Настоящее безумие захлестнуло Европу после выхода романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» в 1831 году. Имя Эсмеральды гимназисты старательно выводили на полях своих книжек, а домашних собачек называли в честь Джали - козочки главной героини. Популярность сопровождает романтический сюжет и по сей день. Мюзикл «Нотр-Дам де Пари» еще недавно бил все кассовые рекорды. В нынешнем театральном сезоне сразу два крупнейших музыкальных театра Москвы взялись «возделывать» сюжет Гюго на своих площадках.
Имперский балет
К новогодним праздникам первый театр страны устроил в своих стенах еще одну реконструкцию. На этот раз к легендарному балету «Эсмеральда», созданному хореографом Перро в Лондоне еще в 1844 году, а впоследствии переработанному Петипа уже в Санкт-Петербурге, обратился худрук балета Большого театра Юрий Бурлака и его соавтор - питерский хореограф Василий Медведев.
Они приспособили этот балет к условиям XXI века. Теперь действие должно развиваться стремительно и динамично, а модная в XIX веке пантомима cовременному зрителю непонятна.
Тем не менее основные детали оказались сохранены. На сцену, как и в императорском спектакле, выбегает даже всамделишная козочка Джали. Точно такую заселяла в свой знаменитый особняк и фаворитка последнего русского царя Матильда Кшесинская - чтобы привыкала к танцовщице.
В Большом особенно не мудрили. И в малогабаритные квартиры нынешних прим козу заселять не стали. Ее заменили козленком, который отчаянно упирался и никак не хотел выходить на сцену.
Восстановленными в новой премьере оказались и сцены в жилище Эсмеральды. Вот цыганка (Мария Александрова, Наталья Осипова) пишет на стене имя своего возлюбленного - Феб. Правда, столь решительно, что зрители долго еще рассматривают в бинокли, приличное ли слово из трех букв начертали на стене балерины.
Эстетическим центром спектакля стала сцена второго акта. Для любителей советской классики здесь сохранена популярнейшая вставка в балет Агриппины Вагановой «Диана и Актеон», без которой сегодня не проходит ни один балетный конкурс. В этом па-де-де блистал своими непревзойденными трюками Иван Васильев.
Несмотря на перегруженность второго акта идущими подряд сразу тремя па-де-де, действие особо не затягивается. Ну а эклектика вообще присуща балетам Петипа. Все благоглупости и нелепости, которыми переполнен нынешний вариант, придают ему особое очарование старинной вещицы.
Заканчивается изящная подделка под старину кукольным спасением роковой плясуньи от виселицы. Счастливая концовка вполне укладывается в балетную эстетику XIX века. Чудесно воскресший после смертельного удара Феб (особенно хорош в этой партии был Александр Волчков), конечно, успевает с королевским указом о помиловании возлюбленной. С эшафота цыганка Эсмеральда отправляется прямо под венец.
По советским канонам
Ровно на месяц опередил премьеру «Эсмеральды» в Большом энергичный Музтеатр им. Станиславского и Немировича-Данченко. Хитроумные менеджеры из «Стасика» противопоставили главной балетной премьере года возвращение не менее легендарного спектакля. «Эсмеральда» знаменитого хореографа и одного из основателей Музтеатра Владимира Бурмейстера - это один из столпов эпохи драмбалета.
Всего лет пять шедевр советских лет отсутствовал в репертуаре. Однако в «Стасике» решили не отставать. Верно угадав веяние времени, возвращение решили подать как премьеру.
В отличие от имперского балета, реставрированного в Большом, здесь все на своих местах. Нет лишь безнадежно влюбленного в плясунью романтика Гренгуара. Зато у Эсмеральды (Наталья Ледовская, Наталья Крапивина), похищенной цыганами в младенчестве, согласно роману Гюго, появляется мать (Инна Гинкевич). И в противовес хеппи-энду Большого в «Стасике» прекрасная цыганка безжалостно отправлена на виселицу.
Команда во главе с руководителем возобновления - балетным худруком Сергеем Филиным - мало что изменила в шедевре. Разве только тройке «королей» парижских нищих (Илья Урусов, Сергей Мануйлов и Дмитрий Романенко) водрузили на голову «дурацкие колпаки».
Как и предписано соцреалистическим каноном, народные массы парижских улиц создают «революционную ситуацию» прямо по Карлу Марксу. В «Эсмеральде» же Большого, надо заметить, народ представлен сбродом, отбрасывающим под покровом ночи свои костыли, чтобы грабить прохожих. Чей народ более правильный - судите сами...
Возлюбленный Эсмеральды капитан Феб в «Стасике» изображен извращенным представителем высшего сословия, отъявленным негодяем, склоняющим девушку к сексуальным утехам. Переехавший в Москву из Швейцарии Семен Чудин, игравший Феба в первом составе, успешно прошел адаптацию в Музтеатре. Образы же архидьякона собора Клода Фролло, как, впрочем, и Квазимодо, в обеих балетных версиях решены исключительно как пантомимные и проходные.
Несмотря на прошедшие почти шестьдесят лет со времени создания, спектакль нисколько не устарел. А благодаря мастерски сделанным готическим декорациям Александра Лушина смотрится прямо как голливудская мелодрама.