Ах война, что ты сделала…

Ясное, солнечное утро. Такое же, как год назад. И два. И десять. И я так же иду на работу привычным маршрутом. Сначала мне удобно свернуть не на шумный проспект, а вот сюда, на тихую, почти сельскую улочку. Вы не подумайте, что это окраина Донецка, нет, до центра рукой подать, просто сохранились вот такие уютные островки одноэтажной застройки по всему городу.

Весной здесь буйно цвели абрикосы, а сейчас деревья стоят, усыпанные золотистыми гроздьями. Налитые солнечным соком, тяжелые, плоды падают на землю, да так и лежат, не востребованные ни хозяевами, ни редкими прохожими. Кстати, для южного города это привычная картина даже в мирное время, а сейчас - война.

Я росла, когда о Великой Отечественной еще много говорили в школе и вообще в обществе. Помню книги, фильмы. Или вот вечер патриотической песни и бессмертный Окуджава: «Ах война, что ты сделала, подлая? Стали тихими наши дворы»… И ком в горле… Почему я тогда так остро воспринимала это? И почему вспомнила сейчас? Да вот увидела сиротливо тихую детскую площадку – и навеяло.

Еще несколько минут – и я выхожу на центральный проспект. Он тоже практически пуст. Солнце нещадно плавит асфальт, и по нему, словно из марева, выплывают одинокие машины. Теперь у нас, в Донецке, так.

В тишине прокатились грозные глухие раскаты – далеко не первые за этот день. Ах, если бы гром... Нет, на небе ни облачка. Это залпы артиллерии. Машинально считаю. Восемь… десять… шестнадцать… и еще, и еще... Наверное, «Грады»? Приду на работу – мы это обсудим.

Работающих в Донецке осталось не так уж и много. Часть коллектива эвакуирована в Мариуполь, кто-то, чьи дома попали в зону обстрела, наспех хватал детей и бежал куда мог – к родственникам, знакомым, туда, где можно пересидеть пару недель - месяц, за которые, все надеются, война завершится.
Людей в здании – раз-два и обчелся. Работаем под нестихающий грохот канонады. По звуку определяем, что стреляют в районе аэропорта, отсюда километра четыре на север. То есть пока опасности нет. Хуже было пару дней назад, когда бой разгорелся совсем близко. Снаряды попали в жилые дома, изрешетили припаркованные авто, убили и ранили несколько человек. Было страшно. Утешали себя мыслью о том, что рядом – обустроенное бомбоубежище. Это, кстати, для миллионного города – неслыханная роскошь. Ведь уже давно никто не строит с оглядкой на артудары. А как оказалось, зря. Везет жителям сталинок – обсуждаем мы особенности архитектурной застройки времен Иосифа Виссарионовича. В каждом доме были предусмотрены просторные надежные подвалы. А что делать тем, кто обитает в дряхлых хрущевках, панельных брежневках или современных многоэтажках? Где спасаться? Куда бежать со своей тревожной сумкой? С детьми. С кошками, собаками, а также старенькими родителями.

Кстати, эти тревожные сумки (пакеты, чемоданы) с самым необходимым каждая донецкая семья собрала еще два месяца назад. Тогда над столицей Донбасса кружили украинские  самолеты, выстреливая тепловые ловушки, а по ним лупили ДНРовские зенитки.

Кстати, президент успокаивает, что авиация при взятии Донецка применяться не будет. Знаете, очень слабое утешение, когда снаряды рвутся в городской черте и без участия ВВС. Откуда они летят? Это едва ли не главный вопрос, которым задаются перепуганные жители. И однозначного ответа ни у кого нет. Обе стороны военной операции отрицают свою причастность к обстрелу жилых массивов. ДНРовцы говорят, это украинская армия старается, АТОшники от этого открещиваются: мол, ополченцы сами же по своим и лупят, со злости.
Поди разберись, как оно на самом деле. Да и кто будет разбираться! Война…

А город тем временем заполонен сотнями людей с оружием. Встретить «человека с ружьем», то бишь с автоматом, на улице, в магазине – обычное дело. Необычны только твои ощущения при каждой такой встрече. По телу предательски бежит холодок, и ты норовишь побыстрее прошмыгнуть мимо, почему-то опустив глаза. Как можно незаметнее стараешься вести себя, когда в маршрутку на посту входят ополченцы, чтобы проверить документы. Бывает, и женские сумочки обыскивают. И ты при этом тоже смотришь в пол, потому что вперед, прямо в дуло автомата, страшно.

Без паспорта, кстати, теперь даже в соседнюю булочную не рекомендовано выходить. При этом в Донецке – только вообразите себе! – вообще нет милиции. Ах, да, и ГАИ нет. Весь личный состав уехал в город Мариуполь. В Донецке, решило начальство, находиться слишком опасно. Так что теперь представьте, каково гражданам!

Хотя сколько их осталось, этих граждан? Официальных данных, конечно, нет. Чисто «на глаз» – народу раз в десять меньше, чем в мирное время.
Промышленные предприятия закрылись почти все. Бизнес бежал и продолжает бежать из города. Ну кому хочется испытывать судьбу, когда в регионе порядки, как на диком Западе – у кого оружие, тот и прав. По этой же причине не работает большинство банков.

Пожалуй, продолжу перечисление бытовых «прелестей» жизни в военном Донбассе. Уже сейчас край находится на грани гуманитарной катастрофы. Единственный канал, питающий область водой (Северский Донец – Донбасс) остановлен. Сложнейшие системы с насосными станциями и трубами разорваны снарядами. Нас запитали от резервного водохранилища, но запасов в нем осталось на считанные дни – и это при том, что вода и так подается по расписанию.

А теперь плавно перейдем к культурной жизни города. В миллионном мегаполисе, где было всё – от мировых футбольных состязаний до фестивалей звезд мирового балета, – где веселый калейдоскоп событий не утихал ни днем, ни ночью, сегодня нет ни-че-го. Пустой стоит знаменитая на всю Украину «Донбасс-Арена» – любимое детище главного олигарха страны Рината Ахметова, современнейший, европейского уровня стадион, жемчужина Донецка. Закрыт аквапарк. Не работают театры, развлекательные центры, кафе, клубы! Дорогие магазины смотрят заколоченными фанерой окнами.
По улицам редко, но ходит общественный транспорт. А вот иномарок почти не видно. Даже понтовые любители крутых тачек попрятали своих дорогих «лошадок», пересев  на старые советские колымаги. И это разумно. Случаев, когда приглянувшееся кому-то авто просто отбирали, вытолкав владельца взашей, сколько угодно. Хорошо еще, если жив останешься после такой «экспроприации». Еще одна странность – часто встречаются машины без номеров. Бывает, несется такая мимо – а из открытого окна торчит «калашников»…

В общем, если кто-то хочет пощекотать себе нервы, или кому-то наскучила сытая размеренная жизнь, велкам в наш донецкий хоррор. Большая порция адреналина вам обеспечена.

У меня взрослая дочь, и она давно живет в другом городе, даже стране. Последний раз, провожая ее на самолет в нашем красавце-аэропорту (ему дали такое выразительное имя – нашего земляка Сергея Прокофьева), говорили ей: прилетай почаще. И верили, что так и будет. Но прошло несколько месяцев, и я прошу ее: не приезжай сюда…

Не хочу, чтобы она увидела любимый город ТАКИМ. Пусть будет больно на душе только мне, не ей. И пусть она никогда не узнает, что такое страх.
Да, в воздухе над городом витает страх. Мерзкий и липкий, он вползает в душу и заставляет замирать сердце. Особенно жутко становится с наступлением темноты. Нет, город пока прекрасно освещен (за исключением окраин, где снарядами повреждены электрические подстанции, и целые поселки сидят во тьме уже неделю), коммунальные службы города функционируют. Но он пустой! И тихий. Я такой тишины нигде и никогда раньше не слышала. С наступлением комендантского часа смолкают все звуки. Только стрекот сверчков да отдаленный лай собак разносятся в тишине затаившегося города.
Я знаю, что многие сейчас не спят. Прислушиваются.

Иногда вдруг начинают стрелять. То в одном конце города, то в другом слышны то автоматная, то минометная стрельба. А то вдруг прокатится мощное «бу-бух». К этому, если честно, даже можно привыкнуть. Можно даже заснуть. Если понимаешь, что далеко.

Плохо, что обстрелы все больше приближаются к центру.
Читаем военные сводки, видим, как сжимается кольцо вокруг Донецка, и ждем: скоро, очень скоро начнется завершающий этап военной операции. Чем он закончится для каждого из нас – никто не знает.