Использование беспилотных летательных аппаратов в современной войне – дело давно привычное. Но у западных наблюдателей вызвало удивление, что и армия России, которая заметно отставала в использовании беспилотников, оказалась прекрасно ими оснащена. Особенно это проявилось в Сирии.
Спасение ситуации
Ещё 9 лет назад, во время Пятидневной войны в Грузии с беспилотными летательными аппаратами (БПЛА), у нас было не просто плохо, а очень плохо. Нельзя сказать, что в СССР не занимались этой темой. Наоборот – были очень достойные для своего времени разработки. Но рывка в этом вопросе, произошедшего в мире в 1990-е годы, наша страна по понятным причинам совершить не смогла.
Положение надо было срочно выправлять. Причём как в области собственно БПЛА, так и в области средств борьбы с ними. Особенно с «мелочёвкой». Более-менее крупные аппараты – законная и лёгкая добыча средств ПВО. Это было не раз доказано, например, в Крыму или Сирии.
В итоге произошёл взрывной рост как числа научно-исследовательских, так и опытно-конструкторских работ. Многие частные компании вместе с маститыми ОКБ разработали буквально десятки конструкций: от летающих лилипутов размером с несколько ладоней до могучих аппаратов. Последние относятся, по одной из принятых в мире классификаций, к классам MALE и HALE. То есть со средневысотным потолком до 9 км и продолжительностью полёта до 24–48 часов и радиусом от 200–300 км и высотным БПЛА. Работы продолжаются до сих пор, особенно в тяжёлых классах.
Многому пришлось учиться у западных конкурентов, закупать узлы и агрегаты: лёгкие и компактные поршневые двигатели, системы наблюдения и прочее. Пока доводились свои проекты, было принято решение закупить импортные комплексы у Израиля – одной из сильнейших в этой области стран. По статистике, сейчас из каждых 3 экспортированных за последние 35 лет БПЛА – 2 израильские.
Да и израильтяне свои самые лучшие разработки «зажали». Но маленький IAI «BirdEye-400», ставший у нас «Заставой», и достаточно крупный IAI «SearcherMk2», выпускаемый в России как «Форпост», пришлись очень ко времени и ко двору. Особенно последний – он до сих пор остаётся сильно востребованным.
Дело в том, что если российскими аппаратами малых классов войска насытили быстро и хорошо, то большие БПЛА ещё проходят испытания. Поэтому «Форпост» – практически единственный серийный войсковой тип крупного БПЛА класса MALE. Впрочем, все эти классификации – от лукавого. На Западе их существует немало – например, ВВС США делят все БПЛА на 5 групп в зависимости от веса.
Взрывной рост парка
С 2011 года число беспилотников в армии России выросло аж в 10 раз, а наземных и морских безлюдных систем – в 4–5 раз. Сейчас только беспилотных комплексов более 2000.При этом каждый может иметь от 2 до 6 и даже более БПЛА. В год закупается не менее 100–200 комплексов и порядка 250–500 аппаратов.
Много это или мало? Сравним с ВС США. Там используется порядка 10 тыс. малых беспилотников (не комплексов, в комплексах будет меньше в разы) типов Raven, Wasp-3, Puma и Hawk. Это аппараты, запускаемые с руки или мини-коптеры. А ещё есть около тысячи средних и тяжёлых БЛА, взлетающих по-самолётному: 246 типа Prеdator, 126 ReaperShadow и 33 гиганта типа GlobalHawk. То есть пока по общему количеству мы отстаём.
Но дело даже не в количестве. Большая часть наших беспилотников – аппараты достаточно небольшие. Средних БПЛА немного, тяжёлых серийных пока нет. Но скоро будут. Сейчас проходят испытания такие аппараты, как «Дозор-600» и «Орион», – машины уровня американских Predator и Grey Eagle. Ведутся испытания двухмоторного тяжёлого БПЛА «Альтаир», классом выше американского Reaper. Его вес более 5–7 т, он способен подняться на 15 км с нагрузкой в 2 т и летать по 48 ч. на дальность до 10 тыс. км. Такие уникальные качества придают ему авиадизели, созданные в Германии выходцем из России Владимиром Райхлиным. Основным инвестором его фирмы является российский холдинг «ФИНАМ». Так что двигатели эти принадлежат России и будут вскоре выпускаться здесь. «Альтаир» будет видовым, радиолокационным, радиотехническим разведчиком, а также помехо- постановщиком, ретранслятором и ударным аппаратом.
В следующем году должны начаться испытания и тяжёлого реактивного ударного БПЛА «Охотник» ОКБ им. Сухого весом более 20 тонн. Это малозаметный аппарат, создаваемый на технологиях Су-57 ПАКФА. Есть в разработке и высотный реактивный большой БПЛА «Зонд» весом 12 тонн. Он способен выполнять функции радиолокационного комплекса и радиоразведчика.
Ударные беспилотники – не панацея
Что до вооружения, то тяжёлые ударные БПЛА будут нести ракеты и бомбы, подходящие для «нормальной» авиации. А для более лёгких аппаратов у нас разрабатывается семейство небольших корректируемых бомб массой до 50 кг. Впрочем, ударные беспилотники, в отсутствии которых часто упрекают ВС РФ, – не панацея. Несмотря на пользу от их наличия, заниматься ими у нас стали после всех остальных. Это совершенно правильно.
Да, такой БПЛА может обнаружить небольшую подвижную цель во время патрулирования и сам же её поразить. Это является плюсом, но налаженное взаимодействие с дежурящей в воздухе авиацией и артиллерией позволяет решить задачу не хуже. На днях был опубликован ролик с кадрами уничтожения артиллерией, вертолётами и самолётами ВКС колонны из нескольких десятков автомобилей и единиц бронетехники с игиловцами. Более 200 террористов было убито. Первый удар по обнаруженной БПЛА колонне нанесли артиллеристы, беспилотники корректировали огонь. Затем боевики рассредоточились, а над дорогой появились боевые вертолёты и самолёты, работающие по информации с беспилотников. Охота длилась пару часов и закончилась успешно.
Рабочие лошадки войны
А недавно в Сирии были успешно испытаны новые возможности «Форпостов». Теперь они могут автоматизированно передавать на бомбардировщики информацию о движущихся целях, обеспечивая применение по ним как корректируемого, так и неуправляемого вооружения с заданной высокой точностью. Это уже не израильское оборудование. Занимаются БПЛА и радиоразведкой, подавлением, ретрансляцией связи и даже поисками сбитых сирийских лётчиков.
В Сирии маленькие БПЛА используются армией ограниченно, группами спецназа ГРУ, спецназа ВДВ или командования ССО. Реже морской пехотой, военной полицией или мотострелками с артиллеристами. А вот основой группировки беспилотников, обеспечивающей львиную долю задач по оперативной авиаразведке и корректировке артогня и работы авиации, – являются комплексы с БПЛА «Орлан-10» и «Форпост».
Всего в Сирии развёрнуто более 40 комплексов БПЛА, что составляет не менее 120 аппаратов. Это позволяет накрыть значительную часть районов боевых действий почти непрерывным наблюдением, хотя и не всегда. Ведь аппаратов надо много. Только для контроля одного удара «Калибрами» нужно порядка 4–6 одновременно работающих в районе целей беспилотников. Так что и в Сирии, и на других театрах военных действий без них никуда.
На чём летают БПЛА
ОСНОВНЫМ двигателем БПЛА, как правило, является бензиновый поршневой. Но испытаны новые модификации электрических «Орланов», а также беспилотники на водородных топливных элементах. Но пока крайне популярным является двигатель «Ротакс 914» австрийской разработки и производства. Сама компания принадлежит канадской «Бомбардье». Эти турбонаддувные двигатели стоят и в известном американском Predator, и в израильском Heron, и в нашем среднем БЛА «Дозор-600» и во многих других. Работают движки БПЛА, как правило, на автомобильном бензине от АИ-95 и выше. Кое-кто требовал бензина с октановым числом 100 (авиационного). Этот бензин в России весьма дорог и даже не производился. Но сейчас проблема решена. Выгоднее всего, однако, летать не на бензине, а на авиакеросине. Именно поэтому не только реактивные, но и поршневые двигатели стараются перевести на него.
Ярослав ВЯТКИН,
военный обозреватель «АН»