– Не так давно у вас состоялась премьера спектакля «Поздняя любовь» по Исааку Башевису Зингеру. Ваша героиня ищет спасения от жизненных невзгод в любви. Она вам понятна?
– Не то чтобы очень близка, но было интересно ее постигать и узнавать. Мне кажется, что любовь по большому счету ужасная мука, страдание. Это не простая история: ах, влюбилась, мне хорошо, меня любят, а ужасная зависимость, и надо быть к ней готовым. Даже разделенная любовь пусть приятная, но мука. Это всегда жуткая связанность – ты не можешь парить свободно в небесах, потому что ты уже не один. Ты в ответе не только за себя, но и за того человека, которого любишь.
– А какая мука, если любовь еще и безответная! У вас было много неразделенных чувств?
– Не могу сказать, что были какие-то безумные романы и страсти. Увлечения – да. Но я на этой стороне жизни никогда не зацикливалась. Более того, мне кажется, что дружеские отношения могут быть желаннее любовных. Когда есть доверие, надежность, когда тебя воспринимают такой, какая ты есть, и не хотят переделать под себя. Для меня важна эта сторона, я – человек свободы и не люблю жестких рамок. Даже платье ношу на размер больше.
– А как же брак? Ведь супружеские отношения всегда несут ограничения.
– И в этом нужно оставить какое-то свободное пространство для себя. К тому же в браке я столько лет, что мы с мужем абсолютно свободные люди. Конечно, мы – семья. От этого никуда не денешься – у нас дети, внуки. Когда им тяжело, я освобождаю себя от всего, чтобы им помочь и быть с ними. Стараюсь приготовить им что-нибудь вкусненькое.
– Мне было всегда интересно, почему вы не поменяли фамилию, когда вышли замуж за известного журналиста Юрия Зерчанинова?
– Во-первых, к тому времени я уже была известна как Клара Новикова. Это имя стало узнаваемым брендом. А фамилия Зерчанинова такая длинная, что ни в одну афишу не помещалась. Муж отнесся к этому с пониманием. Он тоже не стал Юрием Новиковым.
– А девичью фамилию – Герцер – вам никогда не хотелось вернуть? Она такая красивая!
– Да, очень красивая. Но в советские годы такую фамилию тоже нельзя было печатать на афишах. К тому же, когда выходила замуж первый раз, меня никто не знал. Я работала в Кировоградской филармонии, и никто из моих знакомых – ни родители, ни педагоги – не могли представить, что через несколько лет я обоснуюсь в Москве.
– На какие качества в мужчинах вы обращаете внимание, что для вас важно?
– Чистоплотность во всех ее смыслах и проявлениях. Некоторые девушки говорят, что им нравится, когда мужчина умный, другие – красивый, а мне важно все вместе. Никогда не любила хамов, нахалов.
– А рост, цвет глаз, волос и так далее?
– Вот Новиков был невысокого роста и худощав, а Зерчанинов выше Новикова и совсем не худощав, но спортивен. Мне важнее, интересно ли с этим человеком, каков его круг общения. После поцелуя и безумия страсти надо потом еще о чем-то и говорить.
– К слову о мужчинах, которые вам нравятся. Мы беседуем в Театре миниатюр Михаила Жванецкого. С Михаилом Михайловичем вас что связывает?
– Огромная любовь и невероятное уважение к нему. Как мне кажется, мы очень близкие люди. Когда не стало Виктора Ильченко, Жванецкий позвонил мне и сказал: «Клар, свои должны быть вместе». И я пришла сюда. Это было 14 лет назад. У нашего театра нет никаких программ – это просто некая общность людей: Роман Карцев, Михаил Михайлович и я. Он нас объединил.
– Одна из главных целей любого брака – дети. Вы сейчас не раскаиваетесь, что из-за своей гастрольно-разъездной работы недостаточно занимались дочерью?
– До сих пор время от времени Маша (дочь Клары Новиковой, театральный критик. – А.С.) меня этим упрекает. Но она никогда не была брошенной. Знаю актрис, которые отдают своих детей в интернаты. Когда моя дочь была совсем маленькой, возила ее на гастроли. В гостинице жарила ей оладушки, курочку. А вечером уходила выступать и просила выпустить на концерте пораньше. Когда дочь подросла и стала ходить в школу, брала ее с собой только летом. Остальное время ею занимался папа.