Екатерина КЛИМОВА, по её собственным словам, в первую очередь чувствует себя мамой и лишь затем – актрисой. В это поверить несложно, от трёх разных мужей Екатерина имеет четырёх детей: старшую дочь Лизу, сыновей Матвея и Корнея, и, наконец, 2 октября 2015 года в браке с известным актёром Гелой Месхи родилась дочь, которую назвали Бэллой. Впрочем, материнские обязанности никогда не мешали творчеству. Зрители любят Екатерину Климову за роли в фильмах «Бедная Настя», «Мы из будущего», «Матч», «Побег», «Мосгаз», «Однажды в Ростове» и др.
- Екатерина, несколько лет назад вы снялись в киноальманахе «С Новым годом, мамы!», где сыграли суровую маму – бизнес-леди. А какая вы мама в реальной жизни? Строгая или, как японские мамы, ничего не запрещаете?
– Я всякая мама. И что-то запрещаю, конечно. Есть вещи, которые просто опасны для здоровья, и тут я категорична. Есть вещи, которые нужно пресекать на корню: воровство, хамство, грубость. С такими проблемами нужно работать. Правда, бывает, нет времени, настроения. Кто-то машет рукой – а, пусть смотрит телевизор, сидит в компьютере. Потому что родителям лень. А последствия могут быть очень печальными.
– Не так давно все говорили, что в России – беби-бум. Он закончился или ещё продолжается?
– Мы живём в столице, и здесь он, возможно, продолжается, люди, у которых есть деньги, могут позволить себе «плодиться и размножаться». А когда у людей другая финансовая ситуация, они десять раз подумают, смогут ли потом поставить ребёнка на ноги, воспитать, дать достойное образование. Да, государство сейчас как-то стимулирует рождаемость. Но я привыкла рассчитывать только на себя.
– Актёрские семьи чем-то отличаются от обычных семей? Скажем, дети регулярно видят маму и папу в телевизоре и потому с большим уважением относятся к своим родителям?
– На мой взгляд, ничем не отличаются. Понимаете, дети же не знают, что у кого-то бывает по-другому. Для них всё происходящее в доме – норма. К тому же у нас в семье нет культа актёрской профессии, и дети вообще не сразу обращают внимание на то, что «родители в телевизоре», как вы выразились. Они постепенно приобщаются к этому. Помню, на съёмки картины «С Новым годом, мамы!» ко мне впервые пришёл младший сын Корней. Сначала он абсолютно не понимал, что здесь происходит и чего от него хотят. Но потом, смотрю, освоился, вошёл в процесс, стал даже кому-то что-то подсказывать… Кстати, мои старшие дети уже довольно органично чувствуют себя на съёмках.
– Екатерина, в фильме «Свидание» вы играли в паре с непрофессиональным актёром, солистом группы «Uma2rman» Владимиром Кристовским. Сейчас довольно часто приглашают в кино медийные лица. Может, вообще нет смысла профессионально обучаться актёрскому ремеслу?
– Во-первых, есть жанры, в которых позволительны такие вещи. Мы с Владимиром Кристовским снимались в романтической комедии. И у нас не было никаких преград, кроме смога, который в то лето висел над Москвой. Володя в полной мере оправдал известную формулировку, что талантливый человек талантлив во всём. В Володе есть какое-то своё внутреннее обаяние. Потом он очень хорошо водит мотоцикл, а в том фильме было много сцен на мотоцикле, и я не знаю, кто бы из профессиональных артистов справился с теми кульбитами, которые мы проделывали в «Свидании»…
Если говорить совсем серьёзно, непрофессионалы в искусстве и в частности в кино были всегда, это не веяния сегодняшнего времени. Я не знаю, хорошо это или плохо. Мне кажется, что какие-то вещи могут делать только профессиональные актёры. Но есть исключения, например, не учившаяся в театральном институте Татьяна Друбич. Есть ещё куча историй, когда люди нигде не учились, но играли так, что все только восхищались их невероятной игрой.
– У вас самой есть режиссёрские амбиции? Хотите, скажем, снять своё кино?
– Честно говоря, больше мечтаю о театральных постановках. Мне интереснее существовать в том пространстве, потому что в кино многое зависит не от тебя. Я часто вижу, как режиссёр буксует оттого, что бессилен бороться с продюсерами, заказчиками, с командой, которую даже не он сам порой набирает. Так же, как артисты зависимы, режиссёр в наше время – ещё более зависимая профессия. А в театре есть шанс сделать то, что ты хочешь, и маленькими средствами, с командой единомышленников. Другой вопрос, что для этого нужно созреть. Ты должен понять, что тебе есть что сказать. Банально, глупо снова ставить «Гамлета», если ничего не хочешь сказать своей постановкой.
Так бывает, что ты не можешь о чём-то молчать. Вот мы вскользь говорили о помощи государства многодетным матерям. И вдруг я понимаю, что у меня накипело на эту тему. Беру пьесу, скажем, Александра Островского и делаю спектакль, который будет актуальным, злободневным – одним словом, современным. Есть у меня желание, есть и интересные пьесы. Но я бы ещё какое-то время хотела поработать актрисой. Потом я вижу себя либо в педагогике, либо в театральной режиссуре.