20 ноября народному артисту СССР, лауреату Госпремии Алексею БАТАЛОВУ исполнилось 86 лет. Фильмы с участием Алексея Владимировича вошли в сокровищницу мирового кино: «Летят журавли», «Дама с собачкой», «Москва слезам не верит», всего 40. Мало кто знает, что на долю секс-символа советского кино выпало немало испытаний. Тем не менее Баталов не теряет присутствия духа. Ведь рядом с ним любимая жена Гитана и дочь Маша.
- Алексей Владимирович, не скучаете по съёмочной площадке?
– Я так устроен, что могу работать только с очень близкими людьми. Для меня принять участие в картине – это как в разведку или в море выйти. И когда ушли люди, с которыми я чувствовал себя в своей тарелке, ушёл и я… Да и зрение у меня никудышное. Так вышло, что на съёмках «Дамы с собачкой» со мной приключилась беда – лопнул софит, осколки попали в глаз. Иосиф Хейфиц ждал меня целых полгода.
– Правда, что каждая знаковая роль оставила на вас свой шрам?
– Просто рок какой-то! На съёмках фильма «Летят журавли» я упал в воду, напоролся на ветку, и она проткнула мне нос. В фильме «Звезда пленительного счастья» Владимира Мотыля сломали на голове саблю – ещё одна отметина. На картине «Москва слезам не верит» каскадёр не рассчитал, и я получил мощный удар по гортани.
– Вы из великой актёрской династии. Кто для вас пример актёрского подвига?
– Каждый из нашей семьи мечтал только об одном – умереть на сцене. Мой дядя Николай Баталов, сгорая от туберкулёза, играл на сцене МХАТа неунывающего Фигаро. Станиславский относился к нему особенно. Я до сих пор храню подарок Константина Сергеевича дяде – кольцо с дарственной надписью. Николай Петрович был среди нас самый настоящий Баталов. Другие родственники вынуждены были брать псевдонимы, иначе в программке спектакля фигурировала бы одна и та же фамилия. Мою тётю Лёлю – актрису Андровскую – привозили в театр на неотложке, ей нельзя было вставать с постели, а она порхала по сцене в весёлом спектакле «Соло для часов с боем».
Помню, однажды в эвакуации в Бугульме моя мама потеряла сознание прямо во время спектакля. У меня внутри что-то оборвалось. Но я не мог сразу к ней кинуться, нужно было закрыть занавес. Перепугался ужасно. Мой отчим Виктор Ардов был на фронте, а она одна с нами, тремя детьми. Возможно, обморок был из-за голода. К счастью, она вскоре поправилась.
Сейчас Бугульминский государственный русский драматический театр носит моё имя, вы представляете? Всего-то исходя из того, что я там начал карьеру артиста.
– А в театре бываете?
– С удовольствием смотрю спектакли студентов во ВГИКе, где являюсь худруком кафедры актёрского мастерства. Сейчас настало такое время, когда главным стало завлечь публику – лишь бы приходили. Со сцены МХТ звучит мат, бегают голые люди. Раньше у бюста Чехова в фойе Художественного всегда лежали живые цветы, а потом и они исчезли… Жалею, что в 1957 году ушёл из МХАТа, где знал с детства каждый гвоздик. Меня только утвердили на роль Тузенбаха в «Трёх сёстрах». Но я предпочёл учиться на режиссёра. Тогда я ощущал себя лётчиком, который мог уйти на второй круг или принять решение садиться.
– Вы – замечательный режиссёр…
– Я, к сожалению, очень мало успел... В своё время мне не дали сделать, например, программу по бунинским рассказам. А теперь вдруг выяснилось, что Бунин – наше всё.
– …
– В своё время я отказался подписать письмо с одобрением ввода войск в Чехословакию. Кстати, тогда и Хейфиц получил за меня от властей. Причём не в первый раз.
Иду я однажды по коридору «Ленфильма». Ко мне подбегает помощник режиссёра и говорит: «Вы утверждены на роль Ленина!» Я ему прямо в лицо: «Никогда в жизни!» Тут такое началось! Какой-то салага посмел отказаться от роли вождя мирового пролетариата!
«Шинель» я снял чудом – на «Ленфильме» не нашли другого проекта, чтобы быстро запустить к юбилею Гоголя. Зато долго пришлось бороться, чтобы главного героя сыграл Ролан Быков. Это был мой диплом. А после «Трёх толстяков» я огрёб по полной, сказали: «О классике забудь навсегда».
– Ваша дочь Маша – талантливый драматург. Чем она сейчас занимается?
– Я живу ради Машки. Всё, что у меня есть, принадлежит ей… Очень горько, что из-за нелепой родовой травмы Маша не может управлять ни ногами, ни руками. Но при этом не сдаётся – день и ночь сидит за компьютером и пишет. Она у нас в семье – самая образованная. Самостоятельно французский выучила. С отличием окончила сценарный факультет ВГИКа. Выпустила книгу сказок и два сборника рассказов. Её приняли в Союз писателей. Так что теперь мы ходим в ресторан при Доме литераторов на законных основаниях.
Сценарий «Дом на Лиговке» понравился режиссёру Михаилу Богину, и он снял по нему фильм «Дом на Английской набережной». Нежная история о трёх женщинах из цирка. Маша записала её со слов Гитаны-мамы и Гитаны-бабушки. На фестивале «Московская премьера» дочке вручили диплом с мудрёной формулировкой «За поэтическое отражение истории семьи в контексте истории страны».