Фильм Йоргоса Лантимоса «Бедные-несчастные» на последнем вручении «Оскаров» хоть и существенно уступил «Оппенгеймеру», но всё же с четырьмя статуэтками стал вторым по значимости триумфатором. Его жанр и стиль трудно определить, и даже почтенные критики прямо пишут – это «вынос мозга». Роман взросления завёрнут здесь в фольгу роскошного, буйного, барочного макабра.
Греческий мастер Лантимос всегда снимал кино, в центре которого – антропологические эксперименты. В «Лобстере» у одиноких героев есть 45 дней, чтобы найти себе пару и избежать усыпления. В «Клыке» детям запрещают покидать уютную родительскую усадьбу и залихватски врут про устройство внешнего мира. В «Бедных-несчастных» режиссёр идёт намного дальше.
В викторианском Лондоне женщина в синем платье (Эмма Стоун, получившая «Оскар» за лучшую женскую роль) бросается с моста в бирюзовую воду. Великий хирург Годвин Бакстер (Уиллем Дефо) находит её прибившееся к берегу Темзы тело. Женщина была беременна, ребёнок в её чреве ещё жив, и профессор Бакстер уделывает булгаковского профессора Преображенского – вместо опытов с собачками пересаживает женщине мозг её ребёнка и оживляет. Своё создание он нарекает Беллой.
Профессор Бакстер сам по себе «перекроенный» персонаж. Его лицо испещрено шрамами, поскольку отец-хирург использовал тело сына для самых бесчеловечных опытов: «Чтобы узнать то, чего никто не знал». Теперь герой не может жениться, а перед обедом ему необходимо подсоединиться к хитрому препарату с искусственным желудочным соком. Он и учёный, и вынужденный одиночка, а Дефо блистательно исполняет двойственное отношение Бакстера к Белле: она для него и дочка, называющая его Господом (от английского Godwin – God), и экспериментальный материал.
Белла не знает ни стыда, ни слова «нельзя», ни других условностей. Хочется бить тарелки – будет бить. Хочется дать в пятак вместо «здрасьте» лаборанту Максу Маккэнделсу (Реми Юссеф), приглашённому Бакстером конспектировать биологическое развитие Беллы, – не надо сдерживаться. А что начнётся, когда она откроет для себя радости самоудовлетворения и её потянет из дома Господа в мир за забором!
Рассматривать «Бедных-несчастных», разумеется, нужно с оглядкой на классику научно-фантастического жанра – «Франкенштейна» Мэри Шелли. Профессор Бакстер даже похож на безымянное чудовище в исполнении Бориса Карлоффа из экранизации 1935 г. «Невеста Франкенштейна». Поначалу кажется, что и герой фильма Лантимоса создал в лице Беллы монстра, от которого наплачутся и он сам, и окружающие. Да и образ Полиграфа Полиграфовича Шарикова шепчет нам, что искусственно формировать человека – общественно опасная гордыня. Но режиссёр ведёт сюжет в другую сторону: личность Беллы бурно развивается. Она ведь ни в чём себе не отказывает – значит, мозг постоянно получает не только ценный опыт, но и бурный прилив серотонина и эндорфинов. Послушная Фелисити (Маргарет Куолли), которой Господ сделал аналогичную операцию, так и остаётся недалёким ребёнком.
Конечно, эксцентричная Белла вызывает живейший интерес мужчин. Мутный адвокат-нарцисс Дункан Веддерберн (Марк Руффало) увлекает барышню в игрушечно-конфетный Лиссабон. Но мало ему утех с юной красавицей – хочет обладания не только её телом, но и душой. Кончится для него это разорением и психиатрической клиникой, потому что для Беллы чужие предрассудки – что об стенку горох. Как это – можно съесть только одно вкусное пирожное? Она будет их лопать, пока ей не надоест!
Пресытившись эротическим жанром, Белла увлекается философским. На стимпанковом лайнере, идущем в Афины, она знакомится с пожилой интеллектуалкой Мартой (Ханна Шигулла) и циником Гарри (Джеррод Кармайкл), которые объясняют ей, что понимать суть религии или капитализма не менее приятно, чем скакать верхом на мужчине. Белла предпочитает сравнивать радости жизни самостоятельно: устраивается на работу в парижский бордель, а на заработанные деньги оплачивает своё образование, становясь всё более свободным и рациональным человеком. Всплывшего из прошлой жизни мужа-узурпатора она вовсе даже не травит ядом, а элегантно пересаживает ему мозг козы посредством хирургической операции.
Со стороны может показаться, что Лантимос решает историю Беллы Бакстер как феминистскую историю успеха: мол, каждый встречный мужик норовит запереть её в сундук, а она всех их оставляет с носом и в слезах. Это объяснило бы смысловой отход фильма от его литературной основы – одноимённого романа шотландского писателя Аласдера Грея. У Грея главная тема не столько гендерная, сколько колониальная: перепаянная мёртвая женщина с мозгом собственного ребёнка – это Шотландия времён Просвещения, спорящая о том, что делает человека человеком. Лантимос предлагает свой ответ, годный не только для женщин: следование своим ценностям, нереагирование на чужие манипуляции. «Бедные-несчастные» оказывается антитезой роману Шелли: во «Франкенштейне» мы следим за созданием мужчины без помощи женщины, а тут нам предъявляют даму, лишённую традиционного женского воспитания.
Фильм неслучайно поначалу подаётся чёрно-белым, наливаясь яркими красками по мере развития личности героини. Чем больше в ней прибавляется разума, тем ярче становится картинка, пока всё не затапливают свет и цвет. Эстетика «Бедных-несчастных» – отдельное удовольствие. Лантимос и здесь взял лучшее от самых пёстрых и весёлых кинобалаганов последних лет, которые представляли Тим Бёртон и Терри Гиллиам, Питер Гринуэй и Баз Лурман. Но умудрился не превратить всё в мазню и сохранить собственный стиль.