Его отец – выдающийся режиссёр Алексей Герман («Мой друг Иван Лапшин», «Проверка на дорогах»), мама – сценарист Светлана Кармалита, а дед – писатель Юрий Герман. Видимо, поэтому Алексей к своим работам относится избирательно. На его счету три полнометражных фильма («Последний поезд», «Garpastum», «Бумажный солдат»), которые удостоены высоких наград. Сейчас Алексей ГЕРМАН-младший снимает свой новый фильм о современной жизни «Под электрическими облаками».
- Алексей, несколько лет назад вы говорили: «Мой отец – творец, снимает гениальные фильмы. А я просто начинающий режиссёр». Ваше мнение о себе с тех пор изменилось?
–Я уже не начинающий режиссёр, но молодой. До сих пор живу с ощущением, что нет почвы под ногами. С другой стороны, такие сомнения полезны, их важно не терять. Иначе может произойти то, что происходит с именитыми режиссёрами после определённого возраста. Они вдруг прекращают хорошо снимать. Я долгое время не мог понять, с чем это связано. Взгляд же ни мог измениться? Не мог! Тогда почему он не видит?! Да потому что стал считать, что всё, что он не делает, – это выдающееся и замечательное!
– У вас три полнометражных фильма, которые удостоены всевозможных наград. Вы живёте по принципу: лучше меньше, да лучше?
–Режиссёр в нашей стране не должен быть очень богат. Иначе произойдёт смешение психологий, из творца превратишься в рантье, и на этом всё закончится. И если пытаешься заниматься видимостью коммерческого кино, которого на самом деле нет в России, то вся эта внутренняя суета будет тебя разрушать. Самое простое и самое опасное в режиссуре – увлечься частностями, мелочами.
– «Серебряный лев» Венецианского кинофестиваля вы получили за фильм «Бумажный солдат». О чём прежде всего подумали, когда узнали об этом?
– В момент вставания с кресла я подумал: «Нате вам! Выкусите!» Так мысленно обратился к людям, которые долгие годы терзали меня папой, мамой, дедушкой... Я в этом ещё никогда не признавался и говорю вам честно.
– Награды художника стимулируют или расслабляют?
–Есть хорошая фраза: «Можно презирать ордена, но лучше презирать, когда их имеешь». Получать награды приятно, это создаёт какой-то фундамент, даёт определённый багаж, но в повседневной работе они не помогают. Даже могут мешать, ведь существует опасность, что в какой-то момент ты начнёшь повторяться. Это не плохо, когда хороший режиссёр всю жизнь снимает один фильм, просто на разные темы. Например Эльдар Рязанов – один прекрасный фильм. Но таких, как Рязанов, единицы, и поэтому всё равно надо как-то меняться.
– Алексей Герман обещал в декабре наконец-то закончить «Трудно быть Богом»...
– Отец уже показывал законченную смонтированную версию. Я её видел. На мой взгляд, это крупнейшая за последние 30 лет русская картина.
– Некоторые кинематографисты не понимают, почему ваш отец так долго и тщательно снимает кино...
– А мне наплевать на таких кинематографистов! Отец снимает фильм на частные деньги. Это деньги людей, которые хотят получить произведение искусства. И он подходит к этому как к произведению искусства. Я вообще российских кинематографистов не люблю! Из-за их постоянных интриг, отсутствия поддержки друг другу, невозможности сформулировать общую индустриальную позицию, нежелания поддерживать молодых...
– Каков, на ваш взгляд, герой нашего времени в отечественном кинематографе?
–А его нет! Герой нашего времени – это тот, в кого поверят зрители. Тот, кого они видят в реальности. Не выдуманный полицейский, бандит или оппозиционер, а настоящий. Вот почему в своё время фильм «Бумер» стал народным? Потому что люди в нём себя узнавали. Беда нашего кино в том, что мы снимаем истории про выдуманных героев. Вот многие пытаются получить большие госсубсидии на патриотические фильмы и при этом всё ретушируют, снимают этакий труп. Они его накрасят, глаза ему подведут и говорят: «Посмотрите, он же уже почти живой! Дайте нам ещё 40 миллионов рублей, и завтра народ проснётся другим!» А проблема в том, что это труп! Живое показать страшно, потому что это может кому-то не понравиться.
– А вам бы хотелось снять фильм про героя нашего времени?
–Возможно, но мне не хотелось бы это делать лишь для того, чтобы продюсер заработал себе на новые гаражные ворота. Киноискусство должно иметь психотерапевтический эффект. Например, режиссёр Стивен Спилберг боится воды. И именно поэтому он снял фильм «Челюсти». Режиссёр должен высказывать свои ощущения о времени, которые для него важны в данный момент. Иначе не сможет двинуться дальше.
– Правда, что перед съёмками новой картины вы всегда пересматриваете фильм «Андрей Рублёв»?
–Правда. В повседневной жизни очень много шлака в голове накапливается. Даже если ты и не хочешь, то тебя всё равно втягивают в конфликты, интриги. В какой-то момент начинаешь понимать, что ты думаешь не о профессии, а о том, что про тебя там кто-то что-то сказал. А когда ты видишь настоящие вещи (Бергман, Антониони, Куросава, Тарковский), то приходишь в себя. Мы вообще с женой уезжаем работать в Питер. Потому что в Москве очень суетливо.