Священник Русской Православной Церкви, протоирей встретился с корреспондентом «АН» и рассказал о том, что ждет Сергея Шнурова на том свете, а нас - в ближайшие шесть лет.
- Всеволод Анатольевич, недавно вы прокляли всех россиян из-за того, что они якобы допустили показ фильма «Матильда» на экранах. Получается, что вы прокляли меня, моих друзей, семью. А причем тут мы?
- Очень скоро увидите, как пострадает вся страна. Я долго думал о том, как и почему это произойдет. Все начнется из-за смуты. Смута определенным образом уже присутствует в обществе, атмосфера нагнетается очень давно. Народ не защитил своего царя, как не защитил в 1917 году. А тогда война дошла до каждого дома, произошла революция, распад страны – и это было справедливым Божиим наказанием за то, что предали царя. Поделом. Мы все виноваты - в том числе и вы, и я, - в этом ужасающем безразличии народа. При его попустительстве и при неучастии власти произошло ритуальное осквернение. Это даже гораздо хуже убийства! Это новое, сознательное ритуальное убийство царя, пусть и символическое. Символические преступления гораздо более опасны, чем реальные. В данном случае все всем объяснили. Достаточно большое количество людей - не только госпожа Поклонская, - в течение целого года говорили, и я тоже говорил: не делайте этого! Нас не услышали, Бога не услышали. Начнется все очень скоро. Это, скорее всего, будет смута, и очень большая смута. Народ, у которого нет совести, нет понимания высших, неизменных, вечных ценностей, нет чувства священного, - в лучшем случае будет Богом наказан, а в худшем будет истребляться.
- Тогда продолжим по теме проклятий. Вы так же предрекли Сергею Шнурову гореть в аду за мат, если тот не раскается. Он вам что-нибудь ответил на это?
- Естественно, будет. Мы с ним общались через радио и через соцсети.. Я сказал ему про ад – он ответил, мягко говоря, колкостями. Я тоже отреагировал - посланиями, которые могли бы разбудить его душу. Он скрывает некую свою духовную работу - и не случайно начал отвечать, после его пошла эта переписка. Он свою жизнь поставил, как я считаю, на служение себе и зарабатыванию денег. Он гораздо умнее и серьезнее, чем его сценический образ. Совесть, которая у него, конечно же, сильно ранена, все-таки не исчезла, и я думаю, что где-то он понимает, что я прав. Но если будет продолжаться эта брань нецензурная со сцены - смертный грех, - если он не будет раскаян и исправлен, то Сергея ждет ад.
- Не только Сергей Шнуров. У нас многие известные люди матерятся и позволяют какие-то фривольные высказывания.
- Именно он активно использует нецензурную брань со сцены, и он - самый популярный деятель, так поступающий. Убежден, что он имеет мощнейшую поддержку со стороны органов власти – ведь он нарушает закон и ему все сходит с рук. Те, кто смотрит Шнурова, слушает Шнурова в «высших слоях», в начальственных кабинетах, его прикрывают. Его стилистика классово и культурно близка некоторым элитариям, их образу жизни. Сейчас это модно. Я же называю этих элитариев «шнуроидами». Такие люди во власти - это самая серьезная проблема. Наша суперэлита упивается такими явлениями как Шнур. Я убежден в том, что весь этот «культурный» слой, который представляют Шнуров и его покровители – бельмо на душе России. Все эти люди должны измениться. Отказаться от своей ханжеской культуры. Они все должны уйти, они грязные. Грязные!. Значительная часть нашей попсы, по сути, тоже представляет из себя нечто подобное. – она спекулирует на низменных страстях, на каком-то очень паскудном юморе. Она издевается над тем, что близко нашему народу. И на всем этом зарабатываются деньги. Такая ситуация глубоко ненормальна. В 90-е годы у нас вместо культуры появилась нравственная дыра, наполненная грязью и псевдочувственностью очень низкого уровня. Эту дыру нужно зашить.
-А кто, по-вашему, кроме Шнура, в этой иерархии грешников, которые матерятся, идет после него, кто должен гореть в аду за мат?
- Из деятелей «культуры», использующих нецензурную брань, по-моему, остался он один. А кто еще? А так гореть в аду будут все, кто пропагандирует измены, гомосексуализм, воровство, все, кто меняет к худшему душу народа. Собственно вообще большая часть людей не войдет в рай, в Царствие Божие. Это не я сказал, это сказал Христос. Он сказал, что большинство идет широким путем в погибель, и лишь немногие войдут в вечную жизнь. Большинство пойдет в ад. Если говорить о нашей массовой культуре, то это определенно большинство. Впрочем, если говорить о грубо-чувственных вещах, о людях, связанных с пропагандой измен и гомосексуализма, у них есть только один шанс - отказаться от этого, измениться и покаяться. Сказать, что они неправы. Для Шнурова этот путь тоже открыт. и Он понимает, как умный человек: то, что он делает, разрушает и его, и большое количество других людей.
- С тех пор, как вас уволили из РПЦ, изменилось ли что-нибудь там в лучшую сторону или ваша позиция по ее деятельности прежняя?
- Что значит «уволили из РПЦ»? Я священник Русской Православной Церкви, на этом стою и не собираюсь никуда уходить. Меня могут беззаконно выдавить - возможно и такое, но в данный момент я остаюсь действующим священнослужителем. Скажем так: меня выдавили выдавили из церковной бюрократии, потому что я не раз говорил коллегам о большой проблеме: решения принимаются одним человеком, причем бессистемно, без анализа, буквально на бегу, и это неправильно. Как руководитель профильного церковного министерства, которое отвечало за отношения со многими государственными и всеми общественными структурами, я многие решения должен быть принимать и принимал в рамках своего учреждения, в сотрудничестве с экспертами, – а не бегал по коридорам за Патриархом, многие суждения которого к тому же были ошибочны. Патриарх — это не царь и не папа римский. Он не имеет право принимать ключевые решения только сам - он должен это делать с согласия всей Церкви, прежде всего с епископами - но не только с ними, но и с профильными специалистами, которые занимаются соответствующими областями церковной жизни. Он не имеет никакого права «закрыть дискуссию» ни по какому вопросу. Как только принимаются решения самостоятельно, чересчур динамично, пвсевдохаризматично, на бегу - это кошмар, это антицерковная деятельность. Это то, что должно быть самым решительным образом осуждено. Идея «единоличного главы Церкви» - это всегда антихристианство.
- Как раз-таки вопрос в том, что вы не первый год критикуете деятельность патриарха. Может сейчас есть какие-то положительные изменения в его деятельности?
- Думаю, что да. Исчезли некоторые мысли в выступлениях Патриарха, которые выходили за рамки православия. Отнюдь не я один причастен к этому процессу. Сейчас достаточно большое количество людей буквально каждый день пишет о том, что в Церкви делается неправильно. Убежден, что все наши голоса учитываются. Недавно мы вместе с группой священнослужителей и мирян создали церковно-общественную комиссию по нарушениям канонов и церковного устава. По таким нарушениям мы подаем в церковные суды. Суды эти молчат, но я надеюсь, наша деятельность меняет происходящее. Рано или поздно это приведет к тому, что начнется системное, серьезное обсуждение проблем. В ближайшие годы нужно провести Поместный Собор, а до этого нужно вести серьезно обсудить кричащие беды. Это половые злоупотребления, проблема гомосексуализма, высокая степень закрытости церковного бюджета, - никто не знает, как он расходуется и какая часть этих расходов идет на обслуживание личной деятельности патриарха. Есть очень важные вопросы: это отношение ереси и истины, можно ли от православного учения во всей его полноте ради дипломатической вежливости отказываться. Вопросу об истине гораздо более важен, чем отношения с различными светскими силами, другими религиями, так называемыми католиками, протестантами…Истина важнее храмов, истина важнее жизни, истина важнее мира - и вот именно об этом сегодня нужно еще раз сказать внутри церковного организма. Главный вопрос: христианин ты или нет – не должен оставаться заметен под стол ради того, чтобы можно было спокойно жить в некотором общем пространстве с людьми, которые явно грешат или явно заблуждаются.
- Отец Всеволод, давайте тогда поговорим немного о политике. Вы ходите на выборы? Если ходите, то за кого будете голосовать в марте 2018-го?
- Да, конечно же, то пойду голосовать. А уж за кого - не скажу, потому что не хочу участвовать в агитации, лишь после выборов открою эту маленькую тайну.
- Есть ли кандидаты, которые у вас вызывают какое-то раздражение?
- Честно говоря все они не дотягивают до уровня политика, который должен руководствоваться высшими ценностями, до уровня человека, который на основе серьезного мировоззренческого позиционирования мог бы построить отношения и с народом и миром. Кто то имеет больший или меньший опыт. Кто то имеет больший или меньший так называемый философский бэкграунд. Но все эти люди не обладают некой харизмой единения ума и дела. У них либо очень много дела, но нет настоящей мировоззренческой позиции, - либо есть мировоззренческая позиция, но очень мало политического опыта и политических достижений.
- Недавний теракт, произошедший в Кизляре, в котором погибли люди, где их хотят признать мучениками. Скажите, пожалуйста, к какому консенсусу должно прийти наше общество, чтобы такого больше не повторялось?
- Во-первых, много в стране таит в себе явную угрозу. Силы, связанные с этой угрозой, известны. Они видимы достаточно хорошо. И на самом деле не нужно бояться запрещать придерживаться взглядов, которые всегда служат основой террора. Мы исключили из жизни общества фашизм, нацизм. Вот точно так же нужно поступить с идеологией, которая говорит о применении силы к мирным людям со стороны носителей этого набора идей. Возможно применение силы со стороны государства, возможно, в частности, применение силы к бунтовщикам и заговорщикам, но все это должно делаться в рамках закона, который должен совершенствоваться. Но если негосударственный «актор» применяет силу к мирным людям, то это должно пресекаться, причем не тогда, когда совершается само преступление, а тогда, когда появляется некая среда, некая идеология, некие сообщества, которые все это постепенно разрабатывают где-то в подполье.
- Не секрет, что в России так сложилось, что между духовенством и интеллигенцией была некая пропасть. В начале 20-го века Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский инициировали встречи интеллигенции с духовенством для обсуждения спорных вопросов, по которым эти две силы расходятся во мнениях. Никаких практических результатов, правда, это не дало. Как вы считаете, сейчас, если построить такой диалог, наше общество готово к подобному диалогу?
- Вы знаете, такой диалог сейчас идет постоянно и в каждом городском приходе. В храме, где я служу, об этом идет постоянно разговор, поскольку большинство прихожан - интеллигенция. Я, правда, себя считаю постинтеллигентом. Немало в нашем приходе людей, которые считали себя либералами, но со временем пересмотрели прежние взгляды. На самом деле, большинство нашей паствы и составляет интеллигенция - с одной стороны. С другой стороны, Церковь жестко критикует определенная часть интеллигенции. Это люди, которые почему-то считают, что Бог должен потакать их капризам и заблуждениям, и им надо идти к Богу с большим количеством выставленных условий. Но эта часть интеллигенции должна оставить пацифистские убеждения, которые не просто чужда, но противоположны христианству. Христианство всегда говорило о применении силы для защиты веры, отечества и ближнего. Всепрощение – термин вообще не христианский. Прощение врагов существует, но это касается личных врагов, а врагов отечества нужно бить, уничтожать. Об этом говорит Священное Предание, которое ничуть не меньше является Откровением Божиим, чем Библия. Истинное христианство абсолютно прямо говорит о применении силы в отношении врагов веры и отечества. Гуманизм, в отличие от гуманности, это секулярное, безбожное мировоззрение, которое ставит человека в центр вселенной и в центр политического процесса. Гуманизм – тоже нечто антихристианское. Гуманность – другое дело, это одна из христианских добродетелей. А вот гуманизм — это политический проект, который родился антихристианским. Если на отечество нападает враг, он должен быть уничтожен, в том числе и враг внутренний враг. Если он угрожает жизни страны, если действует через заговор, через бунт, то он должен быть остановлен силой. Это аксиома христианства. Однако часть нашей интеллигенции старается как-то переформатировать христианство, насадить свои достаточно странные взгляды, пытаясь истериками и шантажом заставить Церковь принять позицию этих людей. Псевдохристианство, основанное на пацифизме, на идее «разных путей», якобы ведущих к одному Богу, - противоположно истинному христианству, и интеллигенция должна понять это. Бога переделать под свои взгляды нельзя.
-То есть если бы в один момент началась какая-нибудь кровавая свара и людей, являющихся врагами отечества, стали бы на глазах убивать, то вы спокойно бы отнеслись к этому и не предложили каких-то законных регуляторов?
- Если идти законным путем, то власть имеет право и даже имеет долг останавливать действия, которые угрожают существованию государства. Самое плохое, что может быть, - это смута, которая, думаю, к сожалению, и произойдет. Нужно, чтобы в случаях бунта, в случае заговора государство действовало строго в рамках закона, останавливая опасные для страны действия.
- Еще об одном вашем высказывании. После того, как вы назвали военную операцию в Сирии «священной борьбой» против мирового терроризма сирийский епископ Ильяс Тума возразил вам, что «Не может быть в христианстве никакой священной войны! Независимо от того, согласен кто-то с этим или нет». Мне казалось, что христианство пережило период фанатизма. Это не так?
- Нет, он только начинается, слава Богу. Если христианин не может защищать веру и отечество, то он теряет себя. Либо христианство исчезнет, либо оно вновь поймет, что иногда может пролиться кровь. На террор нужно отвечать силой, силой законной, в том числе и силой оружия. Я считаю, что наша страна очень правильно сделала, очень мощно приняв участие в войне с террором в Сирии. Это не религиозная война христиан и мусульман, поскольку на одной стороне с нами сражается огромное количество мусульман, и мусульмане становятся жертвами этого террора. Но это, конечно, нравственная борьба, священная борьба, которая имеет духовное измерение. Конечно же, для христианина возможна священная война. Об этом много раз говорилось, в том числе в истории нашей страны, и в 1812 году, и во время Великой Отечественной, когда наши люди шли воевать под красными знаменами безбожной власти, но с сокрытыми крестиками на шее, с иконами, зашитыми в потайные карманы одежды. Когда мы противостоим злу, то это имеет, конечно, духовное измерение, связанное с чувством священного.
- Не могу не спросить о вашем отношении к происходящему в сфере культуры. Дело Кирилла Серебрянникова, всевозможные запреты и ограничения. Вы поддерживаете их?
- Долг государства в том, чтобы восстановить высокую нравственную планку, которая всегда была в нашей культуре. Сейчас у нас очень часто получается так, что в публичном пространстве происходят вещи, которые абсолютно недопустимы. Это и нецензурная брань, это пропаганда измен, всяческого рода разврата, гомосексуализма. Это и осквернение государственных и религиозных символов. Все это должно быть выведено полностью из информационного и культурного пространства. Такого не должно быть нигде и никогда. Если говорят, что искусство должно быть выше закона, - это абсурд. Некоторая часть «креативного класса» пытается сделать себя высшей избранной кастой. В советское время нравственность в культуре была на своем месте - вплоть до второй половины 80-х. То же самое происходит в исламских странах, в Китае, да и в большинстве западных культурных слоев - если не говорить о сниженной «культуре», которую поставляют к нам те же американцы и европейцы, тогда как в их самих странах и обществах высокий моральный уровень культуры является нормой, а сниженный - достоянием маргиналов. Российская культурная политика должна быть качественно другой. Должны быть жесткие этические рамки. Искусство должно воспитывать людей, а не приспосабливать культуру к стандартам очень низкопробного продукта.
- У меня к вам личный вопрос. Вот Вы не женаты. Это связано с тем, что вы давали обет безбрачия? И как вам вообще жизнь в аскетизме? Когда и как вы научились бороться с плотскими желаниями? Ведь вы же были юношей, у которого однозначно возникали какие-то мысли.
- Для меня главное - дело Божие. Ради него живу. Это не только молитва и богослужение, это возможность говорить, ничего не боясь. В этой деятельности для меня очень важно быть не связанным с заботой о близких людях, об их безопасности. Необходимо иметь значительно больше свободы, говорить больше о, как я считаю, Божией правде, не оглядываясь ни на что - ни на угрозы, ни на какие-то связи человеческие. Это самое важное. Я считаю, что не проиграл. Есть вещи значительно важные, чем земная жизнь и все, что с ней связано.
- Но я так понимаю вы не сразу пришли к этим мыслям?
- С юности, лет где-то с 13-14. Я очень рано, хоть и происходил из неверующей семьи, себя осознал как человека, желающего жить ради дела Божиего. Я остаюсь таким. Не знаю, хуже это или лучше.
- Ваш прогноз на ближайшие шесть лет. Что ждет Россию?
- Или наш народ одумается и изменит вектор жизни и ее образ - и сделает огромный рывок, станет центром мира, будет ставить ультиматумы кому угодно, любым странам и другим могучим силам - или мы будем дальше жить трусливо, оглядываясь на эти самые внешние силы, и тогда обязательно потеряем себя, в первую очередь через смуту. Тот, кто живет ради кошелька и брюха, а не ради великой миссии, - всегда проиграет, всегда окажется уязвимым. Это главный вопрос к нашим элитам. Они являются самой большой опасностью для страны. У них шкурнические настроения, они готовы сдать кого угодно ради сохранения своего имущества и каких-то активов на западе. Они готовы на «слив» Путина, «слив» России, на что угодно еще, потому что живут меркантильными интересами. Если так определяется наше будущее, то это обязательно плохо кончится. Поэтому я и говорю уже несколько лет, что нам очень серьезно нужно изменить мышление.
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции