Продолжаем публикацию нового произведения Галима Шаграева из цикла "Свирепая нежность" - "Станция". Сегодня мы публикуем Письмо девятое из двенадцати, составляющих оригинальное произведение хорошо знакомого нашим постоянным читателям автора.
Станция
или Двенадцать писем сокровенного человека
Письмо девятое
ТИШИНА
И теперь думаю: сколько пройдено за последние годы?
Последние два десятка лет моей жизни — эпоха.
Я увидел собачий оскал национализма конца 80-х, начала 90-х годов ХХ века.
Познакомился с ксенофобией.
Потерял страну, в которой родился.
И, если смотреть в перспективу, проблематично, чтобы малый, средний и крупный бизнесы образовали непротиворечивый уклад; окажется ли их становление несовместимым с произволом и неожиданностью поведения людей, ориентированных только на себя и свой успех? К тому же еще не сложились социальные институты государства, способные выработать механизмы принадлежности к стране, способные воспитать иной социально-психологический тип человека; если это и случится — то не скоро, и все вспоминаю тихий, несколько приглушенный большим объемом поточной аудитории голос профессора кафедры литературы и литературной критики моего факультета Галины Андреевны Белой: «Мы живем в удивительной стране, у которой никак не срастутся корни и крона», позже у Хосе Ортега-и-Гассета прочитаю: «Какой видит себя наша эпоха? ...Может быть так: она выше любой другой и ниже самой себя» и задохнусь от проницательности великого испанца.
Да, движение — жизнь.
Это аксиома и не требует доказательств.
Но движение без цели и смысла — путь во мраке.
Движение без цели и смысла убивает щемящее чувство радости быть в дороге.
Психологи утверждают: каждый ребенок считает самой красивой женщиной свою мать, самым сильным мужчиной своего отца, а самой счастливой страной ту, в которой он родился и живет.
Но так считает ребенок, как правило, надежно прикрытый родителями.
В отличие от ребенка, взрослый человек имеет возможность сравнивать.
И считает несколько иначе.
Взрослому человеку мало удовлетворения одних физиологических потребностей.
Он хочет удовлетворения потребности в безопасности своей страны в целом.
Он хочет удовлетворения потребности в безопасности своей семьи и близких.
И в то же время не хочет жить ни за железными дверями, ни за решетками на окнах.
Взрослый человек живет в обществе и не может быть независимым от него.
Жить в обществе и быть независимым от него — наивно.
Зрелая личность — не только опосредованный деятель.
Зрелая личность — системообразующий элемент общества, а государство — стул, на котором сидит каждый гражданин.
Все это так, но отсутствие ясных, теоретически обоснованных, а не иллюзорных контуров будущего делают нестабильной и некомфортной жизнь любого взрослого человека, а отсюда — труднореализуемыми потребности в развитии способностей многих членов общества. После шоковой терапии начала девяностых не выработано ни одной крупной —цивилизационно привлекательной — идеи для восстановления внутреннего равновесия граждан, а страна моя изрядно задержалась на станции под названием «Переходный период».
Моя новая страна не есть первооснова по крайней мере для двух старших поколений.
Сможет ли она оправдать для них значение понятия «Родина»?
И оправдывает ли, выдавая им документы о гражданстве?
Так где и в чем теперь искать веру?..
В жестокой и одновременно горькой, а зачастую — извращенной — правде о прошлом?
Но едва ли настоящее лучше того же прошлого.
В стране, где миллионы людей были выше денег, деньги взяли верх над миллионами.
Взяли настолько, что породили невиданный вид услуг — услуги на убийство.
И находились не только заказчики, но и исполнители.
И, если исполнителей правоохранительные органы порой находили, то заказчиков чаще всего найти не могли.
Так или иначе проблема ценностей вставала во весь рост.
Впрочем, проблема ценностей не теряла актуальности никогда.
Только, оказывается, иногда могут долго оспариваться самые непреходящие из них.
Даже те, что не подвержены коррозии временем.
И, поначалу уступая трудностям, но не желая покоряться жестокости, человек, похоже, склонит голову только перед гармоничностью красоты отношений гражданина и государства.
Это, считаете, слишком умозрительно?
Может быть.
Но человек, даже потеряв, будет искать и находить ценности.
Он будет искать ценности, даже ослепнув от горя и тоски.
Будет искать ценности, пребывая даже в состоянии расщепленного сознания.
Будет искать ценности без чьей-либо подсказки или помощи.
Но главной ценностью у него вновь и вновь будет Родина.
Вновь и вновь будет удовлетворение чувства принадлежности к ней.
Вновь и вновь будет актуальна неповрежденность лучших чувств человека.
И — незамутненность сознания от искажений реальности.
Человеку хочется не только любить свою Родину, но и гордиться ею.
Гордиться сильной страной, стабильным государством.
Стабильность, если предвидеть опасности регресса, — первооснова продуктивного развития общества.
Родина моя!
Где ты?
Тишина...
Что же делать?..
Набраться мужества и терпения и попробовать увидеть за деревьями лес.
Так, что это мне принесли?
Диаграмму ИТАР-ТАСС?
Что там?
Свыше тысячи шестисот человек, также как и я, в шкале ценностей вровень с благополучием своих семей видят благополучие и процветание своей Родины.
Затем — соблюдение законности.
За ними — порядка.
И только после них — свое хорошее здоровье.
Значит, как и я, многие люди считают Родину первичной оболочкой своего существования, своей самоидентификации.
И Родина — главная ценность для людей: она вровень с благополучием каждого.
И — выше законов.
Выше порядка.
И — даже здоровья.
Неизвестные мне люди сделали хорошую, классную работу.
Не имеет значения: был то политический заказ или независимое исследование.
Важнее то, что люди все активнее врачуют и причесывают себя и свое время.
В номер эту диаграмму!
Может, кто-то хочет укрепиться верой и надеждой?
А поводов для укрепления надежды — более чем достаточно.
У руля государства — третье поколение высших управленцев.
Это немногословные и, хочется верить, ответственные и сильные духом мужчины.
Они мало говорят.
Знают, видимо, больше, чем говорят.
Но удастся ли разогнуть им «загогулину» предшественников?
Процесс разгибания, скорее всего, вопрос времени.
А пока можно и порадоваться.
Где те мальчишки, что год назад выпрашивали у меня денежку у газетного киоска?
Их судьбу, видимо, уже определили структуры местной, муниципальной, власти.
К тому же все очевиднее эффективность действий исполнительных органов федеральной власти: ее институты способны не только своевременно, но и адекватно отвечать оперативным вызовам времени и обществу, а верховная власть, скорее всего, приступила к разработке стратегических замыслов, рассчитанных на восстановление утраченного внутреннего равновесия многих и многих граждан.
Переменчивая жизнь изменила многое?
Да, это так.
Но даже она, переменчивая жизнь, пасует перед неизменными данностями.
Во все времена любовь остается любовью.
Верность — верностью.
Дружба — дружбой.
Нежность — нежностью.
Радости — радостями.
Горе — горем.
Подлинные, внутренне присущие человеку начала начал, — неуничтожимы.
Над ними не властны перемены.
Над ними не властна даже смерть.
Перемены — всего лишь записи на полях неизменной природы человека.
Стыдно сказать: мой друг лежит в больнице, а я его еще не навестил.
Надо двигать к нему.
Может, найду утешение в нем?
А вдруг он нуждается во мне?
И — едва ли он поет песни.
(продолжение следует)
Читайте также: