Историческая драма израильтянина Гая Наттива «Голда. Судный день» вышла на экраны аккурат к полувековому юбилею войны Судного дня. Это вовсе не байопик с обилием батальных сцен – «Голду» хочется назвать моноспектаклем о сильной женщине, которой сыграть историческую роль выпало в самый неподходящий момент жизни. Премьер-министр Израиля Голда Меир воплощена в фильме Наттива без капли бронзы, но с повышенным содержанием человечности.

Израильская военщина

Голда Меир родилась в Киеве в 1898 г., но выросла в США и с конца 1920-х была активисткой сионистских организаций. У евреев тогда было много причин обижаться на западные державы. Ещё в 1917 г. министр иностранных дел Великобритании лорд Бальфур сообщил главе британской еврейской общины лорду Ротшильду, что правительство одобряет создание «еврейского национального дома» в Палестине. Эту записку из 67 слов многие сочли британским обязательством дать основанию Израиля зелёный свет. Но вместо этого Британия в 1922-м создала на 4/5 территории Палестины арабское государство Трансиорданию. Да и в оставшуюся часть евреев пускали очень ограниченно, даже когда Гитлер разворачивал по всей Европе свою антисемитскую политику. Поэтому после войны евреи своего уже не просили, а требовали.

К 1948 г. многое зависело от позиции СССР, и для наблюдателей стало неожиданностью, когда советский представитель Андрей Громыко в ООН выступил за. Вероятно, Сталин полагал, что Британия в послевоенном мире продолжит контролировать Ближний Восток через зависимые от неё Ирак, Египет и Трансиорданию, а еврейское государство в центре региона вполне может стать оплотом СССР. А первым послом Израиля в Союзе стала Голда Меир, до того собравшая в Америке астрономические 50 млн долларов на закупку вооружений. Есть версия, что отоваривали их в советской части Восточной Европы и с санкции Кремля.

После Шестидневной войны следующая большая арабо-израильская заруба – это война Судного дня в октябре 1973 г., когда премьер-министром была как раз Голда Меир. Хотя Израиль снова победил, началось всё для него катастрофически: внезапная атака в день еврейского праздника, большие потери, быстрое продвижение египетских и сирийских войск вглубь страны. Голда Меир не в лучшей форме: ей 75 лет, она больна лимфомой и еле двигается на болеутоляющих. Она хотела уйти в отставку ещё два года назад, но её уговорили остаться, чтобы потом упрекать: дескать, считала ворон, когда нужно было нанести по противнику превентивный удар. Да ещё вроде как дала американцам слово этого не делать, чем подвергла опасности сам факт существования своей небольшой страны.

Рамкой для фильма Наттива как раз и является разбор полётов: Голда прибывает на заседание Национальной следственной комиссии Аграната, которая в 1974  г. пытается выяснить, по чьей вине армия обороны Израиля потеряла 2, 6 тыс. бойцов за 3 недели. Хотя арабы потеряли вчетверо больше.

Дым Отечества

Создатели фильма «Голда. Судный день» наверняка не забывали, что желающие посмотреть биографию легендарного политика могут обратиться к голливудской картине 1982 г. «Женщина по имени Голда», в которой 67-летняя Ингрид Бергман сыграла свою последнюю роль. Нет в «Голде» и великого патриотического акцента, как в «Мюнхене» Стивена Спилберга, где после расстрела израильских спортсменов на Олимпиаде 1972 г. та же Голда Меир (Линн Коэн) запускает «операцию возмездия» Моссада против террористов. Надо признать, что «Голда» – фильм с невысоким бюджетом, которому не хватает батальных сцен, а также линии героического еврейского танкиста на Синае или женщины-пулемётчика на Голанах. Это скорее штабная драма, где война показана через призму совещаний первых лиц.

В «Голде» чувствуется влияние «Тёмных времён», где загримированный до неузнаваемости Гари Олдман в образе Уинстона Черчилля руководит Британской империей в войне из затемнённой спальни, по полу которой шлёпает босыми ногами от кровати к графину с виски. Для образа Голды Меир (Хелен Миррен) выбраны столь же непарадные штрихи: прокуренные жёлтые пальцы, отёкшие ноги, щелчок зажигалки «зиппо», полные скорби глаза под чёрными растрёпанными бровями. Миррен хороша в двух ипостасях: прожжённого политика, мгновенно принимающего далеко идущие решения, и одинокой старушки, которая с трудом передвигается по тёмным коридорам и по ночам слышит крики солдат, погибших вследствие её «крутых» решений.

Кажется, её не слишком беспокоит собственная участь. Она нехотя и тайно ездит в сопровождении преданной ассистентки Лу Каддар (Камилль Коттен) в больницу на сеансы радиотерапии, но не перестаёт дымить сигаретой, даже просыпаясь по ночам. При этом она женщина, воспитанная в патриархальной культуре: собирая у себя дома главных силовиков страны, предлагает им к кофе собственноручно испечённый шоколадный торт. Голда временами и ведёт себя как женщина, на которую градом сыплются требующие немедленного решения военные вопросы: пытается отсидеться за закрытыми дверями, крича, что ничего не понимает в стратегии и тактике боя. Когда юные призывники оказываются окружены египтянами на Синае, она отправляет им подмогу, которая несёт огромные потери. По мере того как ситуация ухудшается, она просит ассистентку Лу то убить её в случае капитуляции, то позаботиться о себе самой.

Тем не менее мы видим на экране очень сильную женщину. Закалённые в боях мужчины смотрят на Голду как на строгую, но любимую учительницу, которая скажет, что им делать. Хотя от напряжения в панику впадает даже слетавший на Голаны министр обороны Моше Даян (Рэми Хьюбергер): то бредит о применении ядерного оружия, то хочет подать в отставку. Будущий премьер Ариэль Шарон (Охад Кноллер), наоборот, готов вести солдат в самое пекло, чтобы заработать политический капитал героя. Голда останавливает его: «Арик, у вас ещё будет шанс стать премьер-министром, но помните, что у карьер политиков дурной конец».

Когда многим вокруг хочется изображать иллюзию деятельности, она имеет выдержку ждать. Как политик, она грамотно просчитывает египетского президента Анвара Садата: он шёл в жизни от триумфа к триумфу, пребывает в иллюзии собственной непобедимости и обязательно совершит крупную ошибку. Так и получилось: перелом в войне случился, когда безграмотные маневры египтян позволили Израилю форсировать Суэцкий канал. Голда и американского госсекретаря Генри Киссинджера (Лив Шрайбер) обыгрывает, вынуждая поставить Израилю боевые самолёты: вот, дескать, борщ, который нельзя не попробовать, чтобы не обидеть кухарку.

Делая основной акцент на сердобольности Голды, которая записывает в блокнот все потери израильтян, так или иначе ставшие следствием её решений, режиссёр Наттив чуть сгущает краски. Судя по кадрам хроники, реальная Голда Меир в свои 75 лет всё-таки была улыбчивее и живее, чем персонаж Хелен Миррен. Зато только камень не вспомнит, глядя на её игру, собственных бабушек, которые умели держаться и бороться за благо семьи из последних сил.