Евгений ДЯТЛОВ после окончания ЛГИТМиКа много играл в театрах Санкт-Петербурга. Широкую народную популярность принесла ему роль опера Николая Дымова в сериале «Улицы разбитых фонарей». Уходящий год стал для актёра весьма урожайным. Евгений исполнил главные роли сразу в трёх значимых картинах: «Чкалов», «Жизнь и судьба» и «Белая гвардия». Дятлов известен и как певец-исполнитель. 6 января в Театриуме на Серпуховке пройдёт его сольный концерт «Вечер романса в канун Рождества».
- Евгений, что будет необычного в вашей новой концертной программе? В чём особенность исполнения романса – возможно, здесь надо быть и певцом и актёром одновременно?
– Последнее время я составляю концерты из каких-то кусочков своих разных программ. Скажем, несколько песен к кинофильмам, песни советских композиторов, русские песни, песни военных лет и, конечно, романсы. Сейчас же хочется сделать что-то целостное, объединённое идеей тепла, любви, Рождества. Моя рождественская программа будет более монохромной, что ли: романсы и, возможно, песни 30-х и 50-х годов…Что касается исполнения романса, то да, здесь сочетаются вокальные данные и внутренняя актёрская наполненность.
– 2012 год был для вас чрезвычайно насыщенным. Не каждому артисту выпадает в столь короткий отрезок времени принять участие в таких масштабных картинах, как «Белая гвардия», «Чкалов», «Жизнь и судьба». Как вы думаете, какую роль в том, что у вас всё так удачно сложилось, сыграла ваша работа в «народном» сериале «Улицы разбитых фонарей»?
– Неожиданный вопрос. Вы знаете, я разговаривал на эту тему с режиссёром картины «Жизнь и судьба» Сергеем Урсуляком, режиссёром «Чкалова» Игорем Зайцевым, и все они в один голос заявили, что пригласили меня на съёмочную площадку, увидев поющим на сцене. Представляете? Никто про «Ментов» и не вспоминал. Я пел, и они решили – вот нужный персонаж! Сергею Урсуляку даже конкретный романс в душу запал, казачий – «Не для меня»… Кстати, знаете, чем отличается хороший режиссёр от плохого? Хороший пронизывает собой, своим талантом весь процесс. Каждый участник съёмок как бы освещён лучом его энергии, внимания, идеи, мысли. Таким является Сергей Урсуляк. И от этого тебе легко работается. Даже если съёмки очень тяжёлые…
– Кстати, какая сцена в картине «Жизнь и судьба» была для вас самой трудной?
– Когда мой герой, командарм Новиков, должен был застрелиться. Мы с режиссёром начали «разминать» эту тему с раннего утра. Новиков, читая письмо от любимой женщины, которая пишет ему, что бросает его ради другого человека, плачет. Слёзы сами льются, и он ничего не может с этим поделать. Кстати, что касается «заплакать», я умею сконцентрироваться в нужный момент… И вот мы сняли общий план, средний, переходим на крупный. Лежу, читаю письмо, слёзы льются. Я был абсолютно уверен, что начал плакать вовремя, и камера уже нацелена на моё лицо. Плачу, дальше сворачиваю письмо, подымаюсь с кровати. И вдруг слышу голос дяди Миши, нашего замечательного оператора-постановщика: «Женя, мы ещё не пришли на твоё лицо!» И тут меня вырубило – слёзы кончились в одну секунду! Лишь через некоторое время мне удалось войти в то состояние…
– А нужны ли вообще современному российскому зрителю умные фильмы? Ведь долгие годы его приучали к телевизионному фастфуду, круто замешанному на криминале, плоском юморе, пошлом мелодраматизме…
– Конечно, нужны! Наш зритель – это не население, которое Моисей увёл в пустыню. Наш зритель здесь, он нигде не скитается. Знаете, ведь в одну минуту человек может как заболеть, так и выздороветь. Если мы долго-долго продуваем ему мозги криминальными сериалами, он действительно болен. Но это не значит, что мы его совсем потеряли. Зрителя можно вылечить. Именно сильными, качественными сериалами. Правда, такого количества хороших картин снять невозможно, потому что, во-первых, нет на это государственной установки, во-вторых, нет таких средств. Хороший сериал – это большие вложения. И вообще должна быть немножко другая организационно-финансовая политика кинопроизводства. Она у нас сейчас далека от идеала…
– Что вы имеете в виду?
– Во многих случаях обогащение заинтересованных лиц происходит до выхода картины.
– То есть воруют ещё до съёмок?
– Ну да. И ведь обогащаются не за счёт каких-то дополнительно привлечённых потоков, рекламы, а за счёт тех средств, которые должны пойти на производство.
– Ну не будем портить себе и читателям настроение перед праздником! Лучше скажите, как вы обычно встречаете Новый год – в кругу семьи или, возможно, на работе, на сцене?
– Сейчас только дома. Потому что я столько наездился в прошлые новогодние ночи по разным работам!.. Юля, моя любимая жена, она тоже актриса, приглашает Деда Мороза со Снегурочкой – наших же друзей-актёров. А до начала праздника мы украшаем дом, ставим ёлку, кладём под неё подарки, которые предварительно прячем в валенки. И ещё пишем записочки – о чём каждый мечтает. Сворачиваем их и вешаем на ёлку, потом прячем. В следующую новогоднюю ночь разворачиваем и смотрим, что сбылось, что не сбылось. В уходящем году у меня, кажется, всё сбылось.