Аглая ШИЛОВСКАЯ родилась в актёрской семье. Самый известный из династии – её дедушка знаменитый актёр и режиссёр Всеволод Николаевич Шиловский. Несмотря на то что внучка ещё только учится в Щукинском училище, в её багаже главные роли в фильмах «Няньки», «Лекарство для бабушки», «В стиле jazz». Причём за работу в картине Станислава Говорухина Аглая получила на фестивале «Московская премьера» приз за лучшую женскую роль имени Натальи Гундаревой. В новогодние дни на экраны страны вышла картина «Моя безумная семья», где Аглая снова сыграла главную роль.
- Что было самого сложного в этой роли? Не робели на съёмочной площадке перед звёздами – Леонидом Ярмольником, Марией Шукшиной, Ларисой Удовиченко, Андреем Паниным?
– Да нет, мне абсолютно всё равно – народный артист со мной работает или дебютант.
– Потому что вы росли в такой семье, куда народные запросто приходили в гости?
– Дело не в этом. Просто я воспринимаю всех актёров на одинаковом профессиональном уровне и отдаю на съёмочной площадке столько же, сколько они. Вообще на съёмках царила очень позитивная атмосфера, мы всячески помогали друг другу. А Леонид Ярмольник, например, придумал множество технических приспособлений, пригодившихся на съёмке… Кстати, о технике. Моя героиня, девушка из очень обеспеченной семьи, водит престижный лимузин. А в реальной жизни я получила права всего пару недель назад. Но на съёмках управляла сама. Режиссёр картины Ренат Давлетьяров, сажая меня за руль, сказал, что, если с автомобилем что-нибудь случится, он меня просто убьёт. Это была какая-то эксклюзивная машина, в Москве таких практически нет, она стоит огромных денег…
– Кстати, какое место в вашей жизни занимают деньги? Скажем, если бы вам предложили сняться в плохом сериале, но за большой гонорар, вы бы согласились?
– Не знаю, вряд ли. Вообще в моей жизни деньги – не очень актуальная тема. Я живу с родителями и, как говорит мой папа (Илья Шиловский – известный режиссёр и драматург. – Прим. А.Г.), «ты живёшь в Советском Союзе». В том смысле, что у меня нет особых бытовых проблем. Я говорю родителям – дайте денег, мне дают, и я иду и покупаю, что мне надо. Конечно, я и сама неплохо зарабатываю, но у нас нет делёжки в семье – твои деньги, мои… У нас всё общее.
– А какие в вашей семье методы воспитания – кнут или пряник?
– И кнут и пряник. Папа меня так приучил: если я что-то сделаю полезное, я за это что-нибудь получу. И у меня всегда была мотивация к хорошим поступкам и действиям. Это даже не школьных оценок касалось, а, скажем, выучила песню, какое-то произведение на фортепиано либо на флейте. Или прошла десять кругов на лыжах. Никогда ничего просто так не получала. А насчёт кнута… Самое страшное наказание – демонстративное равнодушие родителей к моей персоне. Конечно, они делали вид, но это было так неприятно!
– А как на вас повлияло общение со знаменитым дедом? Вы были любимой внучкой?
– Дедушка, конечно, держал руку на пульсе, но особого участия в моём воспитании не принимал. Хотя «актёрское» я от него взяла, скажем так, через гены. Но и папа у меня прекрасный актёр, режиссёр и драматург, и от папиной мамы тоже что-то досталось – она была актрисой.
– Я слышал, в 4 годика вы уже играли на сцене Большого театра…
– Да, в 4 года я попала в Большой. Однажды мы с мамой ходили в театр Бориса Покровского. Там был детский утренник, детям надо было что-то изображать. Видимо, я делала всё хорошо, потому что к маме подошли и спросили, не против ли она, чтобы её дочь поиграла в театре? Мама была не против. И вот я играла там в «Сказке о попе и работнике его Балде» – зайцев, кошек, собак. А через полгода меня «перевели» в Большой театр. И я стала играть в опере «Прекрасная мельничиха» дочку барона Колоандро, роль которого исполнял Зураб Соткилава. Я почти ничего не говорила, и люди, сидящие на балконе, думали, что это выбегает какой-то карлик. Потому что никто не мог поверить, что на сцене Большого в столь позднее время может реально играть 4-летний ребёнок!.. Помню, мне надо было бежать с криком: «Папа!» и запрыгивать на Зураба Соткилаву. А в конце, в массовой сцене, мы пели песню, но меня, конечно, не было слышно, хотя я знала эту песню и до сих пор помню её наизусть…
– Зато сейчас вас все прекрасно слышат, ведь вы поёте в популярном мюзикле «Монте-Кристо»!
– Да, я всегда мечтала петь в мюзиклах и опереттах. Я ведь и в Щукинском учусь на целевом курсе как раз для Театра оперетты. А в «Монте-Кристо» меня ввели вместо Анастасии Макеевой. Я играю Мерседес уже год, недавно был юбилей – 50‑й спектакль. В 17 лет мне доверили эту чудесную роль, я очень долго репетировала, в вокальном смысле – это довольно тяжёлая партия: семь арий, спектакль идёт три часа. Но я счастлива, и для меня каждый спектакль «Монте-Кристо» – праздник, я лечу в Театр оперетты на крыльях. Жаль только, что скоро этот мюзикл закрывается.