– ГЛАВНЫЙ герой вашего нового фильма в исполнении Егора Бероева – «маленький человек». В царские времена таким человеком был мелкий чиновник, прекрасно описанный Гоголем. В советские – опять же скромный клерк, например, герой «Служебного романа» товарищ Новосельцев. А кто, по-вашему, является «маленьким человеком» сегодня? И может ли он вырасти в «большого» – духовно, творчески, профессионально?
– Мы не заметили, как в нашем обществе опять включился отрицательный (противоестественный) отбор. Люди с умом и талантом, да еще не циничные, да еще добрые по природе – стали сегодня большой редкостью. И для окружающих они, мягко говоря, неудобны. Потому что «все так живут» – наш главный аргумент. В любых обстоятельствах… Что касается перспектив «маленького человека»: только частный «маленький человек» имеет шанс сохранить принципы, этику, а значит и душу.
– Почему наши фильмы последнего времени столь невеселы? По уверениям сильных мира сего, мы строим новую жизнь, и все у нас должно быть замечательно!
– Прекрасно быть оптимистом – только борьба хорошего героя с лучшим, как это было в сталинской драматургии, никого не увлечет. Хотя в последнее время у нас в стране началась шпиономания – как ни крути, это благодатная почва для триллеров и нуара. Но, боюсь, настроение интеллигенции это не исправит. Господа бояре опять показали холопам (то есть всему остальному населению) их привычное место. Кто-то, виляя хвостом, побежал на коврик возле параши, а кто-то еще рефлексирует, понимаешь.
– Вы дебютировали в конце 80-х как режиссер в «Творческих мастерских». В те переломные годы театр был своеобразным «рупором свободы». Как вы думаете, что театр сегодня пытается донести до зрителя? И слышит ли его зритель?
– В 90-е театр пытался развлекать публику, потому что прочие функции у него отобрали газеты, радио, ТВ. По мере того как масс-медиа становятся все более аполитичными, к театру возвращается его прежняя высокая роль: бередить гражданскую совесть, говорить правду о мире, открывать людям глаза и уши. Будет ли это нужно зрителю? Начнет задыхаться – понадобится и воздух свободы, столь презираемый в России.
– Многие режиссеры делают актеров проводниками собственных идей. Максим Суханов – один из самых любимых ваших актеров. Чем он вам импонирует, интересен?
– Интересно с теми, кто готов трудиться над проектом наравне с режиссером, кто вступает в активный диалог, кто понимает, что без синергетики невозможно сочинить что-либо мало-мальски достойное… В моей работе Максим Суханов играл и продолжает играть исключительную роль именно потому, что он всегда настроен на сотворчество. Интуиция позволяет ему улавливать тончайшие обертоны замысла. Я знаю, что спектакль, в котором занят Макс, после премьеры будет только расти, а фильм через пару лет будет смотреться с большим удовольствием.