Все спецслужбы концентрируют в своих информационных банках материалы, касающиеся искусства оказания с помощью ядов влияния на политических оппонентов. Способы виртуозов «бесшумной» смерти изучает наука под названием «политтоксикология», появившаяся благодаря алхимикам Древнего Египта, Индии и Китая. Это в их лабораториях рождались первые средства мгновенного умерщвления, которые, как мы видим, до сих пор остаются весьма популярными.
Первым разведчиком на земле, как известно, был змей-искуситель, который, проникнув на режимный объект (древо познания), завербовал в качестве агента влияния жену Адама. В арсенале этого разведчика, естественно, был и яд. Историю можно развить в направлении выяснения, кто был змей и к чему привели его действия, но это уведет от темы.
С тех пор многие легендарные фигуры мировой политики ушли из жизни при обстоятельствах, допускающих возможность отравления. Подобные гипотезы существуют в отношении Александра Македонского, короля Франции Франциска Второго (Уильям Шекспир использовал эту историю при написании «Гамлета»), Наполеона, Распутина, Димитрова, Иосифа Сталина. Эфиопский диктатор Менгисту Хайле Мариам отравил последнего императора Эфиопии. В 1969 году в Лондоне скончался король Уганды Эдвард Мутеса Второй. Его сторонники считают, что король был отравлен. Особую популярность яды приобрели у современных диктаторов. Саддам Хусейн и Ким Чен Ир также широко применяли яды для борьбы с неугодными приближенными и оппозиционерами. Ныне циркулируют слухи об отравлении палестинского лидера Ясира Арафата израильскими спецслужбами. Яд был отнюдь не только оружием политиков - существовало множество специалистов, которые, например, помогали женам избавиться от нелюбимых супругов, а бизнесмену - от конкурента.
Один из шекспировских злодеев, претендовавший на трон Датского королевства, влил в ухо спящего короля яд, который приготовили придворные токсикологи из числа агентов королевской спецслужбы. Упомянутую отраву, скорее всего, приготовили многоопытные в этом деле англичане. Их разведка, самая древняя в Европе, всегда дружила с датскими спецслужбами. В этой связи можно вспомнить, что в 1997 году в столице Иордании Аммане агенты израильской разведки попытались отравить, влив яд в ухо, Халеда Мешаля, одного из лидеров террористической организации «Хамас». В тот раз агенты были схвачены, и, чтобы освободить их, Израиль согласился предоставить Мешалю имевшееся в Тель-Авиве противоядие.
Хафизулла Амин был ликвидирован руками КГБ, правда, со второго захода. Перед этим КГБ предпринял попытку отравить афганского лидера, внедрив в его окружение под видом повара подполковника Талебова, который не смог или не захотел справиться с заданием. Однако непосредственно перед штурмом в пищу обитателей дворца все-таки попал препарат, который снизил их способность к сопротивлению.
В 2002 году российские спецслужбы с помощью письма и контактного яда отравили известного террориста Хаттаба.
Алхимики ЦРУ
В структуре ЦРУ с 1950 года существует отдел специальных операций. Тогда он базировался в Форт-Детрике. Там был разработан целый арсенал ядов на все случаи жизни и для любой ситуации в мире. Главным образом, для секретных операций по «тихому» устранению лидеров коммунистической ориентации. В арсенале появились токсины, которые получали из некоторых видов моллюсков и которыми за секунду можно было убить человека. При этом для стороннего наблюдателя эта смерть выглядела естественной.
Подобные операции планируют люди с изощренной фантазией. Они никогда не повторяются. С их помощью в 60-е годы в арсенале американской разведки находился широкий ассортимент средств, с помощью которых можно было умертвить человека либо надолго вывести его из строя:
- пистолеты, стреляющие отравленными иглами;
- микрошприцы, при помощи которых жертве можно сделать смертельный укол, след которого не в состоянии обнаружить ни одна экспертиза;
- зажигалки, которые распыляют яд при зажигании;
- специальные «болты», которые вставлялись в головки цилиндра автомобиля и при нагревании мотора выстреливали яд в направлении водителя или пассажира;
- спрей для опрыскивания особым химическим составом помещения, в котором будет находиться жертва;
- традиционные пилюли с солями таллия, которые жертве добавляют в чай или кофе (соответствующей дозы смертельного «снадобья» в утреннюю чашку кофе достаточно для того, чтобы почки если не отвалились, то навсегда прекратили свое нормальное функционирование);
- специальный биологический порошок, который агент может подсыпать, например, в ботинки объекта, когда он спит;
- специальная мазь из соединений таллия (сильнодействующего средства для удаления волос), которая может быть намазана на обувь, после чего жертва может лишиться на всю жизнь растительности на всем теле (цэрэушники считали, что лысый Фидель уже не будет столь любим своим народом);
- препараты, предназначенные для временного блокирования нежелательной активности конкретного лица.
Механизм ядовитой операции не должен быть шаблонным
Приказ о проведении террористической акции, как правило, исходит непосредственно из резиденции первого лица (Белый дом и т.п.). Такая акция должна быть строжайше засекречена. Любой риск пресекается «радикальным путем». Даже в документах для внутреннего пользования акции убийства должны быть законспирированы. В США было обыкновение именовать их «волшебной кнопкой».
В результате действия большинства боевых токсинов наступает скоропостижная смерть, которая в ряде случаев выглядит естественно наступившей в результате скрыто протекающих острых или хронических заболеваний. Аналитики спецслужб считают, что самым успешным средством для умерщвления людей являются токсины, инкубационный период которых составляет от 8 до 12 часов. Они выгодны тем, что за это время жертва может оказаться далеко от места преступления, а киллер - скрыться от преследования.
«Закусывать надо!»
Любопытной может показаться история, происшедшая с автором этих строк в Лейк-Плесиде на Олимпиаде 1980 года. Являясь единственным в администрации советской олимпийской команды контрразведчиком КГБ, кто сносно владел английским языком, мне приходилось общаться с широким кругом любопытствующих иностранцев. Они буквально окружали советскую команду в Олимпийской деревне. Среди этих лиц были доброжелатели русских на Олимпиаде и недруги. Были источники, сообщавшие точные метеопрогнозы, необходимые для определения состояния льда и снега. Американцы нервничали, полагая, что я веду активную вербовочную работу, а может, даже осуществляю операции по агентурной связи. И они «нейтрализовали» угрозу такого риска. Один из многочисленных агентов ФБР на очередной встрече спортсменов предложил мне «оригинальный» молочно-фруктовый коктейль. Подозревая возможную угрозу, я ограничился тем, что лишь дотронулся губами до края стакана. Уже через 20 минут появилось недомогание и симптомы вирусного гриппа с температурой 40. Это приковало меня к постели дней на 10, остававшихся до окончания Олимпийских игр. Единственной реакцией руководства, с которым не принято спорить, была фраза «закусывать надо...». Было не до глупостей. Не оказалось под рукой портативной лаборатории для анализа на токсичность имевшихся проб. За такую «предусмотрительность» вместо орденов можно было схлопотать «по шее». А это надо?