«Женская доля»
Женская преступность по своему характеру заметно отличается от мужской. Женщины гораздо реже совершают преступления ради наживы. Грабежи, разбои, убийства с целью завладением чужим имуществом - не женские преступления. А вот грубо насильственные действия бытового характера: убийства на почве ревности, мести, тяжкие телесные повреждения - типично «женская доля» в уголовной статистике.
По мнению психологов и криминалистов, это явление, казалось бы, противоречащее женской природе, имеет объяснение. Женщины отнюдь не предрасположены к садизму и крайней жестокости. Просто они очень эмоциональны, и зачастую их разум оказывается неспособным управлять сильными и яркими отрицательными чувствами: гневом, ревностью, смертельной обидой. В результате жертвами женского насилия становятся, как правило, их близкие люди: неверные мужья и любовники, любовницы мужей, садисты-отцы, домашние тираны-сожители...
Но, совершив преступление «в порыве страсти», женщины в дальнейшем проявляют удивительные последовательность и жесткость. В отличие от преступников-мужчин представительницы слабого пола не бросаются лить слезы, каяться и рвать на себе волосы. Даже зная о перспективе сурового наказания, женщиныубийцы в большинстве случаев считают, что поступили правильно.
Неслабый пол
Бывший сотрудник Харьковского следственного изолятора Виктория Курьянова рассказывает: «Отношение к задержанным женщинам в милиции грубое и циничное. Их легко могут оскорбить, унизить, потаскать за волосы, «нашлепать» по щекам. Но все же это отношение ни в какое сравнение не идет с избиениями и пытками, которым могут быть подвергнуты мужчины. Женщин практически никогда не пытают, то есть не применяют к ним методичные, холодно-расчетливые экзекуции.
Бывает, женщину заставляют разуться и лечь на пол, после чего наносят удары резиновой палкой по пяткам - это больно и не оставляет следов. Иногда применяют «остроумно»-изощренное воздействие - раздев до пояса, ее хлестко бьют стальной линейкой по соскам - это унизительно, больно и страшно. При этом расчет делается скорее не на физическую боль, а на сопровождающее ее моральное насилие: грубые окрики, циничные оскорбления, идиотские угрозы вроде: «Мы тебе сейчас в... ножку от табуретки засунем».
Причиняя женщине физическую боль, оскорбляя и запугивая ее, правоохранители (или правонарушители, как правильнее?) рассчитывают на резко эмоциональную реакцию, слезы, истерику и в результате - потерю способности уверенно сопротивляться и умно изворачиваться. В основном этот расчет оправдывается: лгать умело, спокойно и предусмотрительно у женщин получается плохо.
Иногда подобная «атака» не имеет успеха, и тогда милиционеры сразу же прекращают насилие. По опыту знают, что, если у «бабы есть внутренний стерженек», дальнейшие издевательства абсолютно бессмысленны. Не согнется».
Тюремные мадонны
Лишение свободы переносится женщинами мучительнее, чем мужчинами. Санитарно-гигиенические условия не учитывают особенностей женской физиологии. Повсеместно отмечается отсутствие или недостаток элементарных средств гигиены, минимальных жизненных удобств, достаточного количества одежды и белья, невозможность нормальной стирки. Психологически трудны для женщин многие требования режима: единая форма одежды, необходимость ходить строем, отсутствие личных вещей (кроме зафиксированных в перечне, который у женщин почти совпадает с мужским) и т.п. Женщина подчинена тем же режимным требованиям, что и мужчина, - то же число положенных свиданий, посылок, тот же труд на всех (за редкими исключениями) видах работ, те же наказания вплоть до ШИЗО.
Беременные содержатся в общих камерах - душных, прокуренных, кормят их той же самой пищей. После родов содержащаяся в трудколонии женщина должна через два месяца приступить к работе, и с этого момента она видит ребенка только во время грудного вскармливания, по окончании которого ей разрешают одно - протяженностью в один час - ежедневное свидание с ребенком. По достижении ребенком двухлетнего возраста его разлучают с матерью. Никаких обычных на свободе социальных льгот и социального обеспечения беременные и женщины с детьми в заключении не имеют. В целом можно сказать, что положение женщин в СИЗО и трудколониях во многих отношениях оказывается хуже, чем мужчин.
Телогрейка от Версаче
Взаимоотношения между зэчками в каждой камере складываются по-разному, в зависимости от специфики подобравшейся «публики», но в целом нейтрально и бесконфликтно. В отличие от мужских камер, где постоянно происходит борьба за лидерство (эта борьба всегда подлая, а иногда и беспощадная), у женщин обстановка гораздо спокойнее. Обычно в коллективе имеется одна смотрящая, которая «держит камеру».
Впрочем, выражение «держать камеру» не совсем точно, по сути, оно гораздо менее грозно, чем по звучанию. Просто смотрящая следит за порядком, контролирует очередность и качество уборки, аккуратность в быту и соблюдение мирных взаимоотношений.
Люди, неопытные в отношении тюремной действительности (к счастью, опытных в этом вопросе не так много), иногда в разговорах затрагивают тему лесбийской любви в среде заключенных. Обычно такие обсуждения сопровождаются перечислением красочных подробностей, официальной же информации по этой теме нет.
На самом деле все обстоит гораздо более скучно и неинтересно. В следственном изоляторе лесбийские отношения возникают и поддерживаются теми, кто уже ранее отбывал наказание в местах заключения, так называемых второходок, да и то далеко не у многих. Но это отдельная тема. Между женщинами, впервые попавшими в тюрьму, такие отношения не возникают практически никогда, как бы это ни разочаровывало любителей клубнички. Есть нормальные женские отношения, основанные на необходимости общения, взаимной симпатии, доверии и доброте.
Известно, что страсть к приобретению новой одежды у женщин неистребима. Тюрьма дает убедительное подтверждение этой истине. Здесь нет бутиков, шопов и базаров. Казалось бы, новым вещам взяться неоткуда. Не тут-то было. Женщины постоянно обмениваются между собой вещами. Бывает, дорогую кофточку легко отдают взамен на дешевую, только бы обновить свой гардероб. Импортную косметику меняют на отечественную, лишь бы придать унылой жизни ощущение новизны. Через сотрудников и баланду обмен происходит и между камерами. Женская природа оказывается сильнее страха, наказаний и суровых тюремных законов.