В конце сентября ожидается визит Президента России Дм. Медведева в Китай. В планах – посещение выставки ЭКСПО-2010, переговоры на высшем уровне, подписание соглашений. Вряд ли Медведеву покажут и расскажут то, что не видно из окна президентского лимузина. А без этого понять современный Китай невозможно. Поэтому по просьбе «АН» историк Рой МЕДВЕДЕВ поделился с однофамильцем – Президентом России своими наблюдениями и размышлениями о Китае сегодняшнем.
- Говорить о Китае как о «едином и неделимом» государстве уже нельзя. Нет, Поднебесная успешно решает проблемы своих сепаратистских движений, ее территориальной целостности ничего не угрожает. Но уже начинает формироваться «второй Китай» – Китай Интернета, богатых людей, относительно свободной в мыслях молодежи. Этот процесс становится все более отчетливым, значимым для Китая и для всей Азии и все более органичным. Эта мирная интеграция должна закончиться в течение нескольких десятилетий созданием «Большого Китая». Он и станет лидером, но не гегемоном в XXI веке.
Хуацяо – приличное слово
– Рой Александрович, Китай поднялся в том числе и на инвестициях своих земляков, живущих в других странах мира. В России пока такого подъема нет. Что помогло Китаю привлечь эти средства?
– За пределами материкового Китая, по оценкам местных экспертов, проживают до 60 миллионов человек. Основная их часть составляет население Тайваня, Гонконга, Макао и Сингапура. Это богатейшие страны региона. Большие общины есть в Индонезии, Малайзии, на Филиппинах. Небольшие – во всех странах Юго-Восточной Азии. Большие общины возникли также в Северной и Южной Америках. Всех зарубежных китайцев называют немного неприличным для русского уха словом «хуацяо».
Эмиграция никогда не считалась в Китае изменой родине, как, например, было в СССР. У них другие традиции: отъезд из страны – не повод терять связи со своей нацией, родственниками. Практически все другие эмигранты увозили на новую родину свою веру и свою церковь. Китайцы же увозили с собой привязанность к своему дому. Это практически их религия – культ предков и родного дома.
Большая часть рожденных в Поднебесной или даже на чужбине сохраняют чувство сыновнего долга перед страной. Причем вне зависимости от строя, который правит. Поэтому там, где русские эмигранты лишь вздыхают над потерянными березками, преуспевающие хуацяо отдают долги перед своей страной. Этим объясняется такой прирост инвестиций, когда материковый Китай открыл для них двери.
– Это действительно серьезные инвестиции?
– Деньги хуацяо заняли главное место в иностранных инвестициях в 80–90‑х годах прошлого века. Например, по данным китайской статистики, в 1993 году на них приходилось более двух третей от общей суммы капиталовложений и около 80% создаваемых совместных предприятий. Такая тенденция сохраняется и сегодня.
– Россия также пытается проводить политику возвращения своих сыновей, прежде всего ученых, обратно. Но как-то не очень получается…
– Процесс возвращения образованных людей в Китае начался примерно в 50-х годах прошлого века. Сразу после провозглашения КНР. Несколько десятков ученых с мировым именем бросили престижную и высокооплачиваемую работу в научных центрах Франции, США, Великобритании и вернулись домой. Очень часто рискуя при этом собственной жизнью. Самый яркий пример – «отец китайской космонавтики» Цянь Сюесэнь. Специалист по ракетным двигателям, он был профессором престижнейшего Массачусетского технологического института и консультантом Института вооружений США. Носил погоны полковника американских ВВС. Вначале Сюесэнь подал официальное прошение о возвращении. Ему отказали, он сбежал от слежки ФБР и сумел через Гонконг добраться до Китая.
Абхазия пойдет по пути Макао?
– Россия в последние годы активно развивает бизнес в кавказских республиках. Они фактически напоминают «отложенные территории» Китая, которые центральная власть почти не контролирует. Но Китай и без такой власти сумел как-то решить эту проблему.
– «Отложенные территории» – не совсем верное название. Например, Гонконг (китайцы называют его Сянган) в 1997 году перешел под юрисдикцию Китая после протектора Великобритании. Был сформулирован принцип «одно государство – две системы». На 50 лет Сянгану было гарантировано сохранение всех прежних форм капитализма и социально-экономического устройства. Сейчас в рейтинге экономической свободы он успешно лидирует. По уровню ВВП на душу населения и паритету покупательной способности в прошлом году занял шестое место в мире. Россия – 69-е место. Сам Китай – 82-е место.
Макао, или особый административный район Китая, – Аомэнь. Китай восстановил свой суверенитет над ним после Португалии в 1999 году. Сейчас это крупнейшая игровая зона Юго-Восточной Азии – «Восточный Лас-Вегас». Доходы от казино и других игр, по косвенным данным, достигают 10 миллиардов долларов в год. Отлично развита индустрия туризма, выставок, ресторанный бизнес. 24-е место в мире по уровню ВВП на душу населения и паритету покупательной способности. При этом расширяется Аомэньский университет, строится большой студенческий городок. Скоро этот район станет одним из ведущих центров науки и образования в Китае.
Самая большая внешнеполитическая и внутренняя проблема Китая – это Тайвань. Сейчас остров площадью 36 тысяч квадратных километров населяют более 20 миллионов человек. Тайвань – один из «азиатских тигров» благодаря многомиллиардным вливаниям из Японии, США, стран ЕС. Периодические сближения Китая и Тайваня вызывают нервную реакцию в Вашингтоне и Токио. Мировой экономический кризис только ускорил китайско-тайваньскую экономическую интеграцию. Притяжение Китая становится все более мощным, и жители Тайваня все меньше сопротивляются ему.
В ближайшие 10–15 лет США уйдут с Тайваня – это очевидно. И Китай займет полностью доминирующее положение в Юго-Восточной Азии. С ним придется выстраивать гармоничные отношения и Южной Корее, и Японии.
Хорошие экономические отношения у Пекина складываются и с Сингапуром, Малайзией. То есть будущий «Большой Китай», не навязывая свои идеологические взгляды, на основе взаимовыгодных экономических отношений сумел объединить вокруг себя практически все самые развитые страны региона.
Таким же путем могла бы пойти и Россия в отношении, например, Абхазии и Южной Осетии, а также республик Северного Кавказа. Да и других стран СНГ. Не нарушать устоев, склада и образа жизни, давая полную экономическую свободу, потихоньку привязывать к себе. Но, увы, почему‑то подобную политику проводить не торопятся.
Смена власти в рутинном порядке
– На пост президента и премьера России пришли относительно молодые люди. В Китае также возможна смена власти на более молодое поколение. Чего нам ждать от новых китайских лидеров?
– В 2012 году на смену Ху Дзиньтау придет новая команда во главе с членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, заместителем председателя КНР Си Цзиньпином. Так что новое поколение уже определено. Китайцы сами говорят, что смена власти должна быть в «рутинном порядке». Они выращивают своих лидеров с малозначительных должностей в провинции и не спеша продвигают их на самый верх. Опасаться России не стоит, политика Поднебесной основывается «на гармоничном развитии Китая и всего мира». Причем ненасильственном развитии. Так что никаких крупных перемен во внешней политике Китая не будет. Никаких военных конфликтов. Планомерное мирное возвышение страны. Тем более пока не решена проблема Тайваня.
– То есть никакая военная или иная агрессивная экспансия Китая Дальнему Востоку и Сибири не грозит?
– Нет. Пекин заинтересован в сильной России как в своем стабильном тыле. Но что они думают и что они обсуждают в узком кругу, – этого никто в мире не знает. Политический принцип Дэн Сяопина: «Никто не должен знать наших намерений». Я думаю, что Россия даже заинтересована в совместном освоении этих пространств. Сами не потянем. Население этих регионов уменьшается катастрофически – на 20 процентов за 20 лет. Совместное с Китаем, Южной Кореей и Японией освоение – в наших интересах.
– Как в самом Китае относятся к молодому поколению, которое уже вкусило «сладости» того же Интернета, путешествий за рубеж. Как будет выстраиваться политика китайского руководства по отношению к России через 30–40 лет?
– Я читал лекцию в Пекинском университете. Было очень много аспирантов, преподавателей, ученых. Но не было студентов. Когда я спросил – почему, мне ответили: «Мы не знаем, как они себя поведут. Не знаем, что у них в голове. Мы их боимся». Но уже ясно, что новое поколение более националистично и нетерпимо к обидам прошлого.
После провозглашения лозунга «Одна семья – один ребенок» китайцы стали перекармливать детей не только едой, но и вниманием. Растут избалованные дети. Их боятся обидеть даже воспитатели. Что они думают, как они себя поведут – загадка даже для самих китайцев. Что будет, когда «поколение маленьких императоров» придет к власти, не знает никто.