В мае этого года городской департамент культуры прислал туда группу «молодых лидеров», чтобы они организовали празднование 50-летия театра (точнее, 50-летие прихода на Таганку Ю. Любимова).
Несколько месяцев не было ничего, кроме интервью и заявлений. И вот – первое действие: «Группа юбилейного года» (так они себя теперь называют) организовала в фойе выставку «Попытка альтернативы», открывшуюся 25 ноября. Как оповестила публику заместитель руководителя департамента культуры Е. Шерменёва, «выставка авторская – художницы Ксении Перетрухиной, и она открывает непростой сезон новой работы в театре, которую готовит группа молодых талантливых людей».
Из интервью этой самой Перетрухиной в день открытия выставки: «Мы снимаем со стен всё, что на них висит, кроме фотографий актёров, которые играют в театре, и четырёх портретов: Станиславского, Брехта, Вахтангова и Мейерхольда, которые Юрий Любимов просил никогда не снимать. Мы постараемся освободить театр от накопившихся в нём предметов».
И действительно, стены ободрали почти подчистую (как и обещали) и прилепили к ним своего рода листовки-«дацзыбао»: «На этом месте висела афиша «ЧТО ДЕЛАТЬ?», «На этом месте была выставка, посвящённая Готлибу Ронинсону – старейшему актёру, оставшемуся в труппе от старого Театра драмы и комедии». Есть и «листовки» мемуарного характера: «Здесь работала моя мама, тогда ещё театр назывался не Театром на Таганке, а Театром драмы и комедии. Был в этом театре оркестр, и я с музыкантами, в подвале, где у них была оркестровая яма, проводил всё своё время, потому что оставлять меня было не с кем». Или: «Недавно я снял квартиру в Петербурге. Моя бабушка спрашивает меня: ты уже перевёз туда все свои вещи?» Причём не подписано, кто эти бесконечно ценные воспоминания предоставил.
Для полного счастья авторы «дацзыбао» добавили немного тумана: «Нам хотелось бы исправить изъян парадигмы», «восстанавливая аутентичное решение публичных пространств», «отстаивая концепцию важности для истории театра» и т.д. И конечно, поражает своей глубиной и новизной фраза «С течением времени спектакли меняются, и в каждый момент настоящего не равны себе в прошлом» – открытие века, можно сказать.
Разумеется, подобного рода листовки подходят на роль юбилейных материалов куда больше, чем какие-то старые афиши... Зато – «авторская выставка», мало того «радикальный художественный жест, преобразующий театральное фойе в самостоятельное арт-пространство», как сообщается на официальном сайте департамента культуры.
Почему-то «радикальный жест» не вызвал всеобщего восторга; сначала работники театра ответили на него своим жестом, не менее художественным – на загодя вывешенных «дацзыбао» появились надписи «Ни одной новой мысли», «Многословно» и т.п. Забавно, что на сайте colta.ru появление этих надписей назвали «актом вандализма» (то ли дело – «зачистка» стен от «накопившихся предметов»). Затем на церемонии открытия некоторые актёры Таганки (И. Рыжиков, А. Васильев, Т. Сидоренко, А. Лырчиков, С. Подколзин) потребовали немедленно убрать эту «выставку» и вернуть на место то, что было содрано.
Но департамент культуры сохраняет должный оптимизм. Е. Шерменёва настаивает: «Попытка альтернативы» – это предложение, высказанное в виде художественного текста. Предложение совместного развития, работы, созидания... Бесконечное возвращение в прошлое – это ловушка, а не жизнь в настоящем. На выставке много сказано про уважение и любовь. И это видно в каждом из тех, кто пришли работать на Таганку. Просто оценивать эту работу надо не поверхностно, а так же глубоко, как она сделана».
Отличный образчик «глубоко сделанной работы» (она же – «художественный текст»): рядом с четырьмя портретами, «которые Юрий Любимов просил никогда не снимать» появилось дополнение, рамка со знаком вопроса (как пятый портрет в ряду Мейерхольд, Вахтангов, Станиславский, Брехт). Концептуально, а главное – исключительно к месту и ко времени.
Да, ничто не может и не должно стоять на месте, но отвергать и разрушать прошлое под видом юбилея, празднуемого за казённый счёт (бюджет вроде бы составляет 300 млн. руб.) – это даже не смешно.
Смешно, когда этот детский лепет пытаются выдать за «художественный текст»; впрочем, если так, трудно не отметить трогательное единство формы и содержания – театральный художник Перетрухина явно не умеет работать с пространством, оно не заполнено. Для того чтобы приклеить к стенам такое количество «дацзыбао», не надо было освобождать столько места; возможно, листовки, если уж кому приспичило, можно было пристроить на свободные места, не трогая вообще ничего (или сняв минимум «накоплений»). Но если снимают всё что можно и нельзя, – спрашивается – зачем? Уж не для того ли, чтобы показать, кто в доме хозяин (а хозяин – барин)?
Не в этой ли демонстрации заключается весь «художественный жест»? А заодно и вся «альтернатива»?