Как живут инвалиды и ветераны войны Донбасса

Получившие серьезные ранения военнослужащие армии Донецкой народной республики комиссуются. С какими трудностями им приходится сталкиваться в гражданской жизни, узнавал корреспондент АН.

«Да, чтобы я терпел этих укро-фашистских выродков на своей земле!»— кипятится Малой. Парень из Попасной. Это районный городишко под Луганском, сейчас он находится под контролем вооруженных сил Украины. Городок очень небольшой. Небольшой настолько, что там все друг друга знают в лицо. Такой же небольшой, как и сам Малой. Когда он злится, становится немного похож на взъерошенного воробья: «У меня дед всю войну прошел. Он до Германии дошел. Братан, я на этой войне с самого начала»

С самого начала — это с Харькова. Когда на Украину обрушился Майдан, Малой бросил свои незамысловатые дела, и с головой окунулся в самую гущу событий антимайдана. Прошло уже четыре года, но он кипятится до сих пор: «Янукович — дурак. Ему Пшенка за несколько дней до майдана предлагал ввести чрезвычайное положение хотя бы в Киевской области. Он не захотел, боялся, что кровь прольется. Сколько ее уже за эти годы пролилось!»

Сколько пролилось крови за четыре года Малой знает не понаслышке. После Харькова он ушел в ополчение. Прошел атаки и штурмы. Встречал боевых товарищей, потом терял их. Три года не вылезал из окопов. На память ему остались шрамы от пулевых ранений (которые он с гордостью демонстрирует) и алюминиевая палочка, на которую парень опирается при ходьбе.

Год назад Малого комиссовали. На окопах парень застудил легкие. В госпитале у ветерана врачи обнаружили сначала пневмонию, потом туберкулез. Теперь Малой тусуется в Донецке неподалеку от Южного автовокзала. Бывший военнослужащий армии ДНР живет тем, что помогает мелким предпринимателям выносить мусор, за это получает от пяти до шести тысяч рублей в месяц. Плюс ему платят ежемесячно 2900 рублей.

«А меня с туберкулезом никуда взять не могут»,— говорит Малой. Он смотрит с грустью на плакат, где написано что-то про строительство в ДНР общества справедливых людей, а потом объясняет, словно извиняясь: «Тут же обязали всех иметь санитарную книжку. А мне ее дать не могут».

Без санитарной книжки и с туберкулезом, даже с двумя курсами харьковского университета Малой не может устроиться никуда, кроме как неофициальным помощником мелких предпринимателей. Донецкая народная республика поначалу помогла ему.

«Сначала были пару траншей. Один в 60, второй в 80 тысяч рублей», — вспоминает Малой. Скорее всего, это были компенсации за ранения.

Теперь ежемесячные выплаты от ДНР — 2900 рублей. Но Малому хотя бы заплатили. Рядовой роты разведки одной из бригад армии ДНР с позывным Спикер потерял ногу, наступив на противопехотную мину. За подобные ранения полагается достаточно серьезная компенсация. Знающие люди посоветовали Спикеру даже не соваться: может остаться не только без ноги, но еще и без головы. Он и не совался. Все равно в отделе кадров перепутали буквы в фамилии. Поэтому компенсация ему не положена.

«Так, а мне кто-то что-то должен?»— удивляется Спикер вопросу о справедливости: «Меня никто никуда не призывал, не посылал. Я сам пошел на войну. Сам остался без ноги. По сути я знал на что иду, шел не за деньги. Я не «укроп» — за деньги идти воевать».

С Малым они пересеклись случайно на остановке. Друг друга никогда не видели, но узнали сразу и разговорились. Они оба согласны, что никто им ничего не должен. И принялись горячо обсуждать гражданскую позицию украинских военных, которые массово уходят из своих вооруженных сил из-за того, что у «атошников» снизилась разница в зарплатах с гражданским населением. На днях в СМИ промелькнула новость о повальном бегстве украинских военных из-за низких зарплат. За шесть месяцев с начала года из ВСУ уволились более 11 тысяч военнослужащих. До Нового года в украинском минобороны прогнозируют увольнение еще 18 тысяч человек.

Недовольство заработной платой у офицеров и контрактников украинской армии оказалось вызванным не снижением зарплат, она осталась на прежнем уровне. Украинские военные позавидовали увеличению средних зарплат на «гражданке». Раньше в тамошней армии зарабатывали примерно в 1,6 раз больше. Теперь у простых граждан зарплата выше, чем у военнослужащих. На Украине денежное обеспечение контрактника в первый год военной службы составляет 7,5 тысяч гривен. Это около 17,5 тысяч рублей. Средняя зарплата по стране выросла до 8,7 тысяч гривен, что в переводе на рубли около 20,5 тысяч рублей.

«И это они нас называют наемниками, которые пришли на войну деньги зарабатывать?!» — возмущается Малой. Спикер усмехается. В его подразделении уже давно существует шутка, в которой друг друга бойцы и офицеры называют «наё-моёмниками». Самую первую зарплату он получил только в сентябре 2015 года. До этого год бесплатно год лазал по окопам. Нынешние 15 тысяч рублей денежного довольствия военнослужащего армии ДНР по сравнению с 25 тысячами зарплаты проходчика донецкой шахты выглядят тоже несолидно. Но тут из армии массово никто не увольняется.

Они оба пытались обращаться к ветеранскому сообществу. Малой хотел поступить в Донецке в университет. Но с его туберкулезом дорога в учебное заведение ветерану заказана. Спикер встречался несколько раз с представителями общественных организаций, обращался за помощью в социализации. Общественники даже обещать ничего не стали. Каждая встреча превращалась в бестолковые беседы с жалобами на трудную жизнь и времена. Спикеру было обещано знакомство с нужными людьми, но знакомство так и не состоялось. Крутиться пришлось самостоятельно.

Но у Спикера возможностей больше, чем у Малого. Он более зрелый. У него уже есть и высшее образование, и солидный трудовой стаж. Он поменял камуфляж на пиджак и галстук. Сейчас преподает в одном из университетов в России.

«Мои студенты даже не подозревают, что я воевал», — рассказывает Спикер: «Это ни к чему. Да и если честно, это только помешает мне в работе. Ко мне будут относиться иначе и коллеги, и студенты. Воевавшие считаются, ну, скажем так, контуженными на всю голову. Бояться будут. Зачем мне это? У меня сейчас прекрасные отношения с коллегами. Про мой боевой опыт знают только друзья, близкие знакомые, ну, и братишки».

Сейчас лето. Очень удобное время, чтобы заняться диссертацией. Спикер хочет написать и защитить кандидатскую. Тему пока не раскрывает, боится, что ее у него уведут.

Обычно по городу Спикер ездит на машине. Протез не мешает ездить на автомобиле с механической коробкой передач. Единственная проблема, которая у ветерана возникает при езде: отсутствие третьей скорости. Неумелые механики на «левом» СТО взялись починить коробку передач. Починили так, что теперь в гору он поднимается медленно и с большим ревом. Так работает его автомобиль на второй скорости, а врубить третью он не может.

Сейчас его машина тоже находится в ремонте. После неудачного опыта в чужой мастерской, Спикер доверяет автомобиль только Сереге Механу, который тоже воевал, а теперь вернулся к гражданской специальности и стал автомехаником.

А Сереге Механу доверяют свои машины практически все, кто его знает. Доверяют не потому, что он ветеран, а потому что у него золотые руки. Работу выполняет быстро и очень качественно. Цены не ломит — совесть не позволяет. Когда-то совесть не позволила ему бросить родину, и Серега пошел на войну.

А ветераны войны на Донбассе, как правило, все такие — с совестью. Пока сограждане ругают обстоятельства с властью и жалуются на жизнь, они просто живут. Кто-то уже сумел социализироваться, кто-то еще пытается встроиться в социум. Они все замечают, слышат, как соседи бурчат и философствуют на темы «как все надоело» и «скорее бы уже все закончилось». Им, как и всем, не нравится очень многое, но они принимают условности непризнанного статуса республики. Поэтому, просто живут.