Участники войны в Донбассе раскритиковали состояние НМ ДНР и ЛНР, а также дали прогноз результатов возможного наступления ВСУ

Собеседники еженедельной социально-аналитической еженедельной газеты «Аргументы недели» участники боевых действий в Донбассе, воевавшие на стороне ополчения и Народной милиции ДНР Станислав Обищенко и Владлен Татарский (псевдоним) рассказали о состоянии и реальном уровне боеготовности двух армейских корпусов непризнанных республик Донбасса. Сейчас они трудятся в области военной журналистики и поддерживают близкие контакты с ветеранами и действующими военнослужащими народной милиции ЛНР и ДНР. А также, очень часто выезжают на донбасский театр военных действий.

- Мой вопрос адресован и к Станиславу, и к Владлену, как вы оцениваете состояние ополчения Донбасса, его боеспособность, вооружение. В состоянии ли непризнанные республики успешно противостоять наступлению ВСУ если таковое состоится?

      Владлен: «Ополчение Донбасса появилось в 2014 году закончилось в 2015, за год его переформировали в корпуса народной милиции. То есть, из полупартизанского разрозненного формирования сделали полноценную армию по образу и подобию российской, та же штатная структура, уставы, форма. Плюсы такой реформы очевидны – появилось какое-то централизованное управление, не просто разрозненные группы, как весной 2014 года, которые воевали каждая как ей вздумается. Когда все определяли бойцы сами, сегодня он держит позицию, завтра, никого не предупредив, он её может покинуть. Процветала махновщина, не всегда приказы исполнялись, каждый доброволец был сам себе на уме. В ополчение шли не 18-ти летние юнцы и не 20-ти летние более зрелые молодые люди. В ополчение шли взрослые мужики мотивированные воевать и рисковать жизнью ради защиты своих идеалов, своих семей, домов». 

      Станислав: «Когда война в 2014 началась, в Донецкой области встало под ружье большое количество рабочего класса – шахтеры, металлурги, водители и т.д. Такой приток был возможен, потому что во время боевых действий предприятия в своем большинстве не работали, руководство заводов покинуло Донбасс. А простому люду пришлось взять в руки оружие и идти защищать свой дом. Длились активные боевые действия до 2016 года. Когда все это поутихло и бои перешли в вялую позиционную стадию. Многие бойцы начали уходить из ополчения. Кто-то уехал в Россию, другие вернулись на свои предприятия, которые к тому моменту начали потихонечку снова работать. Либо возвращались старые хозяева шахт и заводов, либо появлялись новые.  Еще года через полтора, два начали уходить люди (воевавшие в 2014 -2015 годах), у которых хватило терпения продержаться в окопах дольше всех. Они уже покидали ополчение, преобразованное в регулярные войска, получившие формальное наименование «Народная милиция» (НМ). На их смену начала приходить молодёжь. Это, как вы понимаете, не обстрелянные бойцы, не принимавшие участия в активных боевых действиях. К тому же новобранцев было значительно меньше тех, кто покидал ряды НМ».

  Фото: Станислав Обищенко  

Владлен: «Отток ополченцев начался, когда начались эти армейские порядки с жесткой дисциплиной где-то здравой, где-то – нет. Военные действия поутихли и начался явный перекос. Служба в создаваемых армейских корпусах ДНР и ЛНР превратилась из военной, в рутинную армейскую службу мирного времени. То есть, когда организовывались корпуса получилось так, что упор делался не на их боеспособность, а главным считали -наведение армейского порядка и на установку жесткой дисциплины. При этом подготовка к реальным боевым действиям велась спустя рукава. Пассионарные люди, которые хотели убивать врага и полноценно воевать, стали быстро покидать эти вновь образованные корпуса. В народную милицию стали набирать всех желающих. В основном туда пошли люди не мотивированные, способные лишь не шатко не валко тащить армейскую лямку. Частенько на службу принимались лица с низким морально-психологическим уровнем. Среди комсостава и сейчас уже многие без боевого опыта. Состояние войск, особенно пехотных подразделений – удручающее, из-за низкой боевой готовности, неукомплектованности личным составом, из-за плохого состояния боевой техники. Поскольку в ротах и батальонах солдат не более 40% от штата, в наряд и на боевую службу им приходилось ходить намного чаще. Судите сами: полноценного отдыха нет, выходных и отпусков также практически нет. А служат сейчас взрослые семейные люди. И получается, что несмотря на относительное затишье на фронте они месяцами не видели своих родных. Это стало причиной оттока ещё большего числа личного состава».

Станислав: «К концу 2019 года сложилась такая ситуация, что в некоторых подразделениях оставалось не более 30% личного состава. Понятно, что при отсутствии активных боевых действий этого вполне достаточно. Фронт был прикрыт, дыр практически не было. Но, и резерва не было. На передовую были выведены Внутренние войска МВД ДНР. С началом эскалации боевых действий в 2021 году, на фоне угрозы наступления ВСУ многие СМИ стали писать о том, что НМ не готова встретить врага, из-за крайней неукомплектованности подразделений и частей, а также по причине их низкой боевой готовности».

- Что ж, поведайте нам, в каком состоянии части и подразделения армейских корпусов Донбасса находятся сейчас, каков их уровень боевой готовности?

    Владлен: «Стоит сказать о состоянии боевой техники в НМ. Самое плохое положение в мотострелковых подразделениях. У них – техника старая, большой процент неисправных бронемашин. В основном на вооружении стоят древние БМП1. Машины весьма поношенные, требующие капитального ремонта, очень часто бывает, что на той или иной машине не функционирует радиостанция или неисправна пушка. Никаких полноценных учений с экипажами БМП не проводится. Как известно, чтобы умело воевать, надо готовиться к реальной войне. Мехводы (механики-водители – «АН») не получали необходимую практику вождения в условиях боя, с экипажами занятий на боевое слаживание не проводилось. Максимум, что делалось, так это проводились примитивные стрельбы. БПМ выдвигалась на огневой рубеж и вела огонь по мишеням из стоячего положения. Для боя такая подготовка не достаточна.  Для, только что призванных новобранцев такие занятия может и полезны, но для подготовки к реальному бою требуется нечто большее.

    Что касается артиллерии. Первоначальный состав канониров поменялся уже несколько раз. Новобранцы артиллеристы порой не знают с какой стороны подойти к орудию. Их обучение проводится из рук вон плохо. Танковые подразделения находятся в несколько лучшем состоянии. В танковых батах (батальонах – «АН») машины хотя бы выглядят внешне презентабельно. Танки, вроде бы как, покрашены, укомплектованы всем необходимым. Сами бойцы хорошо экипированы, рюкзаки, котелки всякая другая всячина у них есть. Но, вот, например, в 2017 году понадобилось бросить в бой танки и оказалось, что подготовка экипажей была, мягко говоря, неудовлетворительной. Пришлось комплектовать сводные экипажи. Механика-водителя брали из одного подразделения; стрелка-наводчика из другого, можно сказать скребли по сусекам. Обязанности командиров боевых машин выполняли сами офицеры.

Я был командиром отделения разведчиков и сужу по тому, в каком состояли была бригада, в которой я служил. По рассказам моих знакомых из других соединений, там примерно происходило то же самое. Как говорится, плюс - минус, где-то лучше; где-то хуже. Но, в целом, можно сделать вывод, что корпуса НМ Донбасса обучены плохо и как таковая боевая учеба в них ведется на низком уровне. Из всего состава корпусов можно выделить не более двух батальонов, которые поддерживают боеготовность на высоком уровне и где ведется по-настоящему подготовка к реальным военным действиям. А остальные проводят батальонные тактические учения не чаще, чем раз в год.  И то, сценарий этих маневров не отвечает нужным требованиям. Хочу отметить, что стрелковая подготовка у большинства военнослужащих слабая. Отличаются в положительную сторону, разве что - снайперы. Но, не во всех подразделениях, главным образом в батальонах спецназа. Эти снайперски пары реально хорошо работают и показывают высокий боевой результат. Валят укропов в большом числе».

- Что вы можете рассказать о состоянии передней линии обороны? Кто там находится, как оборудованы позиции?

Владлен: «На передовой состояние инженерных сооружений отвратительное, фортификация исполняется не по науке, а как придется. Грамотных офицеров, а особенно из инженерных войск на Донбассе явно не хватает. Некому прийти показать, как правильно рыть окопы. А те, кто этим занимается на Донбассе, нужных знаний не имеют.  Бойцы в окопах порой выглядят непрезентабельно, большинство из них возрастные, старше 40 лет от роду.  Бывают случаи пьянства на службе.  Война вообще - дело молодых, а тем, кому под пятьдесят бегать с полной выкладкой, да еще тащить на себе патронные ящики – солоновато.  В моём разведвзводе средний возраст солдат был 41 год. В моём отделении двоим было за пятьдесят. И это, напоминаю, разведывательное подразделение, представляете, что творится в обычных ротах и взводах».

- Украинцы периодически обстреливают передний край обороны НМ, какие ответные действия реально предпринимаются? 

Владлен: «Реакция зависит от воинского коллектива. Если это хулиганский коллектив - будет отстреливаться, как-то реагировать на огонь противника. Если в подразделении служат люди случайные, не мотивированные, а такие есть, вот, они просто сидят тихонько в окопах и не высовывают нос. Свое бездействие оправдывают приказом сверху – не отвечать на провокации неприятеля. Есть еще одна сложность. Если какое-то из подразделений НМ втягивается в ожесточенную перестрелку с укропами, последние вызывают на подмогу свои минометные или артиллерийские батареи. И тебе насыпят -мама не горюй. А артиллерия НМ в это время молчит – соблюдает минские соглашения. Это остужает и тех защитников Донбасса у кого есть боевой запал. Они говорят, ну ради чего мы будет отвечать.  Нам в ответ - насыпят по первое число, лучше уж будем сидеть и не рыпаться. Действительно зачастую украинская артиллерия совершено безнаказанно обстреливает позиции милиции ДНР и ЛНР. В интернете полно видеоматериалов, на которых видно, как беспилотник ВСУ висит над опорным пунктом НМ, а в то время пушкари - укропы садят по нему из всех стволов. А в это время наши канониры молчат. Невозможность хотя бы себя защитить дает свой негативный результат, многие покинули службу, не желая быть мальчиками для битья».

- Многие эксперты указывают, что в армейских корпусах Донбасса плохо обстоит дело с оснащением средствами связи. Так ли это?

Владлен: «В НМ Донбасса многое зависит от начальника связи бригады или полка. Если это фанатик своего дела, в хорошем смысле этого слова, то дела в конкретном соединении или воинской части со связью обстоят хорошо. Такие люди даже свои деньги тратят на обеспечения подразделений радиостанциями.  А если начсвязи просто отбывает номер, то и связь в бригаде или полку будет на соответствующем уровне».

 - И всё же, что будет если украинцы сейчас или завтра пойдут в наступление, чего ожидать?

Станислав: «Хочу отметить, что на данный момент на этот счёт можно успокоиться. В войска Донбасса массово возвращаются участники боёв в 2014 – 2015 годы.  Сейчас в основном войска достаточно укомплектованы и лишь в некоторых подразделениях есть недобор, но, и там актуальная численность доходит примерно до 70% от штатной. Все вновь прибывшие бойцы проходят необходимую доподготовку, проводятся полевые учения. Им конечно же придется адаптироваться к новым условиям службы. Поскольку в 2014 ополчение напоминало казацкую вольницу, а теперь в НМ строгая воинская дисциплина. Войска выстроены в традиции регулярной армии, введена четкая иерархия с единоначальством. В целом сейчас речь идёт о комплектности армейских корпусов ДНР и ЛНР, доходящей до 85%. Правда, на неопасных направлениях в окопах до сих пор критично мало солдат, но там перед передним краем установлены минные поля и проволочные противопехотные заграждения, которые задержат продвижение противника. Если возникнет опасность атаки ВСУ на этих участках, у НМ республик Донбасса будет достаточно времени для переброски туда резервов».

Владлен: «Украинская армия отзеркаливает все те проблемы, от которых страдает НМ Донбасса. Конечно же, численность группировки ВСУ значительно выше, артиллерии и техники у них больше. Но качественное состояние бронемашин и танков у них также, далеко не блестящее. К тому же у них наблюдается явная нехватка топлива, которое сами вэсэушники воруют и продают «налево» в больших объёмах. Да и качество ГСМ, поставляемых в ВСУ, не поддаётся оценке.  Чего у них реально больше, так это приборов ночного видения и тепловизоров. Средствами наблюдения и обнаружения они оснащены лучше, чем милиция Донбасса. Есть сведения, что с наличием средств свиязи у ВСУ положение лучше, чем в НМ, но это - не факт.

     Моё мнение таково – украинская армия не готова вести масштабное наступление. По максиму, что укры могут сделать, так это ввязаться в бой, отжать нейтральную полосу, затем их атаки просто захлебнутся. Влияет на их низкую боеспособность всё в совокупности: состояние техники и состояние личного состава. Я разговаривал с одним укропом, он служил в оперативной бригаде Нацгвардии Украины (НГУ). Эта структура подчинена МВД Незалежной и в её составе в какой-то период служили многие нацики. Сейчас картина полностью поменялась. В настоящее время в Нацгвардию призывют людей, многие из которых в 2014 году выезжали на заработки в Россию.  Таким бойцам вовсе не улыбается погибнуть в наступлении по приказу кого-бы то ни было, особенно Зеленского. Они отбывают номер, ждут дембель и не хотят лезть под пули, и снаряды.

   Допустим, что НГУ и ВСУ выполнят приказ президента Украины и пойдут вперёд, но, я в этом уверен, встретив первое же сопротивление они остановятся, а может даже и откатятся назад. Еще раз повторюсь, у ВСУ проблемы те же самые, что и НМ Донбасса. Поэтому сложно прогнозировать насколько украинская армия сможет продвинуться вперед. По-моему, максимум на что она способна, так это вклинится в оборону Донбасса на небольшую тактическую глубину. Я считаю, что бригады и даже батальоны из состава украинской группировки на Донбассе даже не в состоянии взаимодействовать и воевать как единая слаженная сила. Атаковать составом батальона или ротной тактической группы — это верхний предел для них».

 - Каково состояние добровольческих батальонов, в Интернете много публикуется данных про их мотивацию и высокую боеготовность?

Владлен: «Ну разве что в Интернете об этом говорится; на деле, все обстоит с точностью до наоборот. Сейчас все эти батальоны, или как их принято называть – добробаты уже находятся либо в составе ВСУ, либо в составе НГУ. И они давно перестроены из «банд Махно» в обычные воинские формирования. Ранее добробаты были ополчением, с другой – украинской стороны, куда люди шли по своим идейным соображениям. В армейской системе им находится сложно и поэтому многие убеждённые нацики покинули эти формирования».

Станислав: «Я общался с украинскими солдатами, попавшими в плен. Один из них, под воздействием алкоголя или наркотиков пошёл на разборки с ополченцами Донбасса. Как ему удалось пройти невредимым по минным полям своим и нашим - объяснить сложно. Он, также, умудрился благополучно преодолеть противопехотные инженерные заграждения. На перднем крае он заскочил в траншею в поисках врага, но не встретил никого. Пробрался в блиндаж – и там пусто. Пошёл дальше на второю линию и здесь окопы были безлюдны. Наткнулся на ещё один пустой блиндаж и в нём заснул. На следующее утро его там обнаружил войсковой наряд милиции ДНР.

- Станислав пояснил, что украинский солдат наткнулся на ложные позиции, которые устроены перед реальными и здесь может находиться только боевое охранение и то не всегда. Но обходы этих ложных позиций совершаются регулярно. 

Станислав: «Ещё один случай был с другим украинским бойцом, ярым националистом. Этот хлопчик в 18 лет добровольно пошёл служить в ВСУ по контракту, попал на передовую. Такой ярый наци, у него татуировки нацистские на шее. Он в свое время прошёл обучение в детских военно-спортивных лагерях батальона «Азов»(запрещен в России), где получил мощный заряд бандеровской идеологии. В состоянии крайнего опьянения (скорее всего под действием наркотиков) он почувствовал себя супергероем и пошёл воевать с сепаратистами в одиночку. Шаткой походкой с ножом в руке этот наци благополучно преодолел минно-взрывные и инженерные заграждения и наведался на передний край обороны НМ с намерением резать «сепаров». И тут он попал прямо в руки военных ДНР, которые его без особой сложности обезвредили. Оказалось, что парнишка сильно распропагандирован, практически фанатик. У него есть гражданская специальность – помощник машиниста ж/д-локомотива, где платили неплохую зарплату соразмерную с тем жалованием, которое он получает в ВСУ. Но парень предпочел идти на войну и убивать людей, такое не лечится. Мне встретился еще один такой же сверхмотивированный бандеровец, уроженец Донецка - артиллерист наводчик. Был в составе артиллерийского подразделения расположенного напротив окраин Донецка. Вёл смертоносный огонь по своему родному городу и даже не задумывался, что под его снарядами могли погибнуть его близкие и знакомые. Все это очень грустно».

- Да уж, получается, что командованию ВСУ надо до беспамятства напоить своих солдат пред наступлением, что бы они благополучно преодолели минные поля и инженерные заграждения? Шутка, конечно, но как говорится - в каждой шутке …

Станислав: «Если, кроме шуток, приведенные мною примеры – это единичные, курьезные случаи. А так, вэсэушники в большом числе гибнут и калечатся даже на своих минных полях, далеко не доходя до наших».  

- И все же, неужели командование ВСУ не может ни на кого рассчитывать в предполагаемом наступлении?

Владлен: Некоторое исключение, может быть, представляет собой полк «Азов» (запрещен в России). Но и он претерпел значительные изменения. Его включили в состав НГУ и, похоже, слегка подрихтовали. На деле в боях этот полк себя особенно нигде не проявил. Взять, для примера, знаменитый штурм села Широкино. Начнем с того, что оно находилось нейтральной полосе в, так называемой, серой зоне.  Там вообще не было наших войск, поэтому азовцы вошли туда без единого выстрела, боя как такового не было.

Когда НМ ДНР узнала о том, что противник вошёл в Широкино, сразу же была проведена контратака. Азовцы откатились на западную окраину Широкино, там есть холмы. Эти высотки бойцы Азова оседлали, там и закрепились. Потом нам поступила команда отойти, выполняя букву минского договора. И азовцы вслед за этим опять вошли в село. Поэтому сложно представить, на что в реальности способен этот полк. В Остальных добробатах сейчас служат обычные призывники и контрактники, это штатные подразделения ВСУ, просто они носят старые названия и специфические опознавательные знаки.

Резюмирую: если раньше в этих батальонах служили идейные люди почти фанатики с «украинской шизой», то сейчас это обычные линейные батальоны в составе армии или Нацгвардии. Возможно, на них командование ВСУ и возлагает какие-то надежды, но в действительности слишком многого от них ожидать не стоит. Предположу, что ВСУ могут для наступления собрать сводные штурмовые отряды, состоящие из мотивированных бойцов, но их будет не так уж много, чтобы решать масштабные задачи.  

Фронт на Донбассе имеет протяженность 420 км, для наступления по всем направлениям в ВСУ и ГНУ недостаточно сил, тем более если учитывать, что по-настоящему боеспособных подразделений в составе украинской армии не так уж много. А при попытках прорыва на отдельных направлениях, бойцы ВСУ снова могут угодить в котлы, тем более что это хорошо у них получается».

Фото: Украинские бойцы усиленно готовятся к наступлению.