Николай НОСКОВ выпускает новый альбом. Теперь уже точно. Прошлогодний случай, когда музыкант объявил о выходе диска «Оно того стоит», но потом счёл аранжировки сырыми и передумал, – не повторится. Правда, «Оно того стоит» по-прежнему в стадии приготовления. А тот альбом, который будет презентован 9 ноября в «Крокус Сити Холле» (Москва), музыкант называет промежуточным.
Музыка Носкова менялась многократно – порой до неузнаваемости. Сначала группа «Парк Горького», потом сольная карьера: песни «Я тебя люблю», «Это здорово», «На меньшее я не согласен». Теперь – опять новый Носков: этномузыка, струнный квартет, орган, рояль. Но и рок-н-ролл, старый- добрый.
Путешествие в себя
- Итак, альбом.
– «Без названия».
– Совсем без названия?
– Название: «Без названия». Это должок слушателям – многие из этих вещей они уже знают благодаря концертам. Я решил, пусть песни будут у людей на руках в хорошем качестве. Все шесть песен записаны в Германии силами известного немецкого продюсера. Это промежуточный альбом, миньон. А в следующем году начнём работу над двойным альбомом, который и будет называться «Оно того стоит»: один диск – акустика, квартет, второй диск – рок-н-ролльный.
– И как назвать «Без названия»?
– Это вещи, основанные на классической русской музыке – Прокофьев, Чайковский. Я подглядел у Баха идею совместить квартет и орган. И очень переживал: получится ли? Знаете, это самое ужасное, когда музыкант что-то делает, а в итоге получается смешно. По-моему, эксперимент удался. Вышло очень альтернативно, поэтому радиостанции не заинтересовались.
– Свой последний альбом «По пояс в небе» (2006) вы написали под впечатлением от путешествия в Индию.
– Сейчас уже чуть-чуть другой этап. Теперь я не так рьяно путешествую. Места, которые называют святыми или местами силы, – уже истоптаны толпами. Когда я поднимался к храму Шивы в Тибете, меня встречали индусы и говорили, что впервые видят здесь русского. А сейчас это место включено в туристические маршруты. Я стал жить воспоминанием о том, что получил тогда. И переосмысливаю это для сегодняшнего дня. Я обратился к тому, что рядом, к взаимоотношениям между людьми. Тогда я смотрел вдаль и не видел, что лежит под ногами.
– И как вам сегодняшний день?
– Интересное и сложное время – всё рушится, обретает другие оттенки, смыслы. Людям, которые не зациклены на деньгах и сосредоточены на духовном, стало сложнее, чем когда-либо. По нынешним меркам, Христос – это неудачник, ведь он не нажил себе престижной собственности.
– Увидев слова звезды о том, что деньги – не главное, читатель подумает: «Тебе-то легко говорить».
– Успех – не для денег, а для того, чтобы твои песни услышали. Когда песни остаются «в столе», это разрушает в авторе творческую потенцию, желание продолжать.
– Вы на той же волне, что и шесть лет назад? Сохраняете то религиозное прозрение, душевное равновесие?
– Стараюсь хранить его как могу. И в Индию больше не езжу именно потому, что не хочу утратить послевкусие. Добрее народа я не встречал. Сколько я там путешествовал, ни разу не видел проявлений агрессии, чтобы кто-то ругался, дрался. А теперь, говорят, индусы изменились. Мир становится жёстче.
– Почему Индия? Вы же русский. Почему не Россия, не православие?
– Увлёкшись этномузыкой, я стал изучать язычество. Хотя мне не нравится это грубое слово. Правильнее сказать – вера в природу, тонкое сожительство с ней. Это не религия, а устав жизни, что ли. Не думаю, что он вступает в противоречие с православием. Я ездил по России, посещал древние места, где когда-то располагались капища. Но если о таком месте полностью забывают, то оно утрачивает свою силу. А в Индии до сих пор молятся древним богам. Храму Шивы – 5 тысяч лет.
Больше национального!
– Продюсер «Парка Горького» отмечал, что группа была изначально заточена на медийный успех.
– Продюсеру виднее, что он делал. Я – писал музыку, хотел пропихнуть на Запад что-то наше, исконное. Когда нам дали песню группы My Generation, чтобы мы переиграли её по-своему, я туда вставил кантату из Прокофьева. В итоге журнал Billboard назвал эту композицию самой креативной.
– Расскажите про распад.
– Главная причина: начались разборки между менеджерами – группу принялись дербанить. Ещё были сложности внутри самой группы: мы годами жили в одном доме, каждый день видели друг друга. Как космонавты. В России мы можем собраться на репетицию и потом разъехаться по домам – хоть какой-то промежуток времени не общаемся. К тому же у меня родилась дочь – здесь, в России, и поэтому я не смог вернуться в Америку. Была договорённость с менеджером Kiss о моей сольной карьере в США, но я остался на родине. Воля случая, в общем-то.
– Почему ни одна русская рок-группа не смогла превзойти или хотя бы повторить ваш успех за рубежом?
– У русских групп нет узнаваемости национальных корней в музыке. По Rammstein сразу понятно, что это немцы, по U2 понятно, что это ирландцы. Я прикладывал много усилий, чтобы в музыке «Парка Горького» узнавались русские. И наши национальные корни хоть чуточку просвечивались. А если в тебе нет ничего своего, если ты засушенный вариант AC/DC, то это не особенно интересно. Ты вроде AC/DC, но в то же время ты совсем не AC/DC.
– Некоторые матёрые музыканты соглашаются, что их золотой век позади. А некоторые каждый новый диск считают главным своим достижением. Вы себя как оцениваете?
– Слушаю последний альбом – песню, другую – и думаю: «Коля, ай да сукин сын, ещё движешься вперёд, не халтуришь, пишешь не затем, чтоб отделаться от слушателей».