В середине октября в Госдуме прошли парламентские слушания «О проблемах законодательного регулирования театральной деятельности». В них приняли участие ведущие театральные деятели нашей страны: А. Калягин, Ю. Любимов, Г. Хазанов и многие другие. В ходе слушаний страсти накалились не на шутку. Сегодня «АН» публикуют выдержки из самых ярких выступлений.
А. Калягин – председатель Союза театральных деятелей:
- Здесь находятся люди, которые все понимают. Они слушают, поддерживают, но ничего не меняется. Все потому, что в государственном аппарате сидят бухгалтеры. Они не хотят признавать нерыночную природу театра.
Кто должен руководить театром? В свое время мы предложили три варианта: театром руководит директор; театр возглавляет художественный руководитель; директор и художественный руководитель осуществляют совместное руководство. До недавнего времени использовались все три варианта. Но в последние годы стали говорить, что это противоречит действующему законодательству. Все слышали о голодовках и забастовках в театрах. Сейчас в Архангельске только закончилась.
Из зала:
– Еще не закончилась, простите. Я – главный режиссер. Ужас, что творится.
А. Калягин:
– Чаще всего эти конфликты связаны с тем, что труппа разделяется. В одном случае верх берет сторона правящего директора, в другом – бесправного режиссера. Мы входим в противоречие с законом, причина – не учтена специфика нашей сферы.
Другой закон – 94-ФЗ. Когда его называешь, в театре все вздрагивают. Чтобы заказать костюмы, мы должны объявить тендер. Выигрывает тот, кто дешево берет. Вполне может случиться, что мастерская по пошиву шинелей будет шить платья для Раневской в «Вишневом саде». Ну анекдот просто.
Реформа государственных и муниципальных учреждений проводится на основании недавно принятого закона 83. Он направлен на снижение финансирования бюджетных учреждений, в том числе в сфере культуры. В пояснительной записке к проекту закона читаем: «Бюджетные учреждения нового типа имеют большую хозяйственную самостоятельность, смогут больше зарабатывать сами. Это позволит снизить нагрузку на государственный бюджет». Вот она, неприкрытая мечта бухгалтеров – оздоровить бюджет за счет сокращения затрат на культуру. А то, что в результате этого она сдохнет и будет вынуждена пойти на толкучий рынок услуг, как это уже сделало телевидение, это их не волнует.
Был такой анекдот про психушку. Психи договорились, что не будут рассказывать анекдот, а будут просто называть его номер. Называешь номер – все смеются. У нас такая же психушка. Называешь номер закона – все начинают смеяться. Сколько же в этом смехе презрения!
Ю. Любимов – художественный руководитель Московского театра на Таганке:
– Как-то меня спросили, как вами управляют? Я всегда сам управлял собой. Я сказал – буду и директором, и руководителем. И хорошо стал себя чувствовать. Искусство – дело индивидуальное. Мне это даже в армии лейтенант говорил: к бойцу надо подходить индивидуально. Но почему же вы к нам подходите все время скопом?
Я должен сказать, если вы действительно не будете к нам подходить персонально, ничего у вас не выйдет. Всему государству надо научиться подходить к гражданину индивидуально, а не присылать бумажки – подразделение такое-то, двинуться туда-то.
Так нельзя работать. Поверьте старику. Мне 93 года. Я работаю на свою страну с 14 лет. Даже когда меня попросили покинуть страну, я и там работал так, что не позорил, что я русский. Почему же вы не хотите доверить элементарные вещи, контрактную систему? Весь мир работает по контрактной системе. И она укрощает даже «звезд». Законы никакого отношения к искусству не имеют. Есть школа Рафаэля, Микеланджело. Это искусство, оно индивидуальное.
Г. Хазанов – руководитель московского Театра эстрады:
– Много лет назад я был на гастролях и жил в номере с одним замечательным музыкантом. К нему в гости пришел цирковой артист. Я уже лег, они тихо беседовали. И вдруг я слышу, как пришедший (он был клоун) в полной тишине говорит: «Шура, катастрофа!» Сон пропал. Я подумал, что сейчас будет речь о диссидентстве или о чем-то животрепещущем. Он пять раз говорил: «Катастрофа, катастрофа. В России нет коверных». Очень похоже, весь сегодняшний разговор сводится к тому, что в России нет коверных.
Что я имею в виду. Выходят люди, рассказывают о своих проблемах и задают риторический вопрос: почему до сих пор нет закона? Да потому что он не нужен. Когда нужно было менять президентский срок, это приняли немедленно.
Закон о театре? Чего они там копошатся? Чего им там плохо? Пусть скажут спасибо, что это дают. На хрен они вообще нужны! Вы понимаете или нет? Вдруг говорят, нет, надо провести совещание. Впереди выборы президента, и надо этим воспользоваться. Только не ясно, к кому из двух идти, чтобы как-то облегчить ситуацию.
Лукавство все, лукавство. О каком спасении театральной культуры может идти речь, когда миллиарды рублей тратятся на чудовище, которое называется телевизионным пространством! Как может несчастный театр конкурировать с тем, что мы видим, включая телевизор? Нечего лукавить. Государство должно взять на себя обязанность содержать такое количество театров, какое оно в состоянии содержать. Все остальное – размазанная по стене нищета.
Я бы очень хотел, чтобы кто-нибудь из двух наших лидеров действительно понял: театр – это последнее, не считая музеев, что нужно спасать. Все остальное уже погибло.
М. Евраев – начальник управления Федеральной антимонопольной службы по контролю за размещением государственного заказа:
– Я хотел бы сказать некоторые вещи, которые не понравятся сидящим здесь. Первое: не стоит демонизировать ситуацию с 94-ФЗ. Сам накал страстей такой, что он удивляет. Такое чувство, что скоро детей будут пугать 94-ФЗ. Я просил бы обратить внимание, что мы всю творческую сферу делим на две части. Первая имеет отношение к творческой части, а вторая – к хозяйственной.
Если говорить про творческую часть, то мы вышли на поправки в 94-ФЗ. Эти поправки к 55-й статье в отношении творческих профессий. В общем-то надо просто спокойно садиться, обсуждать. Мы для себя делаем четкую границу – творческая часть и хозяйственная часть. В отношении хозяйственной части должны быть процедуры. Может быть, они не те, которые нужны, давайте их обсудим.
Сфера культуры у нас находится не в безвоздушном пространстве. И наверное, поражена теми же самыми болезнями, которые есть в нашем обществе. Понимаете? Отсутствие конкурентной среды или коррупция. Я вам жестко скажу – есть злоупотребления. Мы и Министерство экономического развития открыты для диалога. Думаю, что если спокойно сядем и рассмотрим все проблемные вопросы, то мы по ним сможем найти решение.
У нас существует не только хорошее, но и плохое в любой сфере. Сегодня много говорилось, что сфера культуры – это та сфера, для которой бюджет должен увеличиваться. Только если мы с вами сейчас проведем парламентские слушания по образованию, науке или медицине, все они скажут то же самое. Поэтому я думаю, что вопрос просто в диалоге. Мы к такому диалогу открыты и готовы. Надо все обсуждать и переходить к конкретным поправкам.
А. Калягин:
– Я вижу, вы чиновник высочайшего класса. Выйти и говорить ни о чем. Вас ждет большое будущее. Может быть, вы будете министром. Слава богу, я не доживу. Вы ничего не поняли – мы не кричим, дайте нам денег. Мы говорили о принципах, которые должны лежать в основе. Культура – это благо. Вы стоите в костюме – это благо. Не голый с пальмы соскочил – это культура. Вы все время говорите: давайте сядем, обсудим. Мы уже который год сидим и обсуждаем эту ситуацию.
М. Евраев:
– С кем? Внутри себя обсуждаете?
А. Калягин:
– Мы хотим услышать нормальный диалог, что культура – это та сфера, в которую нужно вкладывать, как в оборону вы вкладываете.
М. Евраев:
– Понятно. Я вас услышал, вы меня извините…
А. Калягин:
– Каждый из нас может тут харкать кровью и говорить, как с 94-м поступать. А как нам быть, если завтра премьера, а костюм героини не тот? Как мы сможем устроить тендер?
М. Евраев:
– На мой взгляд, вы очень некорректно выступаете.
А. Калягин:
– Очень некорректно, очень.
Председательствующий:
– Да, у нас сейчас отбирание трибуны друг у друга будет…