Пациенты стоматологов стали в России более осознанными, а вот новых кадров в профессии найти всё сложнее. Так считает краснодарский врач-ортодонт высшей категории Алла Залетаева. В интервью «Аргументам недели» она рассказала, чем российские врачи лучше иностранных и как часто ходить к стоматологу, чтобы реже у него лечиться.
Врач-ортодонт высшей категории, гнатолог и руководитель собственной клиники «Номинанта», Алла Залетаева уже более 27 лет работает в стоматологии. Начав свой путь в те времена, когда ещё не существовало в Краснодаре ординатуры по ортодонтии, она сумела стать высококвалифицированным специалистом в этой сфере и даже открыла собственную клинику. Там она не только лечит пациентов, но и активно передаёт знания потому, что так научили её саму ещё в студенчестве. С Аллой Владиславовной мы решили поговорить о её подходе к работе, где она исповедует принцип наиболее сохранных процедур и лечений.
- Алла Владиславовна, кто ваш пациент, это в первую очередь горожане, которые живут рядом или есть те, кто приезжает издалека?
Конкретно мой пациент не привязан даже к Краснодару. Это вся страна, заграница, Краснодарский край – целиком вообще. Последнее, наверное, потому, что сначала я работала в краевой больнице. Потому едут ко мне и с крайних точек нашего региона: Сочи, Ейск и прочее. Сарафан никто не отменял. Ещё есть Петропавловск-Камчатский, Владивосток, Испания. В августе начала лечиться девушка из Израиля.
Если говорить про заграницу, то там стоматология и стоит в разы больше, чем в России. Но дело порой даже не в этом. Там просто отказывают: говорят, что «случай неизлечим». Дело в том, что за границей очень сильно развита хирургическая коррекция прикуса. Им просто легче челюсть поломать и собрать так, как хочется. Там всё проводится к тому же по страховке, и люди менталитетно готовы к этому. В нашей ситуации мы, наоборот, стараемся всё реализовать путём безоперативных коррекций: плавных, мягких, комфортных.
- Хирургическими вмешательствами вы вообще не занимаетесь?
Отчего же, занимаемся. В том, что касается хирургии, мы сотрудничаем с краевой больницей. Всё же встречаются случаи, когда без хирургии вообще никак. Но в большинстве своём наши методики лечения крайне сохранны. Моя школа – это про здоровье. Про то, чтобы сделать пациенту лучше. Я максимально стараюсь ничего не удалять, если это только не какие-либо жизненные показания.
Здоровье пациента для меня вообще идёт в самую первую очередь. Есть пациенты, которые приходят и просят провести ту или иную косметическую процедуру, сделать вмешательство потому, что это модно и красиво. Я им всегда говорю, что это не ко мне.
- Но ведь тогда вы упускаете потенциальную прибыль. Напротив, бытует мнение, что частный стоматолог не прочь и удалить что-то в погоне за прибылью.
- Наша коммерческая деятельность может же проявиться не только в удалении или в чём-то ненужном, вредном. А, например, в том, что мы предложим пациенту сделать чистку. Это выгодно обоим: мне – деньги в карман, тебе – красота. Но коммерция точно не будет выражаться в удалении чего-нибудь ещё просто ради того, чтобы заработать.
- В ваших клиника, как мы поняли, нет седации для детей? Это тоже «ваша школа» про здоровье?
- Да, у нас нет седации. Наверное, и это с коммерческой точки зрения не очень правильно. Но с человеческой и врачебной, так скажем, с «мамской», я считаю, что это верно. Лечение по седации, действительно, влияет на мозг. А дети, которые не могут усидеть, чаще всего имеют свою основную патологию: наблюдаются у невролога, сидят на каких-то препаратах. И ещё сильнее нагружать здоровье такого ребёнка седацией, это совсем неправильно.
Есть лечение под наркозом, которое показано: психиатрия, серьёзная неврология. В таком случае вам в детскую краевую больницу. Во всех остальных случаях мы готовы принять. Специально подбираем врачей, которые любят детей. У нас работает детским стоматологом мужчина. Брутальный, с бородой. И даже не слышно, о чём он с ними разговариват, но дети сидят молчат, будто аниме смотрят. Мы не знаем, что там за магия происходит – не заглядываем в кабинет, но мамы потом просят записать их детей ещё.
А когда я ещё сама с детьми работала, говорили, что иногда родителя нужно лечить, а не ребёнка, если тот не сидит в кресле у стоматолога. Приходят мамочки и вслух при ребёнке в кресле говорят: «Я пойду на улице подожду, а то очень боюсь стоматологов». И чего тогда ждать от настроенного таким образом их ребёнка?
Но да, есть, конечно, процент детей, с которыми нам не удаётся найти общий язык. Это, наверное, процентов пять от общего числа. Но всё равно мы выберем здоровье пациента вместо чека за седацию.
- Ваши врачи придерживаются таких же позиций?
- Наши доктора за время работы, естественно, менялись. Те, с кем нам было действительно не по пути, уже просто не работают с нами. И сейчас я очень щепетильно отбираю кадры. Считаю так: если на меня сейчас работает моё имя, которое я нарабатывала столько лет, то и члены моей команды, мои доктора – тоже продолжение моего имени. Если они накосячат, значит я не тех выбрала. И сейчас мне не стыдно отправлять пациентов к тому или иному моему специалисту.
- Каких врачей вы подбираете себе в команду?
- У меня сейчас работают десять докторов. И среди них есть, кто грудью стоит на позиции, что больше не нужно брать никого. Они работают днём и ночью. Потому что они не перегорели, им это всё так же интересно. И количеством брать тут неправильно.
У нас челюстно-лицевой хирург, имплантолог 12 лет проработал в зиповской больнице. Те доктора, которых мы подбираем, они такие: матёрые, прошедшие определённую школу. Есть врачи с опытом по 20-25 лет и более.
- Но новые кадры всё равно берёте или прислушиваетесь к тем, кто просит больше никого не принимать?
- Работаем и с новыми кадрами, конечно. Но тут большая сложность – нет специалистов. Тенденцию наблюдаю с тех пор, как я сама училась, преподавала, и сейчас во время практики своей. Человек с каждым годом становится всё ленивее. Появляется всё больше студентов, которых просто направили в вуз родители. Родителям нужно модную корочку для ребёнка, а сам ребёнок работать по специальности даже и не собирается. Это отражается и на преподавательском составе: если сравнивать, как учили раньше и сейчас, то это небо и земля просто. Очень большая проблема с классными специалистами.
Многие идут, простите, для понтов. Они учатся пять лет. Потом торгуют всяким смежным: материалами, оборудованием. У меня учится мальчик на четвёртом курсе, который говорит: «Стоматология – это моё хобби, а вообще я блогер». Мед всегда закончить было сложно. Это нужно прям учиться и учиться много лет. Потому людей, которые говорят, что учатся только для корочки, я просто не понимаю. Но таких, как они сейчас много. Я бы даже сказала, что очень много.
- А сами не взращиваете потенциальные кадры со студенческой скамьи?
- У меня сейчас учатся ординаторы первого-второго года обучения. Когда я сама училась, у меня был совершенно замечательный руководитель, которая научила меня тому, что делиться своими знаниями – это здорово.
Вы могли замечать, что в Краснодаре для многих знания – это история «про себя»: «я молодец, а ты мимо проходил». По крайней мере, в нашей отрасли. И это очень тяжело для всех. Потому, когда ко мне приходят студенты, я говорю: «Вот тебе инструменты, материалы, приводи своего пациента, а я тебе помогу вести его под моим руководством». В таком порядке у меня сейчас уже занимается одна девочка, которая в этом году закончила учёбу. И только таким образом сейчас, кажется, можно вырастить нормального доктора. И не дело говорить: «Я тут молодец, а ты давай просто со мной работай». Я своими знаниями делюсь всегда и везде.
Параллельно ещё являюсь представителем фирмы-производителя брекетов, где веду лекции. И если вижу там горящие глаза, всегда обращаю внимание, начинаем общаться.
- Вы же и сама – практикующий врач. Удаётся избежать выгорания за столь внушительный стаж?
- Да, я продолжаю практиковать. Это где-то на подсознании: я просто не могу иначе. Да и сами пациенты хотят порой попасть только ко мне: когда нужно вырваться куда-то, например на сегодняшнюю встречу с вами, пациенты не соглашаются, чтобы их приняли ординаторы мои или другие доктора. Говорят: «Нет, переназначайте». Так что, и они сами меня не отпускают.
Не выгораю вообще. Я получаю эмоцию каждый день от той красоты, которую мы видим на выходе. И я не знаю, как прекратить. Я всем честно, без лукавства говорю: иду на работу и кайфую, мне нравится то, что я там вижу, а это видят мои пациенты. Смотрю и говорю: «Какая красота у вас там получилась». И я это же говорю не для них, а просто потому, что вижу результат своей работы. И моя работа более творческая. Ортодонтия это же про общее видение лица, а иногда и про связь со всем телом. Мне интересно очень.
- Как часто нужно ходить к стоматологу, чтобы реже у него лечиться?
- Раз в полгода в обязательном порядке. Когда поставите любую конструкцию (пломбу, коронку, имплант, брекеты) или для того, чтобы вам не пришлось всё это ставить, обязательно нужно приходить на профилактическую гигиену.
Когда врач делает осмотр он может сказать, что всё хорошо и предложить только чистку. Но есть один из этапов, когда под давлением вода и песок счищают налёт. А воздух, который и создаёт давление, немного отодвигает десну. В этот момент видно то, что не видно до того, давая возможность увидеть то, что скрыто. Врач сразу говорит, что начинаются какие-то процессы, которые, конечно, лучше «поймать» на ранней стадии.
- Какие тенденции среди пациентов вы замечаете за период работы?
- Люди больше за собой ухаживают. Когда возник этот пунктик – стали смотреть в зеркало – появилось больше информации в социальных сетях, благодаря которой все стали чаще обращать на себя внимание, за собой ухаживать. И когда в тех же соцсетях вам из раза в раз стоматолог говорит, то нужно раз в полгода приходить на прием, все стали спокойней к этому относиться.
И когда заканчиваем профилактический приём, говорим человеку, что ждём его через полгода. А звоня в назначенный период, сталкиваемся с тем, что это уже совсем не «холодный прозвон» - люди действительно помнят о нём и ждут. И это всегда отрадно – иметь дело с сознательными пациентами, коими всем и желаю быть.
