него не сужались зрачки, поэтому он боялся яркого света, зато мог работать в полной темноте; что отвечал на вопрос прежде, чем ему успевали его задать, будто бы читал мысли собеседника; что Бартини почему-то никогда не испытывал жажды и голода, и однажды конструктор даже упал в обморок прямо у чертёжной доски: забыл вовремя попить, из-за чего случилось обезвоживание организма…
По словам коллег, Бартини мог часами сидеть на одном месте, не двигаясь и не разговаривая, устремив в пространство невидящий взгляд. После таких «отключений» он обычно выдавал гениальные идеи или предсказывал какие-то события, ситуации...
Многие обращали внимание на то, что конструктор постоянно носит на галстуке или кашне зажим с каким-то блестящим камушком, похожим на магический кристалл.
Стены в квартире Бартини украшали рисунки, сделанные самим итальянцем. Сюжеты были очень неожиданными для авиаконструктора и не всегда реалистические. Вот – торжественное шествие, поющая толпа, впереди – странный персонаж: одна сторона лица у него ласковая, а другая – жестокая. Юноша и девушка рядом ночью, а в небе горит нездешняя яркая луна. Ещё на одной картине изображён сам Бартини, за его спиной – грязное узкое оконце, сквозь которое с ужасом смотрит молодая женщина…
Все эти странности привели даже к появлению невероятной гипотезы: мол, вся биография учёного – сплошной вымысел, а на деле он является пришельцем из другого мира.
Но вдруг эта гипотеза является вовсе не выдумкой, а утечкой информации? Ведь Бартини вёл образ жизни типичного прогрессора, как их описали в своих романах братья Стругацкие: он поставлял на Землю информацию, которая была необходима людям в данный момент и в данном месте. Он имел непосредственное отношение к строительству научного центра в Дубне и Новосибирского академгородка, его участие в создании Баксанской нейтринной обсерватории подтверждают документы, хранящиеся в архиве Главштаба ВМФ. Ходили также слухи о том, что Бартини был причастен к космическим делам. «Мы все обязаны Бартини очень и очень многим, – сказал С.П. Королёв скульптору А. Файдыш-Крандиевскому, который собирался ваять статуи знаменитых учёных. – Без Бартини не было бы спутника. Его образ вы должны запечатлеть в первую очередь».
Вполне возможно, что само слово «прогрессор» Стругацкие придумали после знакомства с Бартини. Или перевели с какого-либо межгалактического языка.
Доказательства их общения
Известно, что Бартини дружил со многими советскими писателями: Михаилом Булгаковым, Александром Грином, Алексеем Толстым, Леонидом Леоновым, Валентином Катаевым, Николаем Носовым, Иваном Ефремовым. Исследователи биографии загадочного итальянского инженера Ольга и Сергей Бузиновские считают, что он даже подсказывал некоторым из них какие-то сюжеты. Итальянского инженера видели не только в секретных лабораториях или на полигонах, но и за кулисами МХАТа и на «оттепельных» выставках. Однако у Стругацких нет никаких упоминаний о Бартини, ни в книгах, ни в дневнике. Тем не менее похоже, что они общались, причём довольно активно.
Так, например, «Понедельник начинается в субботу» завершается словами директора НИИЧАВО, обращёнными к главному герою: «Постарайтесь понять, Александр Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них». А ведь эта фраза буквально взята из учения Бартини о шестимерности мира. Помимо конструкторской работы Бартини занимался теоретической физикой и космологией, поиском единого и общего решения проблемы времени и пространства. Он считал, что время, как и пространство, имеет три измерения. Эта теория в честь своего создателя получила название «мир Бартини».
Бартини утверждал, что каждая возможность выбора рождает параллельную стрелу времени, а мир – это бесконечное число параллельных стрел времени (жизней), с бесконечным количеством выборов в каждый конкретный момент. Мы изменяем свою судьбу не только тогда, когда принимаем «судьбоносные» решения. Мы меняем её ежеминутно, ежесекундно. Наглядно это можно описать так. В каждый момент времени мы имеем возможность совершить бесконечное число выборов. Например, если человек сидит за столом, то может взять в руки ручку, может карандаш, может ластик, может почесать ухо или поковыряться в носу. И так далее. Ничего случайного в мире нет.
Не из этой ли теории Бартини проистекает вечный вопрос о свободе выбора, который Стругацкие ставили перед героями своих книг?
Теория Бартини о шестимерном пространстве позволяет создать устройство КРИ, или «Коллектор Рассеянной Информации». Это устройство, созданное загадочным итальянцем, описано в повести «Полдень, XXII век».
Бартини так объяснял принцип действия КРИ: «В гравитационном поле нашей космической системы лучи движутся по замкнутым траекториям. И не исключено, что, несмотря на возмущения, свет вернётся к своему источнику. Информация, исходящая из каждой точки пространства, – это чередование световых сигналов. Что-то вроде гигантской киноплёнки, свёрнутой в кольцо. Значит, можно уловить и зафиксировать сигнал – как астрономы фиксируют свет звезды, которой уже нет».
Если предположить, что Бартини был прав, то для путешествия по времени не обязательно делать «машину времени» или хитрые технические приспособления. Достаточно поработать со своим восприятием. И многие духовные и магические практики направлены как раз на это.
Известно, что герои «Полдня», используя КРИ, увидели вспышку Сверхновой вблизи от Солнца сто миллионов лет назад, драки динозавров, эпизоды из битвы при Пуатье, звездолёты пришельцев и ещё что-то странное и непостижимое, чему мы не имеем пока ни соответствий, ни аналогий.
В начале исследований этот прибор позволял лишь заглянуть в прошлое, но дальнейшая разработка устройства КРИ дала возможность видеть будущее. По некоторым сведениям, Коллектор Рассеянной Информации был смонтирован и испытан в одной из лабораторий Дубны. Сведущие люди утверждают, что эти работы происходили в 1962 году. Но ведь и Борис Стругацкий в воспоминаниях упоминает 1962 год. Именно тогда братья сказали друг другу: «Всё! Хватит о выдуманном мире, главное на Земле – даёшь сугубый реализм!..» Видимо, им продемонстрировали КРИ в работе, причём показали нечто такое, что вызвало у братьев Стругацких бурный выплеск эмоций и даже страх? Что же их так напугало?
Невозможное будущее
Вычислить, что показали братьям Стругацким, можно, перечитав повесть «Хищные вещи века» и выделив наиболее эмоциональные места. Это даже не психотропное воздействие на человека при помощи радиоприёмника.
Это – дрожка.
«…я вздрогнул, когда пронзительный женский голос неподалёку крикнул: «Дрожка!» И сейчас же десятки голосов откликнулись: «Дрожка! Дрожка!» Люди на тротуарах по периметру площади начали размеренно хлопать в ладоши в такт вспышкам плафонов и скандировать ровными голосами: «Дрож-ка! Дрож-ка! Дрож-ка!»... И тут наконец я понял, что всё это необычайно весело. Мы все хохотали. Стало просторно, загремела музыка. Я подхватил славную девочку, и мы пустились в пляс как раньше, как надо, как давным-давно, как всегда, беззаботно, чтобы кружилась голова, чтобы все нами любовались…»
И вот тут приходит догадка: А не киевский ли евромайдан показали братьям Стругацким, каким он был зимой 2014 года?
«Дрожка!» по-киевски
По всей видимости, картинка, которую люди смотрели в 1962 году, была без звука, поэтому Стругацкие не слышали, какие лозунги выкрикивали собравшиеся на майдане, и братьям-фантастам пришлось выдумать свой вариант скандёжа: «Дрож-ка! Дрож-ка!» Но как и в Киеве, события, которые происходили в описываемом Стругацкими мире, закончились стрельбой:
«Что-то стало с треском лопаться в ночном небе, и на нас посыпались острые звонкие осколки, и сразу сделалось холодно и неудобно. Это были пулемётные очереди…»
Кстати, в прессу просочились сведения, что эмоциональное состояние, в котором люди пребывали на Майдане Незалежности, поддерживалось различными психотропными веществами, то есть там было всё, как описано Стругацкими в «Хищных вещах века». В 1960-х годах любой грёзогенератор (или по-учёному нейростимулятор) с лёгкой руки Стругацких стали называть «дрожкой». После киевских событий февраля 2014 года всякие методы приведения человеческого сознания в так называемое «изменённое состояние» стали именовать «майданом».
В повести-видении проявилась ещё одна довольно жутковатая аллегория: старое метро, которое используется не как транспорт, а как страшилка о прежней жизни. А ведь метро всегда являлось одним из главных символов Страны Советов, оно росло, хорошело, в Москве и других городах открывались новые станции. В тот год, когда Стругацкие наблюдали за будущим в Коллекторе Рассеянной Информации, были открыты пять станций Калужской линии Московского метрополитена: «Октябрьская», «Ленинский проспект», «Академическая», «Профсоюзная» и «Новые Черёмушки». В год, когда повесть вышла в свет, были пущены поезда от станции «Пионерская» до станции «Молодёжная».
В Киеве первая очередь метро «Вокзальная» – «Днепр» была проложена в ноябре 1960 года, то есть всего за пять лет до выхода «Хищных вещей века». А в 1965 году был введён в строй участок между станциями «Днепр» и «Дарница». Это была большая победа социалистического метода хозяйствования, и никто не мог даже представить себе, что наступит время, когда эти достижения могут быть преданы анафеме. В те времена, когда советский человек вышел в открытый космос, когда в СССР полным ходом шла научно-техническая революция, когда было объявлено, что к 1980 году страна будет жить при коммунизме, вообразить такое будущее было невозможно.
«Мы тогда ещё не уяснили для себя, – отметили Стругацкие в своём дневнике, – что возможны лишь три литературно-художественные концепции будущего: Будущее, в котором хочется жить; Будущее, в котором жить невозможно; и Будущее, Недоступное Пониманию».
«Хищные вещи века» вызвали настоящий шок у советских идеологических органов. Там, наверху, конечно, прекрасно все знали, потому что об экспериментах, подобных бартиниевскому, принято было докладывать и в ЦК КПСС, и в Политбюро. Зная, как в СССР принимались решения, можно предположить, что вокруг «Хищных вещей века» тут же забурлили горячие споры, в результате чего выпуск книги в свет был приостановлен. Разговоры велись, конечно, не с молодыми писателями Стругацкими, фантастическую повесть обсуждали серьёзные мужчины во власти, одни из которых были уверены, что книгу надо обязательно публиковать, чтобы предупредить общество о нежелательном будущем, но другие считали, что никого ни о чём предупреждать не стоит и все данные об этом (в том числе и книгу Стругацких) спрятать подальше в стол.
Некоторые советские идеологи, чью точку зрения представлял тогдашний директор издательства «Молодая гвардия» Ю.С. Мелентьев, находившийся уже одной ногой в ЦК, готовы были биться с противником в лихой кавалерийской атаке. Вот только кого рубить-то, ведь все действия повести происходили в будущем?
Зная историю страны с момента выхода «Хищных вещей века» и по сегодняшний день, можно с уверенностью утверждать, что картинки, увиденные по КРИ, негативно повлияли на самосознание многих людей, стоявших тогда у руля страны. У одних опустились руки: ведь что ни делай, всё равно придёт время «старого метро». Лунная программа была забыта, откровения научно-технической революции подверглись ревизии, мечта о коммунизме к 1980 году отложена до лучших времён…
Другие, наоборот, рьяно взялись за поиски врагов, первым делом зачистив почему-то современные ритмы музыки, под которые шла научно-техническая революция…
Но все они не обратили внимания на то, о чём говорил Бартини. А ведь он утверждал, что мы меняем свою судьбу ежеминутно, ежесекундно. Активно действуя, люди могут изменить будущее и воплотить в нём всё, о чём они мечтали.
Братья Стругацкие обратились к социальной фантастике, видимо, тоже под влиянием КРИ, но спустя некоторое время вновь вернулись к описанию Мира Полудня. В своих новых произведениях они смоделировали новое будущее, и майданная дрожка из чудовищного монстра превратилась в испытание, которое человечество должно преодолеть на пути к Счастливому Будущему.