Разумеется, главным событием этого концертного дня стал Денис Мацуев. Он пронесся над Сочи, как ураганный ветер и короткий проливной дождь, что залил набережную города с образованием непроходимых луж. Денис прилетел из Амстердама и сразу после концерта отправился в родной Иркутск. Похвальная забота о соотечественниках. Сегодня те артисты, кого с удовольствием принимают на Западе, как правило, родной дом не жалуют. Г-н Мацуев – ярчайшее исключение. Разумеется, вместе с участниками фестиваля г-ми Башметом и Гергиевым.
Начался концерт с дивертисмента Моцарта при «зачехленном» рояле. Оркестр «Солисты Москвы» выступил в непривычной для себя роли – группы «разогрева». После царствовавшего на этой сцене Баха, легкий и воздушный Моцарт публику раскрепостил. Еще один моцартовский концерт - №17 Соль мажор уже с участием пианиста окончательно закрыл тему тяжелой немецкой артиллерии. Таким способом, г-н Мацуев отдал дань австрийскому, почти немецкому композитору. Надо заметить, что на фоне «Солистов Москвы» и Дениса Мацуева вчерашний Берлинский оркестр со своим клавесином казался командой из второй лиги. Русские – музыкальные гении!
Главным событием вечера стал концерт Дмитрия Шостаковича До минор для фортепиано и солирующей трубы с оркестром. Говорят, что этот знаменитый концерт Шостаковича тесно связан с кино. В юности будущий композитор подрабатывал тапером в кинотеатрах и в прозвучавшем концерте киношные звуковые треки первой трети ХХ века слышны, как говорится, невооруженным слухом. Причем, г-н Мацуев при исполнении концерта настолько входит в образ, что сам представляет собой живое кино. Он не только гениальный пианист, но и превосходный актер. Его жестикуляция во время исполнения сродни мимике героев немого кино. Без каких-либо слов он также вздымает руки к небу, также закатывает глаза…
Понятно, что Шостакович – не Бах ( сравниваем с тем, кто чаще звучит на фестивале). В нем – некоторая прямолинейность и безумная энергетика 20-30-х годов. Порой, уже и с трагическими нотками. Позднее они выльются в искореженный металл и военно-полевой марш знаменитой блокадной симфонии. В исполняемом концерте До минор этого еще нет. В середине даже звучит сольная партия трубы, словно пионерский горн героев Аркадия Гайдара, которым скоро придется осваивать ГУЛАГ и окопы. Музыка навевает в памяти кадры «Кубанских казаков», «Ивана Грозного» и даже «Броненосца Потемкина». Мацуеву удается проигрывать эти сполохи одновременно. Его исполнение заставляет принять как аксиому, что та эпоха, когда писался концерт, была тяжелой, но героической. Без горького недоумения и безнадежности, которая зазвучала через сорок лет в произведениях Альфреда Шнитке.
Но Шнитке сегодня можно и не вспоминать. Г-н Мацуев - гений-исполнитель произведений «на бис». Он завел зал, бросая его в жар и холод – от «Музыкальной табакерки» Лядова, исполняемой во второй и третьей октавах самыми кончиками пальцев, словно на челесте, до «Пещеры горного короля» Грига, где он колотит по басовым октавам как кувалдами. На сладкое – «Подмосковные вечера» с джазовыми аранжировками в четыре руки на рояле вместе с Юрием Башметом.
После этого волшебный туман рассеялся, сцена и зал опустели. Боги отправились к себе на Олимп. Один в Иркутск, другой – в неизвестном направлении в сопровождении очень важного лица из Москвы.
