Заслуженная артистка России Диана Гурцкая – традиционный гость Национальной премии Добрых Дел «Сможем вместе!». В этом году на нашей Церемонии Диана как председатель Комиссии Общественной палаты РФ по поддержке семьи, материнства и детства поздравляла благотворительный приют для беременных девушек и молодых мам «Мамин домик» из Владимирской области. Поддерживать людей по зову сердца ей не впервой...
– Диана, вас тоже есть с чем поздравить! Недавно вы получили красный диплом магистра изящных искусств МГУ имени Ломоносова. Знания по этой специальности находят практическое применение в вашей жизни?
– Думаю, что каждое познание человеку всегда пригодится. Тем более у меня творческая профессия, она постоянно требует чего-то нового. Образование искусствоведа меня внутренне обогащает, и это огромное счастье. Я защищала диссертацию по музыкально-поэтическому творчеству Александра Вертинского. Окунуться в жизнь легенды было безумно интересно! Меня поразило, что уже тогда существовало понятие формата и неформата. Через сколько потрясений прошёл этот человек, но обрёл настоящую народную любовь и признание. На примере его биографии есть чему поучиться.
Я искренне благодарна двум профессорам главного ВУЗа страны – Елене Куриленко и Александру Лободанову за ту помощь и поддержку, которыми они окружили меня во время учебы.
В моей семье всегда ценили знания. Не квартиры, машины и путешествия – образование было главным. Мама мечтала, чтобы её дети получили серьёзные профессии. И я после Гнесинки не захотела останавливаться. Поступила в Институт современного искусства по классу вокала, а затем в МГУ. Жалею, что не пошла в своё время на психфак. Мне нравится разбираться в себе и помогать людям.
– Вы и так это делаете в своём благотворительном фонде «По зову сердца». Какие победы считаете самыми значимыми?
– Мне трудно говорить о победах, потому что всегда хочется сделать больше, чем получается. Мы стараемся помогать незрячим и слабовидящим деткам: укладываем их на лечение, помогаем с лекарствами. Недавно удалось решить проблему молодого парня из Астраханской области, Славы Глинкина. Его выселили из студенческого общежития из-за собаки-поводыря. С животными в общежитии находиться запрещено. Слава с детства лишён зрения, родителей нет. По закону ему положена квартира, которую не торопились предоставлять. Только с назначением нового прокурора Астраханской области – Александра Лычагина, который проникся бедой парня, удалось помочь. Но таких ситуаций много. Я понимаю, что это капля в море. Хотя в жизни Славы – это глобальная победа.
Настоящая гордость фонда и моё личное счастье – фестиваль «Белая трость» для детей с нарушениями зрения. Осенью он пройдёт в восьмой раз. Я езжу по России, провожу смотры в специализированных школах-интернатах, нахожу талантливых ребят. В феврале устраивала смотр в Перми. Но меня покорили даже не школьники – пятилетние малыши из детского сада. Группа «Росинка». Они такие милые и смешные! Было ясно, что они реально готовились: вышли в костюмах и выступали с такой отдачей! Все как на подбор – артисты. Я сразу заметила мальчика, который солировал, Савелия Полыгалова. Его вы непременно увидите в этом году на фестивале. Там же я познакомилась с шестилетней Варюшкой. Она настолько смелая! Выступала одна, без фортепианного сопровождения. Представьте себе: стоит крохотный малышок, до микрофона едва достаёт и поёт акапельно нежным таким голосом. Это поразительная картина! Я уже знаю, что в 2017-м на фестиваль поедет Варюшка. Конечно же, сложно выбирать. Дети все потрясающие. Но мы стараемся привозить в Москву около 20 участников разного возраста. Здесь ребята репетируют, поют в дуэте со звёздами, записывают диски, вместе с режиссёром ставят номера и устраивают волшебный концерт. Для них спеть вместе со Львом Лещенко, Алсу, Сергеем Лазаревым, Иосифом Кобзоном – это уже биография! И огромный опыт.
Для меня самой поддержка Ларисы Долиной и Игоря Николаева оказалась ключевым моментом. В 1995 году я выступала на конкурсе «Ялта – Москва – Транзит». Готовилась несколько месяцев, не спала ночами. Когда конкурс заканчивался, вместе с ним завершалась сказка. Мне было страшно, а что же дальше? Они тогда подошли и сказали: «Девочка, почему ты грустишь? У тебя очень хороший голос. Мы поможем». И учредили спецприз, который вручили мне. Я ведь никакого места не заняла, эту награду придумали, чтобы поощрить девочку, которая куда-то стремится.
– У участников фестиваля, наверное, тоже есть страх, что сказка закончится. После длительных репетиций они выступают на грандиозном концерте, а потом... карета превращается в тыкву? Что происходит с этими детьми дальше?
– Сцена – удивительный феномен. Почувствовав её раз, хочется выступать снова и снова. Эти ребята стараются петь везде: на концертах, на конкурсах и связывать свою жизнь с музыкой. Маленького Колю Василенко заметил Детский музкальный театр «Домисолька». После «Белой трости» Коля выступал на их фестивале «Цветик-семицветик» в «Орлёнке». Участница фестиваля Патриция Курганова попала на программу «Голос» в команду Александра Градского. Сейчас Пати преподаёт у себя в Минске, работает с детками в музыкальной школе и выступает на концертах. Связь с участниками никуда не пропадает, мы продолжаем общаться и при необходимости помогать.
– Вы много ездите по стране. Как оцениваете условия, созданные для детей в специализированных школах?
– Пермь меня обеспокоила. Там в школе для незрячих детей потрясающие, гениальные ученики, а педагогов нет. В программу не включены музыкальные занятия. Хотя для таких ребят музыка – важнейший способ познания мира. Я уже поговорила с министром образования и министром культуры Пермского края – они обещали помочь.
Сейчас с коррекционным образованием вообще происходят неприятные вещи. Общественная палата провела мониторинг доступности среднего образования для детей-инвалидов. За последние годы было закрыто несколько десятков коррекционных учреждений. Уменьшилось число школ, работающих по адаптированным программам. И, что ещё хуже, идёт объединение школ, предназначенных для разных категорий инвалидов. Например, в Череповце школу для слабовидящих детей объединили под предлогом ремонта со школой для слабослышащих. Любой специалист вам подтвердит, что это глубочайшая ошибка.
Поймите, я не против инклюзии. Меня вырастили и воспитали так, что я никогда не чувствовала, будто отличаюсь от других. И сына своего я отдала в комбинированный детский сад, где некоторые дети пользуются слуховыми аппаратами. Костя прекрасно с ними общался и у него не возникало вопроса: играть с ними или обходить стороной. Сейчас он учится во втором классе. Недавно ездил в Музей космонавтики с ребятами. Учительница потом рассказывала, когда он увидел таблички со шрифтом Брайля, тут же к ней подбежал с восторгом: «Марина Викторовна, смотрите, здесь моя мама будет читать! В следующий раз мы с ней вместе приедем, она нам всем почитает!» Для меня это многое значит. Ребёнок не должен на сурдоперевод или на шрифт Брайля как на экзотику смотреть. Но к этому его надо готовить, большую работу вести.
– Большинство родителей просто не задумываются о необходимости объяснить это детям...
– У меня был случай в Красноярске. Там в жилом доме должен был открыться реабилитационный центр для ребят с ограниченными возможностями. Знаете, кто был против? Не родители, бабушки местные! Они говорили: не можем смотреть на таких детей. Куда мы только не стучались! Потом уже к каждому жителю дома обратились с письмом. Кто-то закрывал двери, кто-то выслушивал. И в конце концов мы добились, чтобы этот центр начал работу. Недовольные говорили: любопытно, сколько же заплатили Диане Гурцкая, что она так заступается? Обидно слышать такое... Когда я сама проживаю жизнь этих ребят. Каждая их боль, каждый их сон, их грусть и радость – всё для меня близко. Я окончила интернат для незрячих детей в Тбилиси. Сейчас езжу по школам, и как будто в детство своё возвращаюсь. Мне знакомы мысли этих детей, запах этих школ. Я помню, какое счастье – любая внешняя информация, если кто-то заходит с улицы и проявляет к тебе интерес. Благо, сейчас таких людей становится больше.
Я благодарна моим коллегам, которые всегда с удовольствием общаются с подопечными фонда. Марк Тишман, Александр Олешко – очень отзывчивые. Дима Билан... Он, когда приехал знакомиться с мальчиком из школы Грота, привёз ему подарки на память. Сергей Безруков очень много сделал для наших детей. Он подарил нам своё кино – «Реальную сказку» с тифлокомментированием. Это было великолепно! Более того в Губернском театре Сергей поставил несколько спектаклей с тифлокомментированием. В том числе спекталь «Пушкин». Я безумно люблю театр! И многие незрячие его любят. Но нам трудно почувствовать счастье театра в полной мере. И, если уж тянуться к инклюзии, почему бы не дать нам такую возможность: в паузах не делать догадки, а слышать, что происходит? Безруков сделал всё филигранно. Я была удивлена и восхищена.
В кинотеатре «Иллюзион» сейчас адаптированные фильмы показывают. Мы на «Гусарскую балладу» ходили: я совершенно с другой стороны увидела это кино. Теперь мечтаю, чтобы в каждом кинотеатре любой новый фильм можно было так посмотреть. Чтобы молодой человек мог привести туда свою девушку, а родители – взять ребёнка. Вот, что такое настоящая инклюзия. Тогда все барьеры падут. Все стереотипы сломаются. И я верю, что рано или поздно так случится. Когда я была маленькая, эту тему вообще не затрагивали. А сейчас мы свободно говорим о себе.