На днях в большинстве российских школ завершился очередной учебный год. Ещё с сентября ходили слухи о том, что он впервые в истории советского и постсоветского образования принесёт собой формальный запрет на второгодничество: детей якобы будут переводить в следующий класс в любом случае вне зависимости от уровня знаний. Тем не менее никаких официальных указаний от Минобрнауки за год не поступило. При этом, по признанию экспертов, неформальный запрет на оставление в том же классе уже давно действует и, к сожалению, ничего хорошего школьной системе не приносит.
Как пояснила корреспонденту «АН» Анна Вавилова, заместитель директора Центра прикладных правовых разработок Института образования НИУ ВШЭ, на законодательном уровне возможность ученика остаться на второй год и порядок такого оставления сегодня закреплены в ст. 58 Закона «Об образовании», где говорится о промежуточной аттестации учащихся. Если в конце года ребёнок эту аттестацию не проходит – грубо говоря, пишет переводные контрольные работы на два – у него формируется так называемая академическая задолженность (терминология для школ и вузов в данном случае одинакова). Ликвидировать её он должен начиная с сентября нового учебного года в течение времени, которое устанавливает сама школа. Если у школьника дважды не получается пройти переаттестацию, учебное заведение обязано предложить родителю три варианта: перевести ребёнка на обучение по индивидуальному плану, выбрать класс или школу с адаптированной программой или же перейти на повторное обучение в тот же класс, то есть оставить чадо на второй год. Если же родитель чувствует, что школа пытается сфальсифицировать результаты аттестации и он лично с ними не согласен, их можно оспаривать.
«Ответственность за то, чтобы ребёнок до 15 лет осваивал учебные программы, сегодня лежит на органах власти – департаментах и управлениях образования, а также непосредственно на школах, – продолжает тему Ирина Абанкина, директор Института развития образования НИУ ВШЭ. – Если возникают проблемы, нужно разбираться в их причинах, и, если ребёнок исправно посещал занятия, но почему-то испытывает серьёзные трудности с учёбой, школа обязана искать пути устранения проблем. Например, устанавливать индивидуальные сроки освоения программ, на какие-то уроки сажать ученика в более младшие классы – в общем, создать все условия для успешной учёбы. Второй год как вариант тоже может иметь место. Не скрою, что задача сложная, далеко не все школы с ней справляются, но необходимость решать проблему это не отменяет. Кроме того, подчеркну, что объёмы подушевого финансирования остаются прежними, за исключением ситуаций, когда ребёнка забирают на семейную форму обучения».
Таким образом, с законодательной точки зрения всё выглядит более чем гладко. Однако реальность, к сожалению, в очередной раз разошлась с красивой теорией. В частности, как отмечает Анна Вавилова, сегодня все перечисленные в законе варианты довольно сложно реализовать на практике.
«Возьмём для примера ситуацию, когда родитель полагает, что ребёнку лучше остаться на второй год, – рассуждает А. Вавилова. – Выбрать этот вариант, как и любой другой, без провала переаттестации закон не позволяет. При этом мощным «подводным камнем» в этой ситуации становится то, что школа вольна сама устанавливать сроки переаттестации. Хорошо, если это неделя или максимум месяц. Но закон разрешает продлевать этот период до года. В итоге может случиться так, что неуспевающий шестиклассник весь год «условно» просидит в седьмом, ничего не усваивая, а в мае, когда придёт время, ожидаемо провалит аттестацию за шестой и по закону именно туда должен будет отправиться в сентябре. В итоге ничего хорошего не получается. Ситуация с адаптационными программами и возможностью составления индивидуального плана сегодня тоже весьма непростая. Педагог и администрация в большинстве случаев не имеют ни времени, ни иных ресурсов для того, чтобы полноценно планировать и осуществлять обучение «непростых» детей. Получается замкнутый круг, выхода из которого пока не видно».
Тем не менее, как показывает практика, в целом российская школьная система на свой лад приспособилась к «решению проблем» с неуспевающими учениками. К сожалению, выход был найден не в развитии системы коррекции по европейскому примеру, а в том, чтобы создать впечатление, что слабых учеников – минимальное количество или попросту нет. Причина банальна до невозможности. О работе школ сегодня судят исключительно по формальным, «бумажным» показателям. Картину портят исключительно «неудобные» цифры вроде числа детей, не прошедших промежуточную аттестацию. Если же тихонько нарисовать слабому ученику тройку вместо двойки и посадить в следующий класс, проигнорировав тот факт, что он «не тянет» программу, никаких вопросов у проверяющих к школе не возникнет. Двойки и прочее, напротив, вызовут массу вопросов и обвинений в плохой работе и неумении научить как следует. Очевидно, что лишние проблемы не нужны никому – и в итоге имеем то, что имеем: красивую картинку и зачастую катастрофически низкий уровень знаний порой без малейших попыток выправлять ситуацию.
«На мой взгляд, в оставлении на второй год есть определённый смысл. Это полезно, как минимум, ради двух вещей: чтобы детей не мучить и не заниматься самоуспокоением, – комментирует Михаил Абрамов, академик Российской академии образования. – Когда в следующий класс переводят абсолютно всех, мы попросту закрываем глаза на деградацию системы общего образования, которая и так достигла катастрофических размеров. Но у нас, увы, проблемы в этой сфере предпочитают игнорировать, а не решать…»