Всеобщее увлечение историей, ежедневное разоблачение фейков и злонамеренных фальсификаций не оставили и нас в стороне. Сегодня гости нашей редакции — председатель адвокатской коллегии «Экономическая» Андрей Коршунов и старший научный сотрудник ЮУрГУ, историк Гаяз Самигулов, и мы выясняем, возможна ли истина в создании исторических реконструкций.
— История, как и любая составляющая нашей жизни, Владимир Васильевич, настолько широка как явление, что в ней можно найти все что угодно… Можно найти и максимально объективированную часть — ту часть истории, которой занимаются хорошо эрудированные специалисты, с конкретными принципами, опирающиеся на источники… Они стараются минимизировать влияние существующих точек зрения, критическое воздействие на предмет их исследования… И в итоге выдают результат, который получается у них в ходе исследования архивных материалов… В архивных материалах есть, конечно, свои недостатки… О них уже много всего написано, и вряд ли все это стоит повторять… Но другого реального материала для реконструкции событий, исторических событий у нас ведь нет…
— Я правильно вас понял, Гаяз Хамитович, что и тут все дело в несовершенной природе человеческой? И что представители рода homo в состоянии испохабить даже историю?..
— О природе человеческой… Ведь существует и срединное направление, и эти люди занимаются историей, минимально обращая внимание на влияние извне, они опираются на разные источники, даже скорее на совокупность источников, и пытаются проследить, так что же из них действительно следует… Но есть и вторая составляющая — существуют и некие политические заказы… Они существуют даже не напрямую, а вбрасываются в информационное пространство… Как говорил товарищ Сталин: «Есть мнение, что хорошо было бы…» И дальше появлялось что-нибудь типа фильма «Александр Невский»…
Гаяз Самигулов
История — наука о том, чего уже нет и не будет…
— …или краткого курса истории ВКП(б), который был объявлен «энциклопедией философских знаний в области марксизма-ленинизма», где дано «официальное, проверенное ЦК ВКП(б) толкование основных вопросов истории ВКП(б) и марксизма-ленинизма, не допускающее никаких произвольных толкований».
— Толкование менялось только вместе с линией партии.
— А те, кто не придерживались идеологических установок, — это ученые, не сумевшие в те годы сблизиться с властью, никому не нужные, невостребованные?
— В какой-то степени да. Если бы они или, может быть, мы были бы кому-то нужны, то… Вот, Владимир Васильевич, я не скажу, конечно, что я плохо живу… Что сижу в каморке на топчане, сделанном из чурбака, и строчу что-то там под тусклым светом керосинки… На самом деле я достаточно неплохо живу… Но я считаю, что нам необходимо, при любом раскладе, чтобы история была объективна… Ведь ученые-естественники нам говорят, что наша наука необъективна по определению, потому что нет основного критерия истинности…
— Вы про опыт, единственный критерий истины, как сказал давно бессмертный Леонардо да Винчи?..
— Да, ведь если естественники проделывают опыт, то у них это (знание. — Прим. автора) проявляется или подтверждается в дальнейшем — опытами. Мы же не можем провести опыт, ведь вся история как таковая — это и есть не что иное, как накапливание опыта. Но не в плане эксперимента как такового, хотя иногда происходившие процессы и называют экспериментом над человечеством, экспериментами над народами и так далее.
— Экспериментами над здравым смыслом…
— Да, и такое иногда тоже бывает… Но ведь историк не может свою концепцию проверить экспериментальным образом… И слава Аллаху, что мы этого не можем…
Юриспруденция — история людских ошибок
— Андрей Геннадьевич, а я все про истину, про ее бесконечные поиски… Адвокаты, подобно историкам, ежедневно стремятся воссоздать в судебных заседаниях все обстоятельства минувших дней, скрупулезно и во всех деталях…
Ну и к этому же: ведь всех понимающих волнует эта волшебная формулировка в законе про «личное убеждение судьи» при оценке имеющихся доказательств по делу, означающая не что иное, как личный уверенный взгляд… Ведь за внутренним убеждением судьи может скрываться все что угодно…
— В любом случае, Владимир Васильевич, все решения, принимаемые людьми, субъективны. Это очень интересный, кстати, вопрос, как судья принимает решение… Есть даже весьма любопытный фундаментальный труд на эту тему — «Как думает судья». В российском переводе его пока нет. Один из американских судей, старший преподаватель права в Чикагском университете, признанный одним из ведущих юридических мыслителей США ХХ века, Ричард Аллан Познер (он и у нас в России тоже известен по его еще одному фундаментальному труду — «Экономическому анализу права», изданному Высшей школой экономики где-то в нулевых годах), так вот, он задался вопросом, как думает судья…
— И как он думает?
— Американский судья предлагает читателям две очень интересные модели… Что по-нормальному — судья должен взять…
— Американский судья должен взять…
— Ну да, но вы-то, как доктор, наверняка скажете, что с точки зрения фундаментальной биологии мыслительные процессы в разных головах происходят примерно одинаково… Что в историческом аспекте, что в этническом… И по обе стороны океана люди думают одинаково, хотя возможно, что наши судьи совсем не такие…
Но смысл написанного им в чем — судья должен работать по идеальной схеме, примерно так: он берет некие обстоятельства и накладывает их на ту матрицу обстоятельств, которую дает закон… Перед этим он смотрит, насколько эти обстоятельства доказаны, исходя из тех сведений, которые представлены сторонами… Соответственно, на уровне закона смотрит, к какому выводу он должен прийти, исходя из того, доказаны они или нет… и получает решение. Это путь размышлений судьи в идеале и не противоречащий смыслу и содержанию закона. Но дальше он говорит, что на самом деле такой путь решения очень долгий, трудоемкий и энергозатратный. Поэтому судья быстренько создает себе гипотезу о том, кто прав в споре… И дальше пытается подогнать под свое «внутреннее убеждение», которое у него возникло, исходя из общения со сторонами…
— Андрей Геннадьевич, то есть и у них тоже есть такое понятие, как «внутреннее убеждение»…
— Конечно. Внутреннее убеждение есть везде…
— В том числе и в Британском суде, который вынес свой обвинительный приговор по делу об отравлении Александра Литвиненко, используя формулировки «вероятно причастен» или «вероятно виновен».
— Опять же это приговор, вынесенный на основании убеждения судьи. Это его убеждение… Причем заметьте, что он не говорит, что это истина и так есть. Он говорит: я пришел к убеждению… И дальше он на основании этого пришел к убеждению, что одна из сторон права, а дальше у него гораздо более легкая задача, как теперь все, что у него есть в деле, сложить красиво, замотивировать и написать решение. И еще о чем он обязательно думает, это то, чтобы его мотивировка совпала с мнением вышестоящего суда…
В России, кстати, Владимир Васильевич, тоже проводились подобные исследования, а не только в Америке… И выводы этих исследований весьма любопытны, например, при принятии решения судьей мнение его коллег могло быть даже выше по рейтингу, чем нормативные требования…