Творчество композитора Алексея Рыбникова поистине многогранно: от произведений для симфонического оркестра до рок-опер «Юнона и Авось», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», мистерии «Литургия оглашенных» и саундтреков к более сотни кино- и телефильмов, определивших музыкальные вкусы нескольких поколений зрителей («Остров сокровищ», «Большое космическое путешествие», «Приключения Буратино», «Про Красную Шапочку. Продолжение старой сказки», «Вам и не снилось...», «Тот самый Мюнхгаузен», «Заяц над бездной», «Андерсен. Жизнь без любви» и др.). На сегодняшний день Алексей Рыбников – художественный руководитель успешного и популярного театра-мастерской, представляющего ряд музыкальных постановок на лучших российских и зарубежных площадках.
- Скажите, чем написание саундтреков отличается от создания иных музыкальных произведений?
– Саундтрек – это определение для прикладной музыки. А композиция для драматургической основы, безусловно, целиком зависит от неё, являясь частью большого действа – фильма, спектакля, оперы. Но, когда я писал музыку для фильмов, режиссёры просили не иллюстрировать происходящее на экране, а качественно его преображать. Например, герои веселятся, смеются, а композиция за кадром – грустная. Она говорит нам, что с персонажами не всё благополучно, что их ждут какие-то испытания. Для меня взаимодействие музыки и драматургии – бесконечно интересная вещь. Но целостное музыкальное произведение и без визуального ряда способно выразить весь спектр чувств и эмоций, наполнив слушателей только звуком.
– А на какой главный вопрос вы пытаетесь ответить на протяжении своего творческого пути?
– Скорее я хочу поставить вопрос, а не ответить на него. Человек с детства спрашивает себя, почему люди умирают. Когда маленький ребёнок познаёт мир, первый его осмысленный вопрос – о цели жизни, о смерти, о любви.
– А любовь – это скорее жизнь или смерть?
– Безусловно, жизнь. Хотя, если смотреть с религиозной точки зрения, любовь выше и того, и другого. Невозможно понять этот мир, если не принять что-то выше материального существования. Но нужно обязательно пройти свой духовный путь, а не опираться на чужой опыт.
– Тема религии проходит через ваши произведения красной нитью. Ваша семья была верующей?
– Да, но в подростковом возрасте это отошло в сторону. Вновь к вере я пришёл после 30 лет. Первым шагом осмысления стало произведение «Юнона и Авось», потом «Литургия оглашенных», где я затронул религиозные вопросы.
– Ваш творческий путь начался в 60-х. Что изменилось за эти полвека в отношениях с музыкой?
– Она с детства была для меня абсолютом. Я занимался на рояле, только в этом видел своё будущее. Но потом понял, что есть более высокие вещи и решил пойти по пути сочетания музыки с поэзией и драматургией. В 10 лет я начал учиться у Арама Хачатуряна и написал балет «Кот в сапогах».
– А чему, кроме профессиональных навыков, вас научил Арам Хачатурян?
– Это были годы советской власти: недавно умер Сталин, сознание закрепощено тоталитарной идеологией. Главное, что смог дать учитель, – освобождение от этих рамок и ощущение, что музыка выше. У других педагогов «потолок» режима постоянно давил на учеников.
– Возможно, потом эти композиторы взрывали рамки, в которых их заставляли существовать?
– Отталкиваясь от идеологии, они становились протестными композиторами. И интересы протеста брали верх над музыкой. А такое искусство всё же не может быть полноценным. Композитор должен обладать абсолютной свободой. Для меня надполитическое мировоззрение – главная ценность, полученная от Хачатуряна.
– Вы празднуете юбилей творческой деятельности мировыми премьерами?
– Да, 23 октября впервые на сцене прозвучат концерт для виолончели с оркестром, который исполнит выдающийся виолончелист Александр Князев, и хоровая сюита «Тишайшие молитвы» в исполнении Государственной капеллы им. А.А. Юрлова под руководством Геннадия Дмитряка. Дирижировать оркестром будет известный европейский маэстро Хориа Андрееску. Те, кто придёт в большой зал Московской консерватории, смогут первыми услышать мои новые произведения.