Имя советского разведчика Дональда Маклина не раз упоминалось на страницах «АН» – прежде всего в публикациях нашего покойного обозревателя по вопросам спецслужб С. Лекарева. Но сейчас мы лишь отчасти коснемся участия Маклина в «тайной войне» ХХ века.
Предлагаемый материал передал в редакцию известный историк и наш постоянный автор Рой МЕДВЕДЕВ. Напомним: в брежневские годы Р. Медведев был видным советским диссидентом, представляя в движении инакомыслящих левое (социалистическое) крыло. Но странным образом именно это обстоятельство и свело его с бывшим суперагентом КГБ.
Девять дней
В марте 1983 г. группа друзей Дональда Маклина собралась отметить девятый день его кончины. Я был одним из этих людей. Еще за столом сидели несколько ученых-международников и два бывших работника Коминтерна.
Дональд Маклин происходил из богатой английской аристократической семьи с шотландскими корнями. Когда в 1913-м он родился, десятки влиятельных родственников поздравляли его отца, знаменитого адвоката (позднее Маклин-старший стал министром британского кабинета). Умер Дональд в Москве на 70‑м году жизни в полном одиночестве. Никого из близких не было с ним во время тяжелой болезни. Никто из них не шел за его гробом. «Известия» дали небольшой некролог, где говорилось о кончине видного ученого, доктора наук, ведущего научного сотрудника Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Правда, откликнулись все ведущие газеты Англии и США. Но для англичан и американцев это был шпион, предатель, заочно приговоренный к 30 годам заключения.
Марк Петрович
Мы познакомились во второй половине 1960-х годов. Я был автором большой самиздатовской рукописи о Сталине, которую давал читать отдельным историкам, старым большевикам, писателям, чтобы выслушать их замечания, записать неизвестные мне факты и свидетельства. Один из знакомых попросил разрешения показать рукопись некоему Марку Петровичу Фрезеру. Пояснил – под этим именем живет в Москве Дональд Маклин. Немного рассказал об этом человеке.
Сегодня о Маклине и всей «кембриджской пятерке» написано множество книг, сняты фильмы. Потому нет нужды долго излагать достаточно известные факты. Просто напомню, что юность Маклина пришлась на времена экономического кризиса 1929–33 годов. Тогда многие западные интеллектуалы начали с надеждой читать Маркса и Ленина – им казалось, что советская Россия, избавившаяся от капитализма, и есть «луч света в темном царстве». Во время гражданской войны в Испании в Кембридже возникла коммунистическая ячейка. Маклин хотел в нее вступить, но на него вышел некто (советский нелегал А. Дейч) и убедил: Дональд принесет делу коммунизма больше пользы, если начнет тайно сотрудничать с советской разведкой.
...Мы встретились с Маклином на его квартире близ Киевского вокзала. Дональд сказал, что ему понравилась моя работа, он узнал из нее много новых фактов. Но главное, как я понял, ему пришлась по душе концепция рукописи. Я анализировал преступления Сталина, однако не отрицал ценностей социализма и коммунизма. Это отвечало взглядам Маклина. Оказавшись в 1950-м в СССР, он увидел: советский социализм не таков, каким представлял его в 1930-е романтик-студент. С годами разочаровывался все более – но при этом вряд ли сожалел о принятом когда-то решении и не хотел принимать капитализм. Он вступил в КПСС, и это было вполне искренним решением.
Мы начали общаться. Маклин показывал книги из своей библиотеки, предлагал помощь в переводах. Это было время «самиздата», и он часто просил меня достать ту или другую гуляющую по рукам рукопись. Хотя, естественно, разговоры шли не только о книгах и политике.
Спасая Ким Ир Сена
Дональд не углублялся в подробности своей былой работы на советскую разведку. Я знал, что он служил в английском МИДе, имел отношение к Англо-американскому атомному комитету, что на Потсдамской конференции переданная Маклином информация подготовила Сталина к сообщению президента США Трумэна о создании американцами атомной бомбы. Но лишь однажды Дональд рассказал один из эпизодов – и я понял, какого уровня разведчик сидит рядом.
Речь шла о событиях 1950 года. Шла корейская война. Напомню – поначалу армия Северной Кореи разгромила войска Ли Сын Мана и заняла 90 процентов южнокорейской территории. Но на помощь южнокорейцам пришла Америка, и Ким Ир Сен был отброшен. Казалось, его дни сочтены. Сталин настаивал, чтобы на помощь Северной Корее поскорее пришел Китай. Но Мао колебался, опасаясь, что США перенесут боевые действия на китайскую территорию и даже сбросят на его войска и промышленные центры атомные бомбы. В Вашингтоне тогда находилась английская делегация во главе с премьером К. Эттли. Рядом с Эттли был и Дональд Маклин – глава американского отдела британского МИДа. У Эттли и американских дипломатов от него секретов не было. И Маклину удалось получить копии директив Трумэна генералу Макартуру – ни при каких условиях не переходить границу с Китаем и не применять атомное оружие (США опасались втянуться в затяжную и бесперспективную войну с Китаем). Полученные сведения немедленно ушли Сталину, а от него – Мао Цзэдуну. Колебания китайцев кончились, крупные силы «китайских добровольцев» перешли границу Кореи. Начался новый этап этой тяжелой и кровопролитной войны, который завершился установлением линии перемирия по 38-й параллели.
Русская болезнь
Был ли тот Дональд Маклин, которого я знал, по-прежнему связан с КГБ? Не сомневаюсь, что какие-то контакты сохранялись. Понятно, что благодаря КГБ Дональд и его жена Мелинда получили хорошую квартиру в Москве. Что это «органы» давали ему возможность иногда выезжать в страны советского блока (Польшу, Венгрию, Болгарию). Что именно КГБ помог получить сначала синекуру в МИДе, потом – научную работу в ИМЭМО. Но контакты контактам рознь. К подразделениям, которые занимались внутренними проблемами СССР, Маклин, безусловно, отношения не имел. Не те настроения у него были. Помню, несколько раз он объяснял, как обнаруживать слежку, как выявить (на примере одной общей знакомой) осведомителя КГБ в своем окружении.
Маклин не искал встреч с диссидентами, хотя с интересом наблюдал за их деятельностью. Позднее его сыновья, студенты МГУ, часто приводили домой оппозиционно настроенную молодежь. Дональд беседовал с гостями охотно, хотя во взглядах сходился не всегда – это было уже другое поколение, с другими нравственными и политическими ценностями. При этом он никогда не отказывался помочь деньгами семьям арестованных «за политику». Однажды узнал, что дочь его знакомых за самодельные листовки отправлена в психбольницу. Как раз были выборы в Верховный Совет СССР. Маклин как гражданин СССР пришел на избирательный участок и на бюллетене написал: «Пока такие девушки, как Ольга И. (шла фамилия), будут находиться в психиатрической больнице, я не могу принимать участие в выборах».
Но, разумеется, лезть в советскую политику он не собирался. С интересом занимался научной работой, тяготился необходимостью носить чужое имя, и был рад, когда его книга о внешней политике Англии вышла в Лондоне под его собственным именем. Тут же объявил всем знакомым, что «Марк Петрович Фрезер» кончился, отныне он снова Дональд Маклин. Года через два книга вышла и в СССР, я получил ее с дарственной надписью. Около журнала «Международная жизнь» в те годы сложился кружок историков, ученых-международников. Маклин в этой компании стал своим.
В Москве он жил с семьей, однако семейная жизнь не ладилась. Дональд не любил говорить на эту тему, но легко было догадаться, что причина – его «русская болезнь». Запоями Маклин страдал еще в своей «прежней жизни», но в Москве, хоть он несколько раз лечился, избавиться от привычки к алкоголю не удалось. Видимо, сказывались тяжелые переживания прошлых лет.
У него была дача в дачном поселке МИДа, Дональд жил на ней с ранней весны до поздней осени. Возился в саду, на огороде, в цветнике (излюбленное занятие англичан). Обожал маленькую внучку, она на даче оставалась с ним на несколько недель.
Постепенно семья распалась окончательно. Сначала уехал в Англию старший сын Ферчи. Потом – жена Дональда, впрочем, уже ушедшая от него к Киму Филби. Потом дочь, увезя и столь любимую внучку. Последним – младший сын по имени тоже Дональд. Сократился и круг общения – с одними своими знакомыми Маклин порвал, другие ушли в лучший мир. Потом Дональд узнал о своей тяжелой болезни – и замкнулся окончательно. Встречаться перестал даже с самыми близкими друзьями.
О его смерти я узнал из некролога в «Известиях».
Дональд Маклин прожил в СССР немногим более 30 лет – как раз тот срок, который должен был провести в одиночном заключении в английской тюрьме.
…В своей прихожей он повесил самодельный плакат. На листе бумаги большими буквами было написано: «Оппортунистам, нечестным людям и антисемитам в этой квартире делать нечего!». Странная надпись для того, кто считался одним из крупнейших шпионов ХХ века. Но совершенно естественная для такого человека, как Дональд Маклин.
Справка «АН»
Дональд Дюарт Маклин – советский разведчик, член знаменитой «кембриджской пятерки» – сети агентов-идеалистов из высших кругов английского общества, работавших в 1930–50 гг. на СССР. Оперативный псевдоним – Гомер. Занимая важные посты в британском МИДе, передал СССР тысячи секретных документов, в том числе – имевших особое значение в годы Великой Отечественной войны. Снабжал Москву информацией по «атомному проекту» США. Американцы вышли на него в 1950-м в ходе операции «Венона» (дешифровка советских разведдонесений), но узнавший об этом друг и руководитель Маклина по «пятерке» Ким Филби, тогда служивший в британских спецслужбах, вовремя предупредил Гомера, и тот бежал в СССР. Позднее к нему переехала семья. Умер в Москве в 1983 году.