Все мы бражники здесь и блудницы

Что войны, что чума? - конец им виден скорый, их приговор почти произнесен. Но как нам быть с тем ужасом, который был бегом времени когда-то наречен?, - писала во вполне уже благополучном 1961 году Анна Ахматова.

Родившаяся 23 июня 1889 года на берегу Черного моря в Одессе, выросшая в Царском Селе девочка самой судьбой была предназначена стать царицей изящной поэзии, Прекрасной Дамой рыцарей-менестрелей вроде Николая Гумилева, знавшего веселые сказки таинственных стран про чёрную деву и страсть молодого вождя.

Ей не велено было пить с ним, мальчишкой озорным, вино, но она, нарушив приказ светлых глаз не поднимать, бродила за ним по иноземным столицам, потому что не хотела знать ничего веселее, чем увидеть возлюбленного.

Только угораздило ее, ветреную, талантливую хулиганку родится в России и жить в двадцатом веке, в котором расстреляли Гумилева, сгноили в застенках Николая Пунина, долгих десять лет травили в лагерях сына Льва.

Названная советской властью типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии, не желающей идти в ногу со своим народом, бражница и блудница, еще в сороковом написала Стансы, которые ни один властитель не согласится выбить на Спасских воротах. А надо бы.

Стрелецкая луна, Замоскворечье, ночь.

Как крестный ход идут часы Страстной недели.

Мне снится страшный сон - неужто в самом деле

Никто, никто, никто не может мне помочь?

В Кремле не надо жить - Преображенец прав

Там древней ярости еще кишат микробы:

Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы,

И Самозванца спесь - взамен народных прав.