Сойдя с платформы Марк, я увидела непролазную грязь, натянутые между деревьями веревки, на которых развешано все - от бюстгальтеров до шуб, - и «прилавки», представляющие собой куски целлофановой пленки, лежащие на земле.
Первые пятнадцать минут прогулки по «блошке» повергли в шок. Здесь ТАКИЕ цены! В смысле ТАКИЕ НИЗКИЕ цены! Вещи дороже 150 рублей почти не встречаются. И продавцы, называя цену, неизменно приговаривают: «Я вам еще скину!»
От разнообразия товаров разбегаются глаза. Есть ржавые гайки, сломанные погремушки, открытки с надписью «С Новым, 1957 годом!», таблички, сообщающие: «Заземлено»... «Хороший мех» - с изумлением читаю на бумажке, лежащей на истерзанном молью воротнике от пальто стоимостью 100 рублей. По смешным ценам продаются коллекции фотографий артистов театра и кино образца шестидесятых годов, альбомы с редкими марками, дореволюционные фотографии. «Блошка» - единственное место в Москве, где можно купить запасные детали к советским швейным машинкам, холодильникам и даже патефонам.
Но чаще всего здесь покупают одежду и обувь. Одна из торговок хватает меня за рукав. Вот - экстравагантный чехол от немецкого платья. Всего два рубля! Его можно дома вместо халата носить - удобно и не жарко!» Второй по популярности товар - книги. На глаза то и дело попадаются «шедевры» Донцовой по 5 рублей за штуку, собрание сочинений Ленина... На одном из необъятных развалов я выудила уникальное издание - «Песни о Сталине» 1949 года выпуска. «Возьмите, не пожалеете! - улыбается мне продавец. - Будете у костра петь. Их при желании даже на гитаре подобрать можно!» Книги можно взять и бесплатно: в стороне от основных рядов высится огромная куча печатной продукции, которую приносят люди, желающие освободить книжные полки.
Гуляя по рынку, рассматриваю продавцов «блошки». Торгуют все: тут и бабушки, продающие довоенные книжки, и деловитые перекупщики антиквариата, и молодые женщины, предлагающие детские вещи... Когда я собралась уходить, взгляд привлек прилавок со старыми советскими путеводителями. Интересуюсь у пожилого продавца: неужели не жаль все это продавать?.. Ответ меня потряс: «Жаль, конечно: память все-таки. Но я вот умру скоро, потомки все мое «наследство» выкинут. А тут люди купят, сберегут, и память жива останется. Не хочу я, чтобы все это погибло!»