Реформа «скорой помощи» за пять лет так и не сделала службу гордостью Минздрава. С одной стороны, в некоторых крупных городах улучшилась техническая оснащённость карет, выросли зарплаты. С другой – от спасения россиян вдруг стали требовать самоокупаемости! Где-то «скорая» не ездит к пациентам пенсионного возраста, потому что есть негласное распоряжение не «перегружать» больницы. Где-то пациенты ждут помощи по 3–5 часов, потому что «оптимизация» привела к сокращению числа рабочих бригад. Где-то на «скорой» приезжает вчерашний гастарбайтер из Туркмении, на зарплате которого можно сэкономить. Очевидно, что сочетание целого и пустого пока даёт пустое.
Вызов мимо кассы
С лета 2014 г. работники «скорой» Василеостровского района воюют с собственным руководством: собирают на митинги до сотни человек, пишут письма губернатору и президенту, не вылезают из судов. По их словам, укомплектованность службы бригадами медиков на данный момент в 1,5 раза меньше нормы, уже сегодня можно прождать прибытия «скорой» несколько часов.Кардиологическую специализированную бригаду сократили год назад: теперь на инфаркты выезжает обычный экипаж врачей без специального оборудования. Наблюдаются странные эксперименты с общей очередью без возрастного деления пациентов: на вызов к взрослому может приехать педиатр, а к ребёнку – терапевт. Сокращаются и ставки докторов: обязанности уволенных перекладывают на оставшихся без дополнительной оплаты за переработку.
– При нашей поликлинике единственная в районе станция «скорой», где раньше в строю было по 12 экипажей, а сегодня 7–8, – говорит Мария Куклева, бывший фельдшер с 12-летним стажем и глава профсоюза сотрудников городской поликлиники №4. – Раньше нами руководили специалисты с опытом выездной работы, а сегодняшний начальник Алишер Абдуллаев в прошлом курировал в поликлинике отделение платных услуг. Вначале он пытался не платить нам стимулирующие надбавки и не индексировать оклады, как положено по закону. В результате наши реальные заработки упали в полтора раза, люди начали увольняться или протестовать. Проблемы коллектива, естественно, отразились на качестве услуг населению.
Гражданин со стороны сильно удивился бы, узнав, что карета «скорой помощи» может не принадлежать государственному медучреждению, а арендоваться у частной компании по 600 рублей в час. То есть за 15 тыс. рублей в сутки, 450 тыс. в месяц, около 5,5 млн в год. Рассуждая на каждом углу об экономии бюджета, разве не проще купить машины в собственность?
С переходом на систему ОМС оплата происходит непосредственно за выезд бригады. Выезд стоит 3 тыс. рублей, а по времени может занимать от 30 минут до нескольких часов, если приходится реанимировать пациента, госпитализировать его в больницу, оформлять там документы. А 600 рублей в час за машину тикают. И зарплата двух медиков и шофёра тоже. Плюс обслуживание станции, бензин, медикаменты. Но разве не дико рассматривать «скорую» как коммерческое предприятие вроде такси?
Конечно, «рентабельности» требуют не везде и не всегда, но частенько. Если руководитель хочет зарабатывать, у него возникает соблазн «оптимизировать» работу, сократив число бригад. При этом он прекрасно понимает, что в часы пик (например, утром и днём в понедельник) звонки образуют очередь в несколько часов. Также очевидно, что при инфаркте есть «золотой час», в течение которого пациента ещё можно спасти. А если помощь приедет через 5 часов? А ведь так происходит далеко не в глубинке.
– Наш главврач пошёл по пути оптимизации необыкновенно далеко, – говорит Куклева. – Когда я работала, на машину приходилось 10,6 вызова в сутки, а сегодня мне рассказывают про норму в 18 вызовов. Как этого достичь? Например, объединить детские и взрослые вызовы в одну очередь. С точки зрения эффективности помощи дико отправлять к 70-летней инфарктнице детского врача. Зато деловая логика есть: ведь бывают дни, когда обе детские бригады в районе получают всего один-два вызова. И кого волнует, что когда ребёнка действительно покусает собака, у приехавшей бригады не будет детских медикаментов?
Ещё одно ноу-хау петербургских оптимизаторов: отправлять «скорую» по звонку к человеку, у которого болит голова. Казалось бы, ненормально, когда бригада везёт аспирин очнувшемуся с бодуна алкоголику, пока пациент с инсультом тихо умирает в ожидании. Но и здесь своя логика есть: за вызов терапевта из поликлиники фонд ОМС платит 500 рублей, а за вызов «скорой» – в 6 раз дороже. Для бизнеса важно загрузить бригады работой в относительно спокойные часы суток. Обратная сторона медали: в часы пик, когда дороги загружены или народ «гуляет», помощи можно ждать по 5–6 часов. На тот же 220-тысячный Васильевский остров не всегда можно вызвать «скорую» из городской станции: во-первых, далеко, во-вторых, по ночам большую часть года разведены мосты.
Это не будет быстро
Но дело, разумеется, не в одном Петербурге, где сенаторы Тюльпанов и Владимир Фёдоров недавно попросили разобраться с использованием машин «скорой помощи» в качестве такси. В Севастополе, на который Москва не жалеет средств, уволили около 50 сотрудников Центра медицины катастроф и скорой помощи. В СМИ сообщалось, что ещё в 2014 г. работники «скорой» получали около 20 тыс. рублей. Сейчас их оклад равен 12 тыс., а в трудовом договоре – всего 5,5 тысячи.
Похожие сообщения из Иркутской области: в определённый момент в Братске вместо 70 специалистов в штате подстанции «скорой помощи» находились лишь 15 человек. И те вынуждены ездить в одиночку на ночные вызовы. Причина повальных увольнений – низкая зарплата. В 2013 г. врачам и фельдшерам по всей России понизили ставки, пообещав с лихвой возместить потерянное премиальными. Возместили не всё и не всем. В Ярославской области заработки на «скорой» оказались втрое ниже, чем в соседней Московской. Как следствие: начался исход специалистов. А кому хочется работать за копейки, когда приезжаешь через несколько часов после вызова и принимаешь на себя весь гнев заждавшегося пациента? Молодой женщине сильно интересно звонить по ночам в дверь, за которой может оказаться притон с пьяными уголовниками? И как она одна вынесет носилки с пациентом при необходимости? Что ей скажут соседи, если она станет просить о помощи в три часа ночи?
Большинство проблем российского здравоохранения – из одного корня. Социальную сферу сбрасывают с державного плеча в регионы, где под «оптимизацией» подразумевают рентабельность. К концу 2018 г. планируется оптимизировать 950 медицинских организаций, из которых 41 ликвидируется полностью. Светлые планы реформирования «скорой» по образцу американских сериалов обернулись былью в виде запряжённой в телегу старой лошади с красным крестом на боку, поскольку в тысячи деревень в XXI веке по полгода не проехать из-за состояния дорог.
Даже в крупных городах «скорым» не выделяется бензин, нет необходимых лекарств, аппаратов наркоза, вентиляции лёгких. В Новосибирске экипаж не довёз до больницы двухлетнего ребёнка, потому что в машине кончилось топливо. В Алтайском крае прокуроры констатируют: «отсутствие «скорой помощи» приводит к смерти нуждающихся в ней граждан». В 75-тысячном Кирово-Чепецке служба «скорой» возникла лишь после того, как городской прокурор вышел в суд с иском к горадминистрации. В Курганской области умер пенсионер, к которому отказалась ехать «скорая». Разбор полётов показал, что существует приказ главврача больницы: экипаж выезжает только с согласия главы поселковой администрации. Врачам дали по два года, чиновники отделались выговорами.
– Начальство негласно рекомендует нам не брать в стационар граждан старше 65 лет, – говорит врач одной из больниц в Ленинградской области. – Мест на всех не хватает, стараются спасать тех, кто помоложе. Старики об этом знают и, вызывая «скорую», занижают возраст, поэтому диспетчер сначала пробивает телефон, с которого поступил звонок. В такой обстановке трудно думать о спасении жизней! Полно историй, когда врачи «скорой» продают информацию о тяжёлом пациенте ритуальным агентам.
На фоне этих безобразий всё настойчивее звучит идея появления платной государственной «скорой». Сколько часов тогда будут ездить к «бесплатникам», если уже сегодня известны случаи отказа в госпитализации при отсутствии полиса?
– Станция «скорой помощи» – это государственное или муниципальное учреждение, где, по Конституции, помощь должна оказываться бесплатно, – говорит Александр Саверский, президент «Лиги защиты пациентов». – Создание платных подструктур нарушает Конституцию, врач не имеет права принимать деньги от нуждающегося в спасении гражданина. Тем не менее в Законе об обязательном медицинском страховании есть формулировка: «Полис является основанием для оказания медицинской помощи». И уже не так уж и важно, что в том же законе написано: скорая помощь оказывается вне зависимости от предъявления полиса ОМС. Первый вопрос фельдшера, приехавшего по вызову к пациенту, будет: «Где полис?» Поскольку зарплата-то фельдшера – из ОМС, и он об этом знает.
Вероятно, нас ждёт немало разоблачений о злоупотреблениях посредством действующей системы. Хотя вряд ли кто-то сможет подсчитать, во сколько жизней они уже обошлись.