На этой неделе исполняется 100 лет со дня рождения бывшего секретаря ЦК КПСС Михаила Васильевича Зимянина. О том, какими неоднозначными и трудными были годы становления Страны Советов и кто на самом деле управлял огромной державой, в воспоминаниях об отце рассказывает его сын Владимир ЗИМЯНИН.
- Отец мой Зимянин Михаил Васильевич родился 21 ноября (8 ноября по старому стилю) 1914 года в белорусской деревушке Земцы, что неподалёку от Витебска.
Судьба его сложилась так, что довелось ему быть не только свидетелем, но и участником важных событий отечественной истории, которые до сих пор тревожат умы.
Подобно сверстникам, выстоявшим в смертельной схватке с фашизмом, вынесшим на своих плечах все тяготы послевоенного восстановления страны, которых справедливо нарекли «поколением победителей», отец избегал говорить о сложных периодах своей жизни. Только на исходе дней он нашёл в себе силы рассказать близким о том, что долгие годы таил в памяти...
Зимянину было 13 лет, когда после смерти отца старший брат Володя привёл его в паровозоремонтное депо: надо было кормить семью. Вскоре трудолюбивый и шустрый подросток овладел хлопотным ремеслом помощника машиниста.
Благодаря природной сметливости и неуёмной тяге к знаниям, Михаил до призыва в Красную армию успел поработать сельским учителем и районным газетчиком. По воспоминаниям его полкового друга Кирилла Мазурова, Зимянин, «живой и компанейский, добрый и ровный в общении с товарищами, хотя и острый на язык... выделялся своей эрудицией (учился в Могилёвском педагогическом институте на отделении истории) и быстро завоевал авторитет у товарищей и командования».
В 1938 году партийную организацию Белоруссии, переживавшую полосу жёстких массовых чисток, возглавил сталинский выдвиженец Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Ознакомившись со списком репрессированных и подлежащих аресту людей, новый руководитель республики немедленно направил Сталину докладную записку. Пономаренко удалось доказать необоснованность и вредность репрессий в Белоруссии. Особенно подействовал на Сталина тот факт, что народные поэты Янка Купала и Якуб Колас были также внесены в списки врагов народа. Сталин приказал прекратить преследования руководящего состава и творческой интеллигенции Белоруссии. По его указанию классики белорусской литературы Купала и Колас были награждены орденами Ленина.
В поисках перспективных кадров Пономаренко много ездил по республике. На одном из совещаний в Могилёве его внимание привлёк бойкий черноволосый паренёк, оказавшийся вожаком местных комсомольцев. Они разговорились, и Пономаренко удивила начитанность комсомольского секретаря, к тому же ещё и студента Могилёвского педагогического института. В 1940 году Пономаренко выдвинул Михаила Зимянина на пост Первого секретаря республиканского комсомола.
Начало войны застало Зимянина в Белостоке. С частями 3‑й, 4‑й и 10-й армий Западного и Центрального фронтов, прикрывавших Белоруссию, он прошёл тяжкий путь, с боями отступая к Барановичам и Минску. Уже в конце июня 1941 года он в числе других белорусских руководителей приступил к созданию в тылу немцев подполья и к формированию из местного населения партизанских отрядов, которые усиливались выходящими из окружения солдатами и командирами.
Михаил Зимянин, 1943 год
В августе 1941-го на окраине Гомеля Михаил Васильевич в последний раз увиделся с родным братом Володей. Брат чудом вырвался из окружения после боёв в Западной Белоруссии, где он в составе электротехнической роты возводил укрепления на новой границе. Крепко обнялись Зимянины на прощание. Владимира Зимянина, рядового-пулемётчика, направили под Киев, где он в кровопролитных боях сложил голову и был похоронен в безымянной солдатской могиле.
В начале октября 1941 года П.К. Пономаренко с Зимяниным были командированы на Брянский фронт. В течение двух недель они пытались обеспечить организованный отход наших войск, едва не истреблённых танками Гудериана.
После Брянского фронта член Военного совета 3-й Ударной армии Пономаренко отправил старшего батальонного комиссара Михаила Зимянина в район Ржева и Великих Лук, где шли долгие кровопролитные сражения, «для выполнения специального задания по сбору данных о противнике и по вопросам связи с партизанскими отрядами». Здесь, в болотах и лесах, создавались так называемые окна, через которые налаживалась связь с белорусскими партизанами, доставлялись боеприпасы, другое военное снаряжение, продукты питания, медикаменты.
Осенью 1942 года издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» выпустило 30-тысячным тиражом брошюру М.В. Зимянина «Молодёжь Белоруссии борется», которую и сегодня нельзя читать без волнения: «Испепелены многие города и сёла Белоруссии, замучены многие тысячи её верных сыновей и дочерей, преданы поруганию и мучениям наши матери, сёстры и дети, но белорусский народ не покорился врагу и никогда не станет его рабом». С болью и гневом повествуя о чудовищных злодеяниях гитлеровских оккупантов, автор приводит запоминающиеся примеры массового героизма юных народных мстителей, «презирающих смерть во имя победы, полных неукротимой ненависти к врагу». «Бей же его сильнее, будь к нему ещё злее и беспощаднее, славная белорусская молодёжь», – призывал руководитель комсомола Белоруссии.
М.В. Зимянин в партизанских лесах, 1943 год
Только за первые месяцы 1943 года 28-летний полковник, ближайший сотрудник руководителя Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко Михаил Зимянин побывал в отрядах Минской, Полесской, Гомельской, Пинской областей. За работу в Минской-Полесской партизанской зоне он был удостоен высшей награды страны – ордена Ленина.
«Человек подвижный, необычайно энергичный, целеустремлённый, он всех заражал своим энтузиазмом, – вспоминал активный участник партизанского движения Эдуард Болеславович Нордман. – Его обаяние, широкий политический кругозор, талант организатора, смелость и выдержка в сложной обстановке снискали ему уважение среди партизан».
В соединении, которым командовал легендарный партизан Роман Наумович Мачульский, с Зимяниным приключилась беда. От неожиданной острой боли он потерял сознание, а очнувшись, увидел над собой озадаченное лицо незнакомого юноши, который недолго думая заставил Зимянина выпить стакан медицинского спирта, после чего без промедления приступил к операции. Двадцатидвухлетний лекарь Николай Малиновский искусно прооперировал Зимянина, у которого острый аппендицит уже перешёл в воспаление брюшины, без всякого наркоза, с помощью самых примитивных режущих инструментов, продезинфицировав их остатками спирта. (Спустя 40 лет судьба вновь сведёт М.В. Зимянина с главным хирургом Кремля,Героем Социалистического Труда, академиком Николаем Никодимовичем Малиновским, который поможет отцу оправиться от тяжелейшей травмы – перелома рёбер.)
Как известно, Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования был создан только 30 мая 1942 года. По решению И.В. Сталина штаб возглавил П.К. Пономаренко.
Годом позже Сталин намеревался переместить Пономаренко на Украину вместо Н.С. Хрущёва, которому удалось сохранить свой пост только благодаря энергичному заступничеству Берии, Маленкова и Булганина. «Заступники» же не без оснований рассматривали Пономаренко как политического противника, более опасного для них, чем простоватый, как им тогда представлялось, Никита Сергеевич.
Соперничество между Пономаренко и Хрущёвым началось в 1939 году, когда, после завершения военной кампании в Польше, белорусский руководитель сумел отстоять перед Сталиным свой вариант западной части белорусско-украинской границы. Хрущёва же вождь высмеял за представленную в качестве довода, по выражению Сталина, «петлюровскую карту», согласно которой ряд районов Белоруссии, в том числе город Брест и большая часть Беловежской пущи, отходили к Украине.
Жёсткие споры Хрущёва с Пономаренко не затихали и в военные годы. Как правило, Сталин принимал сторону Пономаренко.
Однажды, выслушав доводы разгорячённых очередным спором Никиты Сергеевича и Пантелеймона Кондратьевича, вождь с усмешкой заключил: «Вот если бы к энергии Хрущёва да голову Пономаренко!» Легко представить, какие чувства при этом испытывал болезненно самолюбивый Хрущёв…
В беседах с отцом – уже после его выхода на пенсию – я расспрашивал его о Сталине. До конца своих дней Михаил Васильевич почитал его как выдающегося руководителя партии и государства, признавал его непререкаемый авторитет как одного из лидеров международного и коммунистического движения.
Отец впервые встретился с вождём на Второй сессии Верховного Совета СССР в марте 1946 года, будучи избранным депутатом от Молодечненской области. Когда он увидел Сталина, то поразился тому, насколько Сталин в жизни не походил на свои многочисленные портреты. Перед отцом предстал усталый пожилой человек с землистого цвета лицом, усыпанным мелкими оспинами. Редкие седые волосы аккуратно зачёсаны назад. Худые, морщинистые руки с тонкими нервными пальцами…
На последующих сессиях Верховного Совета СССР отца, в силу неведомого ему порядка, усаживали в левой части президиума непосредственно за спиной Сталина. Михаил Васильевич был далёк от того, чтобы объяснять такую рассадку особым расположением к нему вождя. В то же время он хорошо понимал, что случайных людей близко к Сталину не подпускали. Сам Сталин не скрывал своих особых симпатий к белорусам и часто называл их «хорошим народом».
Так и не довелось Михаилу Зимянину узнать о докладной записке всесильного сталинского кадровика Г.М. Маленкова, направленной вождю в апреле 1947 года по результатам собеседования с кандидатом на пост секретаря ЦК Белоруссии. Тогда Зимянин возглавлял Министерство просвещения республики.
При встрече с Зимяниным Маленков улыбнулся и воскликнул: «Какой же вы маленький!»
К удивлению Маленкова Зимянин шутки не принял: «Вы ошиблись адресом. Поищите кого-нибудь ростом повыше». Круто повернулся и направился к двери.
«Постойте, не горячитесь. Мы же оба понимаем, что не это главное», – миролюбиво сказал Маленков. Зимянин ему явно понравился.
Остался доволен Георгий Максимилианович и результатами собеседования. Ответы Зимянина были по-военному краткими и чёткими. По достоинству оценив его искренность и прямоту, Маленков в то же время отметил присущие Зимянину горячность и резкость, о чём и доложил И.В. Сталину.
Решением Политбюро ЦК ВКП(б) в апреле 1947 года М.В. Зимянин был утверждён секретарём ЦК Компартии Белоруссии. Порадовался высокому назначению Зимянина его старший товарищ и наставник Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, по праву считавший Михася, как называли Зимянина с партизанских времён белорусы, своим воспитанником.
Летом 1948 года в связи с назначением на пост Секретаря ЦК Пономаренко переехал в Москву, но связей с Зимяниным не прерывал. «Я полностью полагался на его советы и рекомендации, – рассказывал отец. – Он был человеком изумительной честности и редкой ответственности. Зная, что я всецело поглощён проверкой кадрового состава партийных и государственных органов республики, Пономаренко наказывал мне: «Смотри, Миша, не губи людей!»
В 1943 году Михаил Зимянин поддержал кандидатуру 25-летнего комиссара партизанской бригады Петра Машерова, выдвинутого на должность первого секретаря Вилейского подпольного обкома комсомола. Через полгода Белорусский штаб партизанского движения совместно с ЦК комсомола представил Машерова к званию Героя Советского Союза.
«После решения о высокой награде, – рассказывал отец, – мы получили сообщение контрразведки о том, что Машеров был в плену у немцев. Я немедленно обратился к Пономаренко. Тот сразу меня спросил: «Будем защищать его? Миша, ведь я, как и ты, в глаза его не видел». Я сослался на мнение очень надёжных людей, которые высоко оценивали Машерова как партизанского командира и отзывались о нём как о хорошем и верном товарище. Дополнительно проверили и выяснили, что свою беду Машеров не утаивал. Я сказал Пономаренко, что его слово будет во всей этой истории решающим. «Хорошо, – согласился Пономаренко, – но имей в виду, ты лично отвечаешь за своего Машерова». Через некоторое время чекисты доложили нам, что дело Машерова закрыто. Тогда же высшей инстанцией было принято решение не возвращаться больше к этому делу».
В 1947 году Пётр Машеров возглавил республиканский комсомол, с 1959 года занимал посты секретаря, второго секретаря, а с марта 1965 года до трагической гибели в 1980 году являлся первым секретарём ЦК Компартии Белоруссии.
Ещё при жизни белорусского руководителя вопрос о его пребывании в немецком плену неожиданно поставил перед Зимяниным Ю.В. Андропов. Изложив всё, что он знал о злоключениях Машерова, Михаил Васильевич жёстко напомнил о решении высшей инстанции. Андропов молча кивнул на прощание. У Зимянина в душе долго сохранялся неприятный осадок от этой беседы: словно его хотели вовлечь в какие-то недобрые дела.
Машеров так никогда и не узнал об этом разговоре, хотя при нечастых встречах с ним отцу иногда казалось, что Петра Мироновича что-то тяготило. Однако даже в дружеских беседах с глазу на глаз тот не позволял себе лишних откровений о прошлом.
В октябре 1952 года вместе с другими членами белорусской делегации на XIXсъезде КПСС Зимянин был официально представлен Сталину. Именно тогда отец обратил внимание на сталинскую манеру разговаривать с людьми. Сталин имел обыкновение беседовать, опустив голову, лишь изредка бросая на собеседника острый взгляд прищуренных глаз. Отец утверждал, что такая манера Сталина объяснялась просто: его глаза заметно косили... Говорил вождь чётко, размеренно, но тихо, как бы себе в усы, и поэтому от слушателей требовалось особое внимание, чтобы не пропустить ни одного слова. Ни на съезде, ни на последующем пленуме Центрального Комитета, в ходе которого состоялось знаменитое двухчасовое выступление Сталина, ставшее его своеобразным политическим завещанием, отец не заметил даже подобия улыбки на сталинском лице…
Впервые избранный членом ЦК КПСС, Зимянин даже представить не мог, что сразу по окончании съезда начнётся скрытая подготовка к основательному реформированию государственных и партийных структур.
На XIX съезде партии в октябре 1952 года П.К. Пономаренко ввели в состав Президиума ЦК КПСС, расширенного по указанию Сталина до 25 человек. Оставаясь одним из ведущих секретарей Центрального Комитета, ответственным за вопросы государственного планирования, финансов, торговли и транспорта, Пономаренко также занимал пост министра заготовок СССР.Этой его работе также уделялось особое значение вследствие необходимости рационального сохранения и распределения продукции сельского хозяйства.
Поднаторевшая в кремлёвских интригах «старая гвардия», а её позиции после съезда значительно ослабли (Сталин отдалил Молотова, Микояна и Ворошилова), настороженно следила за усилением позиций сталинских выдвиженцев – Н.А. Михайлова, В.А. Малышева, М.Г. Первухина, М.З. Сабурова и П.К. Пономаренко, который продолжал пользоваться особым расположением вождя. Характерно, что теперь, явно по воле Сталина, в руководящих органах партии значительное число составляли так называемые хозяйственные работники и представители научно-технической интеллигенции. Две трети президиума – люди с высшим образованием, в том числе три доктора наук, чего никогда не было за всю историю партии.
В декабре 1952 года И.В. Сталин распорядился ознакомить членов Президиума ЦК КПСС с проектом документа о назначении П.К. Пономаренко Председателем Совета Министров СССР. Выдвинув Пономаренко на ключевой государственный пост, который сам Сталин занимал с мая 1941 года, вождь окончательно определил своего преемника.
К началу 1953 года проект этого документа был завизирован всеми членами Президиума ЦК КПСС, за исключением Л.П. Берии, Н.С. Хрущёва, Г.М. Маленкова и Н.А. Булганина.
Отец не знал о существовании подобного проекта, но говорил мне, что чувствовал приближение существенных перемен и в партии, и в стране. В кругу связанных в недавнем прошлом комсомольской работой отцовских друзей вполголоса обсуждались возможные намерения Сталина «основательно перетряхнуть» партийную номенклатуру, отстранить её от власти, то есть лишить ЦК КПСС возможности управлять государством, упразднив сам аппарат. Поговаривали также и о том, что роль лишённых управленческой власти коммунистов будет сведена лишь к идеологической и кадровой работе на местах.
Сегодня опубликовано много свидетельств, подтверждающих решимость Сталина передать всю полноту власти в стране Совету Министров СССР, который должен был возглавить П.К. Пономаренко. Сталин собирался вновь поставить вопрос о своей отставке с поста главы правительства, который он поднимал на Октябрьском Пленуме ЦК, ссылаясь на старость и болезни.
Известно также, что этот документ и другие сталинские планы намечалось обсудить 3 марта 1953 года на заседании Президиума Верховного Совета СССР, а в десятых числах марта уже на Пленуме ЦК КПСС принять соответствующие решения. Это подтверждает бывший Председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов, который в одном из интервью заявил, что ему доводилось слышать об этом документе от «доверенных людей».
Внезапная болезнь Сталина и его кончина 5 марта 1953 года вызвали вспышку борьбы за власть. Согласно официальному сообщению, вождь умер в 21 час 50 минут. А в 20 часов, ещё при живом Сталине, его «верные соратники» Хрущёв, Маленков и Берия уже созвали совместное заседание Пленума ЦК, Совета Министров и Президиума Верховного Совета, которое продолжалось около сорока минут. «Страна не может терпеть ни одного часа перебоя в руководстве», – заявил Маленков, которого, по предложению Берии, срочно назначили Председателем Совета Министров СССР.
Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко был освобождён от обязанностей секретаря ЦК КПСС, переведён из членов Президиума ЦК в кандидаты и назначен руководителем Министерства культуры СССР, учреждения, которое впервые создавалось в нашей стране.
Таким образом, проект сталинской записки был отвергнут теми, в чьи руки перешла власть. С приходом к руководству партии Н.С. Хрущёва этот документ исчез.
Неприязненное отношение к Пономаренко мстительный Хрущёв вскоре распространит на сослуживцев и друзей Пантелеймона Кондратьевича. В хрущёвский «чёрный список» будет занесён и Михаил Васильевич Зимянин.
Отец не утверждал, но и не отрицал того, что, в соответствии со сталинскими планами о выдвижении национальных кадров на руководящие посты, прежде всего в Белоруссии и на Украине, он должен был занять пост первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии. Судя по всему, он присутствовал на упомянутом заседании Пленума ЦК, Совета Министров, Президиума Верховного Совета вечером 5 марта, участники которого приняли Постановление о распределении обязанностей между членами ЦК КПСС.
Смена власти после смерти вождя проводилась в спешке. На первые роли рвались Хрущёв, Маленков и Берия. Несмотря на всё ещё высокий авторитет Сталина, его последние решения были отменены.
14 марта состоялся Пленум ЦК. Сведения о нём практически отсутствуют даже в исследовательской литературе. Думается, на нём были приняты важные кадровые решения, в том числе и по кандидатуре М.В. Зимянина.
В апреле его вызвали в Москву. После беседы с министром иностранных дел В.М. Молотовым и последующего решения Президиума ЦК КПСС Зимянин перешёл на работу в центральный аппарат МИД СССР.
Его не покидало ощущение неопределённости. В 627-м номере гостиницы «Москва» он провёл несколько тягостных недель. Наконец, вечером 15 июня он был вызван к первому заместителю Председателя Совета Министров, министру внутренних дел Л.П. Берии.
Берия спросил Зимянина, как он попал в МИД, и, когда тот начал отвечать, прервал его: «Решение, принятое в отношении вас, неправильное, более того, ошибочно!»