5 сентября Фредди МЕРКЬЮРИ, лидеру английской группы Queen, исполнилось бы 70 лет. Каким бы он был сейчас, мы уже не узнаем. С полностью седой шевелюрой, как гитарист группы Брайан МЭЙ, с отёчным лицом и мешками под глазами, как барабанщик Роджер ТЭЙЛОР, или почти лысым старичком, как басист Джон ДИКОН? Всё может быть. Но он навсегда останется молодым, улыбающимся, с прямой спиной, в гусарском камзоле и белых кроссовках, стремительно пересекающим огромную сцену под одобрительный гул многих десятков тысяч голосов.
Парс, покоряющий Британию
Он мог бы жить до глубокой старости, поскольку его мать здравствует до сих пор, отец умер аж в 93 года, а вот Фредди ушёл в 45, очень рано. Хотя какой такой Фредди Меркьюри? Ведь это только сценический псевдоним, его настоящее имя – Фаррух Булсара, он парс – представитель малочисленной народности Ирана. Родился на острове близ Африки, потом с родителями оказался в Великобритании. С детства был очень артистичным мальчиком – пел, играл, рисовал, участвовал в театральных постановках. Уже будучи в Англии, поступил и закончил художественный колледж по профессии дизайнер. Там познакомился со своими ровесниками, которые предложили попеть рок-н-ролл, и так он попал в Историю. Во всяком случае, историю рок-музыки.
Bohemian Rhapsody, We Are The Champions, We Will Rock You, Radio Ga Ga – десятки песен, под которые росло не одно поколение и не одной страны. Queen – супергруппа, которая, казалось бы, существовала всегда и будет существовать вечно... На самом же деле её история как по-настоящему творческой единицы длилась чуть больше 15 лет. И когда основному двигателю группы стало не до песен – всё остановилось. Ведь Queen – это прежде всего Фредди Меркьюри. Его талант, голос, стиль, артистизм, фантазии плюс эгоцентризм, настойчивость, умение добиваться своего.
Что двигало этим худым, «неангличанским», молодым человеком с неправильным прикусом? Первое, что приходит на ум, как и у всех «понаехавших»: бедность, желание заявить о себе, комплексы, помноженные на его тщательно скрываемый гомосексуализм. Где он стал не таким, как всё: когда в Лондоне попал в артистическую богемную среду или ещё раньше – в закрытых учебных заведениях – неизвестно. Но поначалу ему пришлось «шифроваться»: он несколько лет жил «как муж и жена» с не очень красивой, но доброй и понимающей девушкой по имени Мэри Остин. В те благостные времена, когда даже в Англии быть «голубым» считалось зазорным и позорным, многие из мужеложцев дружили или вообще женились на таких вот «серых мышках» или на женщинах значительно старше себя, даже обзаводились потомством, но свободное время проводили «с ребятами» не дома. Так и Меркьюри: только когда группа набрала популярность и капитал начал расти в геометрической прогрессии, а рассказывать очередные сказки о том, где провёл ночь, надоело, он сказал правду о своих предпочтениях, и они стали с Мэри Остин просто как две подружки.
В остальное же время: любовники, проституты, оргии в специализированных клубах Нью-Йорка и Германии, случайные встречи и длительные отношения. Остин была простовата, чтобы с ней можно было бы говорить о таких делах, для этого у главного «квина» был другой человек – одна немецкая актриса второго плана, старше его по возрасту, но зато такая же извращенка, с которой он периодически ссорился из-за понравившихся мужчин. На сцене балетные трико в обтяжку сменились стилем гей-клубов: полицейские фуражки, кожаные штаны, браслеты, усы, бакенбарды и так далее. Но когда журналисты задавали наводящие вопросы, Фредди всё отрицал или отшучивался. Хотя, если посмотреть записи его интервью того времени, то интонации, мимика, жестикуляция, манера говорить не оставляли никакого сомнения в том, на какой пол он обращает особенное внимание. Что девушки напрасно надевали юбки покороче и расстёгивали ещё одну пуговицу на блузке – косился он не на разрез, а на молодого оператора.
Шесть лет в ожидании смерти
Период «Живу, как хочу» (название одной его песни) закончился, когда Меркьюри узнал о смерти от СПИДа стюарта круизного корабля, с кем он одно время «зажигал» в гей-клубах на костюмированных вечеринках. Потом были анализы с положительным результатом и шесть лет ожидания смерти. Все концерты отменились, но записываться Фредди ещё мог. Правда, как рассказывал мне в интервью Брайан Мэй, вокальные партии альбома Made In Heaven – это скорее чудеса звукозаписи: певец уставал буквально через пять минут после начала работы. Газеты написали о неутешительном диагнозе, сфотографировали, как он, измождённый, еле идёт, но певец до последнего уверял, что всё нормально. И лишь за день до смерти распространил заявление о своей болезни.
К этому времени Меркьюри составил подробнейшее описание своих похорон и действий после них. Он попрощался с Мэри Остин, которая постоянно находилась рядом, отказался от лекарств и пищи и умер, когда она отлучилась на некоторое время. По завещанию часть его миллионов отошла родителям и сестре, немного – сожителю, повару, водителю, помощнику, а особняк значительная часть капитала и будущих отчислений – Остин. Она до сих пор живёт в этом особняке, восстановилась после депрессии, воспитывает двух сыновей, правда, с первым мужем разошлась и замужем теперь за другим.
После смерти Меркьюри оставшиеся музыканты обратились к властям Лондона, чтобы те нашли место для памятника. Но место нашлось только на заднем дворе художественного колледжа. Те сочли это оскорблением и установили памятник в Монтрё на берегу Женевского озера. Теперь на него смотрят швейцарцы и туристы.
Почему так поступили англичане? Причин, думаю, достаточно. Например, я помню, что оказался в Лондоне как раз в тот день, когда Меркьюри умер. Помню, как смотрел телевизор в квартире у английского журналиста и диктор сказал в новостях: «Сегодня от пневмонии на фоне СПИДа умер певец группы Queen. Фанаты приходят к его дому с цветами». Точка. Я – англичанину: «Слушай, и это всё? А программы, ему посвящённые, воспоминания, интервью с близкими?..» Он посмотрел на меня, немного поморщился, пожал плечами. Типа не-знаю-ну-он-же-из-этих. И я после этого тоже перестал её слушать часто. Нет, группа, конечно, великая. Но вот подпеваешь песне Love Of My Life, и не знаешь толком, кому он посвятил её на самом деле: девушке Мэри или какому-то смазливому официанту...