- АЛАН Владимирович, в психотерапии есть такое упражнение - «представление себя». Как бы вы себя представили?
- Человек. Человек - это высшее звание на Земле, но быть человеком - это и самая сложная задача на Земле...
(Защита интеллектуализацией. В визитке моего пациента написано «Алан Чумак -
президент регионального общественного фонда содействия изучению социальных и аномальных явлений имени А. Чумака». Можно предположить, что мой пациент оказался жертвой телевизионного «ореолоэффекта». Телеаудитория начала приписывать моему пациенту нечто, чего в нем на самом деле нет. Но и он сам себя переоценил. Так ли это все? - примечания Рамиля Гарифуллина.)
- Может быть, феномен Чумака - это социальный феномен? А ваша заслуга в том, что именно вы оказались...
- ...В нужное время в нужном месте. Но почему оказался? Я объясню. Учитель приходит тогда, когда ученик готов воспринять. Если бы это понимание или видение пришло ко мне в 20 лет или пришли эти голоса, я бы отмахнулся. В то время я был журналистом и прагматиком...
- Какие голоса? Это реальный голос, который вы слышите?
- Да. Абсолютно реальный! Он слышится только мне.
- Вы читали какие-нибудь книги по психиатрии? Чувствуете, на что я намекаю?
- Много лет назад в газете «Московская правда» я дал большое интервью. Оно так и называлось: «Я вижу мир по-другому, я слышу голос». Знаете, был эффект разорвавшейся бомбы. Я понимал, что вызываю огонь на себя, но нужно было это сделать! Я же не один верю, не один слышу. Хотя судьба у таких людей складывается по-разному: кто-то и в психушку попадает. Есть, понятно, клинические случаи, но есть и люди, которые слышат, и они не больны. А общество твердит: нет, человек не должен слышать...
(Действительно, грань между гениальностью, талантом и психопатологией провести бывает трудно. Как говорится, «все гении - безумцы, но не все безумцы - гении». Психологические исследования показывают, что действительно есть феномен, когда звуковые и визуальные галлюцинации начинают проявлять себя как особая форма интуиции, таланта, гениальности. Они становятся вещими снами и снами наяву. Благодаря этому феномену и появились многие гениальные произведения и открытия. Именно к гениям, как мы позднее узнаем, причисляет себя и мой талантливый пациент.)
Кстати, психиатры, ставя диагноз «шизофрения», сами не понимают, в каком мире они живут.
- Вы не переживайте насчет этого.
- А я и не переживаю. Пусть ваша психиатрия переживает. И когда вдруг зазвучал этот человеческий голос, я поверил ему моментально: как любовь с первого взгляда. Он сказал: «Хватит тебе мириться».
- У голоса какой тембр? Как у вас?
- Нет. Баритон.
- Он похож на чей-то голос?
- Нет-нет-нет. Понимаете, нет такого человека на Земле, который мог рассказать мне то, что рассказал этот голос. Это совокупность знаний Вселенной. Когда он заговорил со мной, я начал метаться - не знал, что со мной происходит. В голове возник сумбур. Я спрашивал себя: что это - никто не видит, только я?
(До встречи я предполагал, что мой пациент просто играет роль человека с неординарным восприятием. Ведь Чумак больше известен своими способностями воздействовать, а не воспринимать. Может, я ошибался?)
- Эти аномальные способности появились до того, как вы стали выступать на телевидении как экстрасенс?
- Конечно. Я еще и не помышлял о телевизионных сеансах. Лишь пытался разобраться в себе. И как прагматичный человек задался вопросом: «Может, я сошел с ума? Может, это действительно шизофрения и нужно идти «сдаваться» туда, где привязывают к кровати?»
И в этот момент голос сказал: «Хватит метаться, тебе надо учиться. Будь сегодня в 11 часов один. У тебя должна быть толстая тетрадь и ручка». Вопросы отпали. Я тут же купил толстую общую тетрадь, ручку. С работы ушел рано.
В 10.45 - тишина, в 10.58 - тишина. Я мечусь по квартире. И вдруг «приемник» -
раз - и заработал. Ровно в 11.00 голос сказал: «Что ж ты так волнуешься?»
Нормальный человеческий голос, никакой не божественный, потрясающе добрый, в душу проникающий. «Что ты там дергаешься?» И начал говорить о том, как будет идти учеба: «В 11.00 мы будем начинать, 45 минут лекция, 10 минут вопросы и ответы, 5 минут отдыха». Начались лекции. Выглядело это так: я сижу за столом с абсолютно отрешенным видом, что-то записываю. В это время идет внутренний диалог. Прошла неделя, месяц. Я говорю: «Мне не нужны паузы». Он отвечает: «Тебе будет тяжело, физически тяжело». - «Нет, я хочу работать постоянно». Так продолжалось дня 3-4. Мы препирались. Пока не появился другой голос: «С ним бессмысленно спорить, давайте работайте без перерыва».
- Это были новые знания или вы уже где-то об этом читали?
- Не читал и не читаю никогда.
(Защита отрицанием.)
Я не писал конспектов, как студенты, - не было нужно. Во время лекции мне показывали картинки, как в институте, когда лектор включает проектор, чтобы проиллюстрировать то, о чем он говорит.
- Голос был авторитарным? Взаимный диалог с ним был возможен?
- Не только возможен. Я с ним спорил.
- Вы говорили с ним вслух? Окружающие слышали?
- Вслух не говорю. Только мысленно.
- Если вы будете издавать книгу, продиктованную этим голосом, то кто будет автором? Голос или вы?
(Я иронизирую, рассчитывая на соответствующую реакцию.)
- Ну, издавать же я буду.
(В этот момент у моего пациента абсолютно серьезное выражение лица.)
- Но вы же нарушите авторские права. Надо голос вписать в соавторы. (Опять иронизирую.)
- Авторские права Бога нельзя нарушить.
- Понятно, голос на вас в суд не подаст, но...
- Никто в суд не подаст. Много лет назад у меня еще возникали вопросы: «Кто мне диктует? Кто рассказывает?» Я задавал вопросы и получал какие-то смешные ответы. А мой мозг так и не мог понять - откуда это диктуется?
- Все-таки не вы автор.
- Я.
- Вы говорите, был еще второй голос. Как вы для себя объясняете его появление?
- Не знаю. Он появился, когда мы спорили с первым.
- Все-таки, может быть, это - часть вас самого?
- Все я. Ну, вот возьмите, например, Менделеева. Заснул - наутро готовая таблица Менделеева! Кто ее придумал? Кто ему показал эту таблицу? А он ее увидел.
Знаете, сейчас живет огромное количество целителей, контактеров. Они уверяют, что им даются указания свыше. Но это - их психическая ненормальность.
- Вот именно. Как вы докажете, что отличаетесь от них?
- Результативностью. Я не предсказываю конец света, он и не наступает. А кто-то предсказывает, а он не наступает. Кто прав?
- Голос к вам приходил помимо вашего желания или его можно включать?
- Я «включал» этот процесс. Ты пришел в школу, сел в класс. Ровно в 11.00 часов открывается дверь, заходит учитель...
Я и сейчас могу с ним советоваться.
- Благодаря существованию архетипа персоны, открытому Юнгом, все мы играем в обществе какие-то роли. В какой роли вы пребываете больше всего?
- Социум рисует меня учителем. И совершенно правильно, потому что мне удалось помочь 150-160 млн. человек. Это не мои оценки.
(На протяжении всего сеанса мой пациент исполнял роль учителя, озвучивая различные тексты, которые, судя по всему, много раз произносил для «учеников». Дальнейший анализ покажет, что у пациента постоянно имеет место перенос чувств на всех собеседников как на учеников. Но кто навязал ему эту роль? Или он всегда был «вечным учителем»?)
- Постарайтесь больше говорить от себя и о себе.
- Раньше я был обычным человеком, неверующим прагматиком. То есть таким, каким было общество. А когда осознал некие способности, меня интересует только одно - познать себя. Почему я такой?
(Далее мой пациент, несмотря на рекомендации, опять бессознательно «сполз» в роль учителя, и прозвучала небольшая лекция об обществе, о человеке, но не о себе. Все это было защитой интеллектуализацией. Но по-своему она тоже раскрывает пациента.)
- Какой такой?
- Человек, способный исцелять миллионы людей одновременно, способный видеть процессы в прошлом, настоящем и в будущем. Почему я отличаюсь от многих других? Что во мне такого особенного?
- Как вы попали на телевидение?
- Я был очень дружен с бывшим заместителем председателя «Гостелерадио» Владимиром Поповым. Он меня пригласил, мы записали 6 сеансов. Скоро вокруг дома на проспекте Мира, где я жил, стали собираться тысячи людей. Палатки ставили, в машинах ночевали.
- Внутри вы их отторгали, дескать: «Я не такой! Что вы выдумали обо мне?»
- Я оставался таким, каким был. Меня это не задевало, не трогало.
- То есть мания величия миновала?
- Я был целиком в процессе. Мы жили в однокомнатной квартире. У меня родился ребенок. И я просыпался в 6 утра, потому что слышал людей, толпившихся на лестничной площадке. Они ждали меня. Я выходил и проводил сеанс. Жена на это время уходила рано утром гулять с ребенком в Сокольники. Потом я проводил сеанс во дворе. Только тогда меня выпускали, и я мог уехать. А люди оставались и ждали вечера. Когда я возвращался, то вновь проводил сеанс.
- Все это не сказалось на вашей семейной жизни?
- Нет. Я живу все с той же женой. Ко мне началось паломничество, со всего мира приезжало телевидение. Но я миновал этот соблазн - «мании величия». Даже мысли не было «возгордиться» - я же крещеный. Понимаете, не зря говорят, что «самые тяжелые испытания - славой и деньгами». Славу я прошел.
- А испытание деньгами не проходили, потому что их не было?
- Мне собирали, приносили. И в какой-то момент голос мне говорит: «Ты можешь брать деньги, но не больше 25 руб. с человека». Тогда это были неплохие деньги. А ведь предлагали и по 100, и по 200, и по 300. А я отсчитывал 25 и все остальное возвращал.
- Поправку на инфляцию голос делал? (Иронизирую).
- Да никакой инфляции - голосу на нее наплевать было.
- Если бы он делал поправки на инфляцию, тогда этот голос - точно часть вас.
- Инфляция... Благодаря голосу я мог не отвлекаться, не мыть полы по ночам, чтобы помочь жене. Я мог работать. Ничего лишнего мне не разрешалось - только купить кроватку сыну, какую-то одежду, поесть... Конечно, были соблазны. Моя совесть меня проверяла: куплюсь я или не куплюсь? Но я прошел проверку - сначала славой, потом деньгами. Хотите - назовите это одержимостью идеей.
- Ваши известность и признание отличаются от тех, которые зарабатываются благодаря кропотливому труду?
- Я что, не трудился?
- Дело в том, что есть известность, которая получается не благодаря труду, а благодаря социальному заказу. Человека вводят в телепрограмму, которая появляется как следствие плохой психотерапевтической помощи в России...
- Да меня знал каждый человек в стране, каждый!
- До телевидения же не знали.
- Почему? Я работал в эфире как журналист, тоже был известен, но не так. Славы не было.
- Но вы же выбрали профессию журналиста и работу на телевидении.
- Это судьба.
- Как мама и ваши близкие оценили вашу новую деятельность? Какие выражения были у матери?
- «Занимайся делом». Понимаете, конечно, окружающие люди поначалу, скажем так, воспринимали меня как человека со сдвинутыми мозгами. А когда пошли сеансы, восстала медицина.
- Помимо целительства, еще каким-нибудь творчеством в настоящее время занимаетесь? Например, писательским?
- Нет. Как-то я пробовал надиктовать секретарю. Мне стало так стыдно - я писал не то.
- Потому что это диктовали вы, а не голос?
- Конечно. Я понял, что написал ерунду. И все уничтожил.
- А нельзя было просто записать этот голос и отдать на распечатку?
- Нет. В творчество человек должен внести свою лепту.
- А за что вам было стыдно? Конкретно.
- За все. За изложение, мелочность, за язык. Прошло еще несколько лет, и я начал думать, что стал готов. Надиктовал огромное количество текстов, но через 2 недели сел проверить материал и понял - опять совсем не то! И опять все уничтожил.
Как передать то, что я накопил, то, что я открыл? Если я буду писать книгу о том, как лечу, я перестану лечить. Просто не будет времени лечить. И я понял: в конечном итоге все уже написано.
(Мне так и не удалось понять, желает ли он издавать свои записи, продиктованные голосом?)
- Какие у вас сны? Могли бы рассказать? Во сне голос приходит?
- Раньше во сне приходил голос, я работал, шло учение, во сне я даже лечил. Работа шла круглосуточно.
- Судя по всему, ваши сны безгрешны, хорошие. Вы спите с улыбкой на лице.
- Я практически не вижу снов. Падаешь на подушку и - уснул.
- Недавно я позвонил по вашему телефону. Включился автоответчик и я услышал... тишину. Это было вашим молчанием?
- ... (Тишина)
По-видимому, мой пациент не страдает никакими психическими заболеваниями. Иначе иронизировать было бы неэтично. Во всяком случае, на протяжении всего сеанса он не пожаловался на то, что «голос» бесцеремонно вмешивается в его жизнь, «требует оплату за будущие гонорары от книг» и т.п. Более того, пациент даже намеков не делал, чтобы называть себя пророком, и не планировал издавать тексты этого «голоса» как пятую книгу Евангелия. Мой пациент живет с ним в согласии. Более того, он чувствует от него опору. Именно эта опора как внутренний учитель позволяет моему пациенту не уставать от роли учителя, которую он играет перед окружающими его людьми. На протяжении сеанса пациент был мудр, корректен, адекватен, предприимчив, внимателен и спокоен до умиротворенности (хотя и выкурил шесть сигарет). Его деятельность как целителя можно разделить на две разные части. Это - деятельность как воздействие. Оно весьма аккуратно, даже по сравнению с именитыми психотерапевтами. Разве может нанести вред молчание моего пациента, которое всего лишь создает условие для тайны, а она всегда полезна для души? И - деятельность как восприятие иллюзий и «голосов». Они не были модной симуляцией и лишний раз свидетельствовали, что передо мной личность с аномальным восприятием. Но насколько это восприятие адекватно реальности, необходимо еще исследовать.