- О минусах зрелого возраста знают все. А какие в нём, на ваш взгляд, плюсы?
– Этой категории – зрелый возраст – для меня не существует. Вопрос ведь не в том, сколько лет человеку, а в том, как он живёт, чем интересуется, что делает.
– Конечно, многие после 50 начинают жить полной жизнью, таких историй немало. С другой стороны, люди старшего поколения зачастую сталкиваются с возрастной дискриминацией при приёме на работу, испытывают дефицит общения… Словом, есть определённые проблемы, связанные с возрастом. Вы не согласны?
– Никогда не думала об этом – возможно, потому что мне самой не пришлось страдать на эту тему. Я всегда была занята новой, интересной работой. Если это была не роль в театре, то какие-то стихи, которые я читала, встречи со зрителями, работа в кино, общественная деятельность...
– Вы востребованы, а этим могут похвастаться не многие.
– Это не совсем так. Я человек, которому интересно, потому что я что-то пытаюсь делать. И делаю. Что значит – востребована? Вы думаете, что если бы меня перестали приглашать, я бы ничего не делала?
– А что бы вы делали?
– Я обязательно нашла бы для себя дело. Когда не играла в театре (а я 10 лет не играла в Малом театре), то занималась тем, что делала себе эстрадный репертуар. Читала стихи, выступала с музыкантами.
Если я после 80 запела – это ведь о чём-то говорит? Правда, я всю жизнь пела, но никогда не выступала как певица. У меня камерный голос, но в этом обнаружилось так много интересного! Марлен Дитрих в 52 года открыла в себе новые творческие возможности, а я в 80.
– Многие именно в зрелом возрасте открывают в себе что-то новое.
– У моих подруг тоже интересная жизнь. Нам интересно что-то придумать, сделать, кому-то помочь…
– Это связано с тем, что вы принадлежите к определённому поколению?
– Я думаю, это связано с характером. Не может быть поколения вообще, которое как-то особенно живёт. Живёт не поколение, живут люди. И каждый по-своему. Я не считаю, что принадлежу к какому-то выдающемуся поколению.
– Элина Авраамовна, вам знакомо чувство ностальгии, и в каких случаях вы его испытываете?
– Конечно, как и любому человеку. Помню, во время войны я очень тосковала по киевскому небу, которое всегда в ярких звёздах. Хотя тогда у меня была очень насыщенная жизнь. А потом поступила в театральный институт, и тут всё настолько закрутилось, что не о чем было тосковать, нужно было только успевать. Так с тех пор и идёт.
– Что для вас сейчас главное?
– Главное, конечно, быть нужной. Для меня это очень важно. Чтобы я имела возможность нести людям добро, делиться с ними тем, что успела узнать. Радуюсь своим ученикам. Раз в год я их собираю, многие уже имеют почётные звания, стали известными артистами, режиссёрами.
– В мировом репертуаре есть какие-то роли, которые вам хотелось бы сыграть?
– Мне пришлось перенести операцию, после которой врачи запретили длительную нагрузку. Спектакль, роль (а роли у меня в основном были главные) – это большая нагрузка, поэтому играть я не буду. Для меня легче выйти и спеть. Что касается мирового репертуара, я очень многого не сыграла.
Я делала то, что могла, и развивала то, что считала нужным. А если не сыграла какую-то роль, то не страдала из-за этого. Значит, не моё!
– Всем бы научиться так философски относиться к несбывшимся желаниям.
– Для этого надо пройти такую жизненную школу, какую я прошла. Мне пришлось стать взрослой, будучи ещё фактически ребёнком. С 13 лет я участвовала в войне, и мне исполнилось всего16, когда война для меня закончилась. Это было в Одессе, освобождённой от немцев. Я мечтала стать врачом, пошла учиться в медицинский техникум, но поняла, что эта профессия не для меня. Поскольку я успешно выступала в самодеятельности, то попробовала поступить в театральный институт. Поступила, закончила его и была направлена в театр, куда работать не поехала, потому что главный режиссёр со мной недостойно разговаривал.
Потом была работа в Вильнюсском театре, где пришли первые главные роли… Разные вещи в моей жизни были. И я благодарна родителям, которые воспитали меня так, чтобы я ничего не боялась и умела побеждать. Я всю жизнь боролась. Да и сейчас нахожусь в состоянии борьбы. Бывает, что ходить очень больно, а надо. Выйти на сцену надо без палочки – чтобы не расстраивать зрителей.
Я всё время должна что-то преодолевать, побеждать, и я это делаю. Такой у меня характер.
– Как вам удаётся сохранять красоту? Дело в наследственности, или это работа над собой?
– Я много лет очень серьёзно занималась гимнастикой, каждый день по два часа. Это была моя зарядка – 58 упражнений для развития мускулатуры тела, и каждое упражнение я делала многократно, некоторые по 100 раз. Поскольку я выросла в медицинской среде и по первому образованию фельдшер, то прекрасно понимала, что это фундамент, который я закладываю под своё будущее.
– Вы очень ответственно подходили к своему будущему…
– Я просто уже многое знала. Например, о том, что такое геронтология. Я и сегодня интересуюсь вопросами, о которых никто из моих коллег не думает. А у меня есть такие «закидоны», как я их называю. Вот, допустим, я что-то не понимаю или не знаю. Открываю Интернет – и мне всё становится ясно. Я живу сегодня так, как мне интересно. У меня есть ещё много желаний. Я сумела так организовать свою жизнь, чтобы у меня было всё необходимое: друзья, любимое дело, книги, радио.
– А путешествовать любите?
– Нет, у меня никогда не было желания путешествовать. Вот познакомить со своим творчеством моих земляков на Украине или тех, кто уехал из России и где-то тоскует по ней, – этого я бы хотела. Но просто путешествовать – нет.
– Что вам нравится и что огорчает в современной Москве?
– Мне не нравятся пробки, я страдаю из-за этого. И погода не нравится.
– Вы парадоксальный человек. Вот современная Москва вам не нравится, а путешествовать не любите.
– Да нет, когда я возглавляла Федерацию художественной гимнастики, мне приходилось часто ездить с нашей сборной. Кроме того, я ездила в составе различных делегаций, на гастроли. Побывала в США, практически во всех странах Европы. Я повидала мир, но путешествия – это тяжело. А сейчас стараюсь себя не перегружать, поэтому езжу в основном на дачу в Жуковку. Но живу в городе. Мне надо общаться с людьми, что-то делать. Постоянно жить на даче – это всё равно что пастись на лугу. А что касается Москвы, то мне нравятся люди в ней. Я вижу красивых людей, которые многим интересуются, много знают, многое умеют.
– Вы счастливый человек – видите в людях хорошее. А другие, наоборот, считают, что сейчас всех испортила всеобщая жажда потребления, как когда-то – квартирный вопрос.
– Я не знаю ничего о жажде потребления, потому что меня не интересует эта тема. Меня интересуют духовность и люди, от которых я могу услышать то, чего раньше не знала. Среди моих знакомых учёные, поэты, актёры, люди разных профессий. Но есть, правда, и такие, кто не устаёт жаловаться на то, как теперь стало трудно жить! Я на это отвечаю: а почему вы существуете в отрицательном поле и не хотите из него вырваться? Из отрицательного поля надо уходить. Для меня это закон.
– Вы сами пришли к пониманию этого?
– Сама. Всегда есть люди, которым ничего не нравится. Этого я стараюсь избегать. Вот, к примеру, мой сегодняшний день. Утром приготовила еду для собачки, немного позанималась на тренажёре, поехала навестить знакомых в Перхушково, откуда отправилась на дачу, где мы отмечали день рождения Людмилы Зыкиной, которая была для меня в молодые годы очень хорошей подругой. Сегодня я посмотрела фильм о ней, но его создатели рассказали, к сожалению, не о великой певице, открывшей для нас красоту русского фольклора, не о её необыкновенном таланте, не о её подвиге, потому что она работала в любых условиях, и не о том, скольким людям она своё искусство подарила, а о каких-то личных дрязгах, бриллиантах, ерундовых камешках... Мне стало очень горько.
– Словом, ваш день расписан по часам.
– Я сама его планирую и стараюсь, чтобы не было «прогулов». Не хочу, чтобы меня опекали… Если я себе это позволю, то очень быстро превращусь в то самое существо, которому всё не нравится. Поэтому стараюсь всё делать сама.